Визит Патриарха Московского и Всея Руси Кирилла в Карелию запомнится многим. Водителям – автомобильными пробками, обилием запрещающих дорожных знаков и кордонов милиции. Преданной пастве – радостью мимолетного прикосновения к руке Патриарха, проходящего через толпу людей. Чиновникам – вероятно, чувством гордости от того, что такая персона удостоила их вотчину своим вниманием. А многочисленной публике, слышавшей его проповедь утром у собора Александра Невского, и вечером – ответы на вопросы в Музыкальном театре, запомнятся его рассуждения на злобу дня. Порой остроумные, порой неожиданные для главы РПЦ, иногда глубокие с богословской точки зрения. Темы затрагивались самые разные – история, политика, экономика, школьное образование, телевидение и многое другое из того, что волнует современное светское общество. Некоторые наиболее любопытные фрагменты из выступлений Патриарха мы записали для наших читателей:
|
– Я очень надеюсь, что это празднование 90-летия Карелии поможет нам начать новую жизнь. Ведь для того и праздники празднуются, чтобы вспомнить о прошлом, подумать о настоящем. Когда некоторые говорят, что Карелия это бедная земля, с тяжелым климатом, я вспоминаю нашу великую славную историю – историю карельского края. Здесь было все – и дороги и промышленность и села и города. Петрозаводск развивался как промышленный центр России и трудно себе представить победы петровские без Петрозаводска. Никакая это не была окраина, никакой не север. Мы все – север, вся Русь – север. Это органическая, главная часть страны. Вот почему сейчас лежит особая ответственность и на властях, и на церкви, и в первую очередь на народе, который здесь живет. Ответственность за возрождение всей этой красоты. Нужно строить дороги, нужно возрождать города и промышленность, нужно обустраивать жилища, нужно находить ресурсы, чтобы заработала экономика края, чтобы его былая слава отражалась в жизни современной Карелии. Карельские чудотворцы преобразовывали этот край. И не было асфальтовых дорог. И не было мобильных телефонов. Иногда и теплой одежды, и нормальной пищи не было. Но они жили здесь, и никто никуда не уходил, не стремился в теплые края. Они этот народ, эту землю воспринимали, как данный им Богом удел. И что же они сделали? Пятьсот храмов, тысяча священников и цветущий город Петрозаводск – один из центров русской промышленности. Сам царь сюда приезжал. Все знали это имя, оно гремело по всей России.
– Петрозаводск имел очень большое значение для обороноспособности страны. Неизвестно, существовал ли бы Петербург, если бы не заводы, которые были здесь созданы, если бы не Петрозаводск. Это десятки тысяч людей, которые своим трудом, своей жизнью формировали мощь государственную. Если бы эта мощь все время возрастала, возрастала, возрастала, и сегодня Петрозаводск был бы одним из огромных важных центров России, тогда мы бы сказали – вот эти жертвы к чему привели, как иногда говорят в отношении Петербурга, что погибли миллионы людей, которые строили, но посмотрите, какой красивый город! Мы же не можем сказать такого про Петрозаводск, что вот эти тысячи жертв привели к созданию чего-то уникального. Но можем ли мы сказать, что смысла не было во всех этих жертвах? Не можем. Церковь не может предать забвению этот подвиг людей. Мы молимся о них, и через эту молитву они входят в нашу жизнь. Их подвиг, страдание смерть перестают быть просто эпизодом истории.
 |
| Патриарх освящает памятник А.Невскому |
– Пусть каждый человек себе ответит, что я делаю? Есть такое понятие "job description" – описание работы. Вот пусть каждый скажет: я делаю то-то и то-то. Человек скажет, что он делает такие-то детали и за это получает зарплату, кормит семью. Но для чего все это? Находясь внутри системы трудно ответить на такой вопрос. Мы все находимся внутри системы, это наша жизнь. Если бы была возможность отойти в сторону и посмотреть извне, то стало бы ясно, что правильно, а что неправильно. У некоторых людей есть, такая способность, но она дана очень не многим. Когда ты можешь видеть себя со стороны, то можешь видеть, что ты совсем не такой, какой кажется внутри системы. Внутри системы кажешься героем, крутым, мощным руководителем, хватким дельцом, но на самом деле как ты выглядишь? Как паяц, смешно. Тьфу! Особенно, когда выпьешь, когда ссоришься с женой, когда бравируешь новым галстуком или машиной. Способность видеть себя со стороны – редчайшая способность. Вера – это способ выйти из системы и посмотреть на нее со стороны. Потому что вера соединяет нас с Богом, а Он вне системы.
|
– Люди пытаются видеть смысл своего бытия в детях. Прекрасно. Но есть опасный вопрос: а что, ценность последующего поколения больше, чем ценность предыдущего? Мы что, лучше, чем защитники отчества нашего, жизнь свою положившие во время Великой отечественной войны? Я не уверен. Когда смотришь на лица ветеранов, когда смотришь кадры военной хроники, я не уверен, что мы лучше их. Они жили, конечно, ради нас, но я не уверен, что мы лучше их. И никто не знает, каким будет следующее поколение. Никакого смысла человек в 70 годах жизни найти не сможет, даже если он очень любит детей. Человеку свойственно жить ради следующего поколения, но это не может быть единственной целью, потому что наша собственная личность уникальна. Мы проходим свой уникальный путь. Выдающийся американский певец Фрэнк Синатра пел, что "это мой путь". Песня, которая очень вдохновляла молодежь 60-х годов. Это мой путь и никто не может его пройти, но и у этого пути должна быть стратегическая цель.
– Нам иногда говорят, почему вы не влияете на выборные процессы в государстве? Почему вы не скажете: голосуйте за Ивана Ивановича против Ивана Никифоровича? Мы говорим, что это политическая борьба, а всякая борьба разделяет народ. Но коль скоро эта борьба стала элементом законной политической практики, пожалуйста, используйте эту практику. Но церковь пытается воспитывать человека в такой системе ценностей, когда он сам сделает правильный выбор. Когда он видит черное, гадкое, плохо пахнущее, когда развивается духовная интуиция. Отдавать себе отчет в том, что хорошо, что плохо, человек может, если у него есть стратегическое видение.
– Некоторые люди говорят: "Я не верующий". Когда начинаешь с ним поглубже говорить, понимаешь, что это верующий человек. Но он не ходит в храм, не находится внутри православной субкультуры, он не постится, он не одевается так, но он живет религиозной жизнью. Обращение к Богу – это не мода, не пропаганда субкультуры, это попытка увидеть мир таким, каков он есть на самом деле. Это, собственно говоря, и есть религиозность.
– Для меня нет понятия "религиозная" и "не религиозная" культура. Для меня есть понятие культура, как процесс культивации, возвышения человеческой личности навстречу к Богу даже в не зависимости от того, сознает ли автор свою принадлежность к вере. Если он живет в божественной системе ценностей, то он творит религиозную культуру. Если светская культура помогает человеку стать лучше, то это религиозная культура, хотя в ней не упоминается слово "Бог". А есть антикультура, которая не культивирует человека, а превращает в животное, в зверя. Любое действие, которое называется культурой, но провоцирует инстинкт, страсть, агрессивность, разрушает нравственные идеалы – это не культура, это антикультура. Существует несколько передач на наших телеканалах, которые без отвращения нормальный человек смотреть не может. Когда самое низкое, гаденькое, пошлое, безграмотное, необразованное показывается всему миру, и вдруг смотришь, дети в школе начинают повторять эти интонации, которые не являются интонациями русского языка, которые являются безобразным подражанием английскому. Так, как говорят дети в сериале "Школа" – это же нерусский язык! Существуют стереотипы, которые навязываются. И если мы таким образом будем дальше действовать, то тогда антикультура превратится в культуру.
– Сегодняшнее евангельское чтение (фрагмент Еванглия, читаемый на богослужении в определенный день - прим. ред.) повествует о том, как Господь плывет по Генисаретскому озеру. Поднялась буря на озере, на носу лодки дремал Спаситель, апостолы испугались силе волн, ветра, настоящий шторм! Будят Учителя и говорят: "Мы погибаем". На что Господь им спокойно сказал: "Что вы боитесь маловеры" и усмирил бурю. В том факте, что Господь спал, открывается нам что-то великое. Ученики боятся, лодка вот-вот перевернется, гибель! А Господь спит. Чего же он сразу не проснулся? Что, он не мог увидеть первое опасное движение лодки, ветра? Встать, успокоить учеников, дать какие-то советы как лодку надо вести? А он спит. Бог не вмешивается в нашу жизнь по любому поводу. Бог сотворил мир на основе физических законов. Они работают. И разница давления над Генисаретским озером, которая породила шторм, было явлением запрограммированным. Бог именно так создал мир, чтобы от разницы атмосферного давления возникал ветер. И Бог не вмешивается и ветер дует.
Вот также в нашей жизни происходит. Господь дал нам разум, волю, чувства, Он дал нам свои законы: живите по этим законам, и счастливы будете. Не только Карелию поднимите, весь мир преобразуете. Не живем. Своим умом живем, и Господь не вмешивается. А вот когда начинаем тонуть, когда врач говорит страшный диагноз, когда семья накануне распада, когда враг наступает на Родину, вот уж тогда Господа начинаем будить. Это не значит, что можно ничего не делать и Бог поможет. Не поможет. Господь помогает тем, кто постоянно его пробуждает молитвой. И одновременно тем, кто сам умеет управлять лодкой во время шторма. Перепугались апостолы. Конечно, надо было разбудить Учителя, но может быть не умолять Его о спасении, а самим работать веслами, парусом до изнеможения. Не говорить ему: "Учитель что ты спишь, давай мы погибаем, ты работай!". Как часто мы в жизни говорим: "Ты, Господи, давай помогай! А не помогаешь, так значит, тебя и нет".
– В некоторых западных странах сегодня под влиянием разных либеральных идей церковь отказывается от того, чтобы квалифицировать аборт как грех, гомосексуальные отношения как грех, разводы не считает грехом. Когда спрашиваешь таких "богословов" в кавычках, зачем вы это делаете, они отвечают, что "надо быть современными". А тогда зачем вы нужны? И без вас общество будет таким современным. Людям нужно мерило правды, критерий истины, и даже если сам человек впадает в грех, церковь не осуждает грешника, церковь осуждает грех. Задача церкви сказать: это не верно, это опасно. Только тогда общество не потеряет этого критерия. Иногда сказать громко, иногда шепотом, как легкое дуновение ветра, не ломая человека, а просто сказать: это опасно. Вот в этом православная церковь сегодня в значительной мере отличается от многих христианских организаций в других странах, которые, к сожалению, теряют аутентичность своего свидетельства. Нам говорят: вы не боитесь стать не современными? Нет. Потому что понятие греха всегда современно. Оно всегда актуально, так же как понятие святости.
– Проблема в том, что в нашей стране есть православные люди (их абсолютное большинство), но есть люди не религиозные и люди принадлежащие к другим религиям – исламу, буддизму, иудаизму. В области духовной жизни не может быть диктата, невольник не богомольник. Мы не хотим наступать на грабли, на которые наступили в царской России, когда все должны были изучать Закон божий, все должны были исповедоваться. Представьте себе – государственное учреждение, допустим ваша администрации, во время Великого поста, каждый начиная от губернатора и кончая швейцаром все должны прийти в храм и исповедаться и расписаться в том, что исповедался. А если нет такой росписи, то вышестоящее начальство могло и пожурить, наказать. Даже Владимир Ильич Ленин где-то расписывался по поводу исповеди. И к чему это привело? К тому, что у людей возникали протесты. Неверующие люди должны были венчаться. Тот же Ленин венчался, потому что иначе брак было не зарегистрировать. Это вызывало внутреннюю злобу. И мы, пройдя этим сложным путем, сейчас ясно понимаем, что все должно быть добровольно.
Выбирают дети "Основы православной культуры" – мы приветствуем. Но существует сейчас другая тенденция, в отношении которой мы выражаем озабоченность, бьем тревогу – когда директора школ запрещают детям выбирать православную культуру, вызывают родителей и говорят: все подписывайтесь на светскую этику. А что такое светская этика? Это атеистическая этика. Некоторые путают этику с этикетом, думают, что там будут учить как себя вести, как кушать, как галстук повязывать. Но там другое – там будут преподавать атеистическую мораль, которую мы изучали в советское время. Когда это делается под нажимом, вот результат – в одной области 100 процентов детей выбрали светскую этику. Я им говорю: там же есть дети священников, они-то как?.. Вот такого рода вещи нетерпимы. Я думаю, что с Божьей помощью у нас будет свободное волеизъявление людей. В этом предназначение церкви – никогда не использовать властный потенциал, потому что внутренняя жизнь человека предполагает свободу выбора. Голос церкви всегда должен быть убедительным не потому, что он властный, а потому что он правильный. Но я согласен, что люди, не знающие православной культуры, не могут понять смысла исторического процесса в России.
– Мне очень нравится работа садовника, я может и был бы садовником… Страшно нравится сажать цветы, газоны подстригать… Я всегда болезненно переживаю, когда некрасивое что-то на улице. Это прекрасная работа у коммунальных работников. Если бы еще побольше платили, то, что может быть лучше – делать город красивым? Прямо соучаствуешь с Богом в совершенствовании божьего творения! Все зависит от целеполагания. Это самое главное. Чтобы человек понимал, что он Богу служит. Даже вытачивая детали в цеху. Я вытачиваю гайки, но я это делаю так, что этим я усовершенствую мир.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание