Дети и лошади остаются без крыши

Уникальный карельский фонд "Кентавр", где занимаются с детьми-инвалидами иппотерапией, терпит бедствие.

Еще два года волонтеры из Германии, Финляндии, Дании, Швеции и юные петрозаводчане с удовольствием проводили лето на базе благотворительного фонда "Кентавр". Международные лагеря в Сулажгоре, где ребята ухаживали за лошадьми, учились верховой езде и знакомились с таким видом реабилитации инвалидов, как иппотерапия, пользовались большой популярностью. И нынешним летом желающих поработать и отдохнуть в "Кентавре" было бы немало, да негде – здание благотворительного фонда находится в аварийном состоянии и удобства во дворе оставляют желать лучшего.

Когда снова хочется жить

Единственный в республике иппотерапевт Ирина Бурмистрова создала "Кентавр" 15 лет назад. Помещение для благотворительного фонда нашли быстро. Родители больных ребятишек, с которыми Ирина начала заниматься в конноспортивном комплексе на Древлянке, предложили ей взять в аренду дом – памятник деревянного зодчества – в Сулажгоре. Домик после пожара никто восстанавливать не собирался. Больно страшненький был.

– Я сейчас сама удивляюсь, – вспоминает председатель фонда Ирина Бурмистрова, – как его удалось привести в порядок. Разруха была полная. Мы сами расчищали завалы, с помощью городских властей и спонсоров отремонтировали дом под конюшню. Я купила одну лошадь Хиделию и корма. Так и начал работать наш фонд...

"Кентавр" никогда не занимался сбором и перераспределением денежных средств. Здесь оказывали бесплатно реабилитационную услугу детям-инвалидам из центра "Родник" и организовывали за небольшие деньги отдых для любителей верховой езды. И за эти 15 лет в Сулажгоре окрепли многие ребятишки с ДЦП, слабовидящие и слепые, с синдромом Дауна, с поражением центральной нервной системы. После курса иппотерапии у них смягчаются суставы, они становятся более подвижными. У ребенка появляются дополнительные возможности. Это признают и медики. Невропатологи уже давно специально выписывают направления на иппотерапию. И сегодня пациентами Бурмистровой являются 25 детей и подростков, с которыми она занимается два раза в неделю.

– Произвольно или непроизвольно, – говорит Ирина Ивановна, – лошадь диктует свои условия: ребенок, который в жизни не может принять правильного положения тела, при верховой езде сидит прямо.

Иногда на лечение к Ирине Бурмистровой приходят и взрослые. Однажды в "Кентавр" привели женщину 54-х лет, которую разбил паралич после укуса энцефалитного клеща. После поездок верхом она смогла спускаться по ступенькам, подниматься в горку. Самый главный результат – женщина снова захотела жить.

Титанический труд

Ирину Бурмистрову окружают не только больные, но и вполне здоровые дети, частенько далеко не из благополучных семей. В Сулажгоре встречаются среди них и такие, кто приучен дома пить чай без заварки и сахара. У одной девчонки мама замерзла в сугробе, у других папа осенью сгорел на пожаре, а сестры еле успели выпрыгнуть из пылающего дома в окно. Эта детвора с удовольствием пропадает как в конюшне, так и в квартире Ирины Ивановны, которая их и накормит, и напоит, и спать уложит, и всем трюкам верховой езды обучит.

– Многие ребята вырастают в очень хороших помощников по конюшне, – говорит Ирина Бурмистрова. – Сегодня у меня их вместе со взрослыми 15. Одни девчонки, которые не боятся тяжелой работы. Ведь с животными требуется много терпения. Ухаживать за лошадьми – труд титанический!

О том, что на конюшне нужно пахать, Ирина Ивановна, окончившая в свое время единственное в СССР училище, где готовили ветеринаров и наездников, и поработавшая на конном заводе, принадлежавшем когда-то графу Орлову, знает, как никто другой. В "Кентавре" помимо иппотерапии она занимается снабжением лошадей кормами и работой конюха, коваля, ветеринара, берейтора.

– Когда у меня не было машины, тяжело приходилось, – рассказывает руководитель фонда. – Как вспомнишь, что нужно взвалить продукты для лагеря (каждое лето на базе фонда проводили дневные лагеря для детей, не имеющих возможность выехать отдохнуть за город) и тащить это самой в Сулажгору, дурно становится. Тогда я могла и сознание потерять. Сенокос всегда отнимал много сил. А у нас 12 лошадей (купленных всего три, остальные собственного разведения)! Попробуй – прокорми. Слава богу, совхозы сейчас выручают: дают овес и сено.

Надежда умирает последней

Хотя Ирина Ивановна отпуска не видела несколько лет, желание бросить конюшню никогда не возникало. Уйти из фонда – это значит собрать больных ребятишек и, глядя им в глаза, сказать, чтобы они больше не приходили на занятия. Бурмистрова этого сделать не сможет никогда. Она в течение 15 лет мечтает поставить свое дело на более профессиональный уровень. Надеется, что вместо благотворительного фонда, который находится в постоянном поиске спонсоров, в Карелии появится официальная организация, где будут работать специалисты и получать за свой труд зарплату. Волонтерское движение – это здорово, но постоянно трудиться безвозмездно невозможно. Ребятишкам хочется покататься, а они должны убирать у лошадей.

– Я очень хорошо себя чувствую, находясь рядом с лошадьми, – говорит председатель "Кентавра". – Я ими любуюсь. И с детьми, которые у меня занимаются, мне тоже хорошо. С ними нужно много терпения. Больные ребятишки скучают, когда погода долго не позволяет заниматься, звонят. Отказаться от разговора с ними (а говорят они часто очень плохо) я не имею права. Если их не выслушаешь, они не позвонят больше не потому, что обидятся, а потому, что побоятся.

Но сегодня Ирина Бурмистрова боится сама. Боится того, что не сможет спасти здание "Кентавра", которое разваливается на глазах. Крыша прохудилась настолько, что сквозь огромные дыры солнечный свет и осадки беспрепятственно попадают в конюшню и другие помещения фонда. Бревна сгнили и дом стал "падать". Если в ближайшее время не начать капительный ремонт здания, то лошади и дети останутся без крыши.

– К сожалению, такие спонсоры, как миллионер из немецкого Дюссельдорфа Петер Шмитц, основатель собственного Благотворительного фонда, ушли из республики, – рассказала Ирина Ивановна. – Петер, благодаря которому мы смогли приобрести конноспортивный инвентарь, и трактор, и многое другое, умер, и его фонд с Петрозаводском больше не сотрудничает. На то, что мы зарабатываем на платных услугах, нам здание не поднять. Эти деньги уходят на комбикорма и "коммуналку". О проведении каких-то летних лагерей мы сегодня даже мечтать не можем. Волонтеры, конечно, готовы к походным условиям, но не до такой же степени. Мне стыдно за наши условия, за наш туалет на улице. Надеюсь, что мне хватит сил изменить ситуацию к лучшему и спасти "Кентавр". Наш фонд нужен детям! За 15 лет работы он это доказал. Но без помощи фонд сегодня выжить не сможет. И я верю, что найдутся те, кто нас услышит.

Наталья Соколова