Пенсионера, убившего в Петрозаводске жену из сострадания, могут приговорить к семи годам колонии.
|
Вечером 4 января, когда во многих петрозаводских семьях продолжали наслаждаться новогодними праздниками, в однокомнатной квартирке на девятом этаже одного из домов на Кукковке было тихо. Жильцы – чета пенсионеров – занималась обычными делами: 72-летний мужчина приготовил ужин, покормил свою больную супругу, которая после перелома шейки бедра, не вставала с постели, и стал смотреть телевизор… Рано утром он позвонил своему брату: "Я вызываю милицию – я удавил Нинку!"
Жили душа в душу
"Что будет, то будет. Мне Бог судья", – сказал Андрей Иванович (все имена изменены - прим. авт.) перед первым заседанием суда. Пожилой человек в застиранной курточке, спортивках и бейсболке, опираясь на палочку и еле поспевая за своим защитником в коридорах суда, выглядел растерянным. "Мне уже все равно", – твердил мужчина. Но 20-летняя внучка Оля, вызванная в суд в качестве потерпевшей, пыталась поддержать деда. А адвокат Александр Белоголовов, давая последние рекомендации своему подзащитному перед началом процесса, советовал: "Руками махать и говорить в суде, что вам все равно, не надо. Не хотите же вы опять попасть в психушку?"
За последние полгода Андрею Ивановичу пришлось пережить многое: допросы, следственные эксперименты, обследование в психиатрической больнице в Матросах. Но большую часть времени он, находясь под подпиской о невыезде, проводил один. Хозяйничал в своей маленькой квартирке, где ему все напоминало о жене, с которой он прожил около 40 лет. "Она до сих пор из головы у меня не выходит, – признался позже на суде пенсионер. – Смотришь – она на койке лежит. Глаза закроешь, откроешь – нет ее там".
То, что Андрей Иванович был привязан к супруге, неудивительно. Они поженились, когда им было уже за тридцать. Красивая статная Нина подарила ему сына. Она была трудолюбивой женщиной, вкалывая на станкостроительном заводе, хорошей хозяйкой, на которой держался весь дом. По словам родственникам, жили они душа в душу. Пока не пришла беда – 16 лет назад их единственный сын утонул.
"Сначала Нина потеряла сына, затем у нее умерла сестра, – рассказал на суде брат подсудимого. – И тогда мы стали замечать за женой Андрея странные вещи: она стала все забывать. Как-то раз они пришли к нам в гости, и вдруг Нина пропала. Оказалось, что она ушла на улицу и заблудилась: не смогла найти обратную дорогу к нам. Хорошо, люди подсказали, где ее искать".
Последние три-четыре года Нина Владимировна уже не могла вести хозяйство. Андрей Иванович сам готовил, стирал и наводил порядок в квартире. Выбираясь в магазин за продуктами, всегда брал с собой жену. Он гулял с нею во дворе. Пенсионер просто боялся оставить супругу одну: не доглядишь – жди беды.
"Прошлым летом мы были с дядей и с тетей на даче, – рассказала на суде племянница Андрея Ивановича. – Нина Владимировна зашла в сарай, а выхода из него найти не может. Пытается в какую-то щель пролезть и кричит: "Спасите меня!" Мне даже страшно стало. И как дядя с ней справляется?!"
Родня не знала…
Прошлой осенью Нина Владимировна уже не могла самостоятельно одеваться, забывала посещать туалет. По словам соседей, она могла выйти в подъезд в одной сорочке и заблудиться.
"Мы восхищались нашим соседом, – дала показания во время следствия одна из соседок пенсионера. – Такой молодец, так ухаживает за супругой, которая, когда была в "просветлении", мне говорила: "Устала я, уходить мне надо". Она серьезно хотела уйти из жизни. А все мы относились к ней, как к ребенку".
В декабре 70-летняя женщина упала на улице и встать уже не смогла. Диагноз, поставленный в БСМП, – закрытый перелом левого бедра. По словам экспертов, у людей после 50-55 лет такие переломы не срастаются.
"Ее выписали из больницы через неделю с переломом шейки бедра! – возмущался Андрей Иванович. – Просто выкинули из стационара, где она и шторы с окон срывала, хотела встать и уйти, а однажды из окна пыталась выпрыгнуть. Кому нужен такой беспокойный пациент?!"
Неадекватную больную, дезориентированную во времени и пространстве, врачи отправили домой накануне нового года. Ухаживать уже за лежачей супругой вновь предстояло Андрею Ивановичу. Хотя ни для кого не было секретом, что мужчина сам нуждается в заботе. Инвалид третьей группы, страдающий сахарным диабетом, четыре раза в день делал себе инъекции инсулина. После перенесенного три года назад двойного перелома тазобедренной кости ходит с трудом. Но родственники были не частыми гостями в доме пенсионеров. Старшие брат и сестра Андрея Ивановича в силу своего преклонного возраста ничем помочь не могли. Единственная внучка, видимо, забыла дорогу к старикам: года два ее там не видели. На суде она заявила, что бабушка пролежала в больнице четыре месяца, мол, с сентября прошлого года была прикована к постели. Но дедушка, по ее мнению, ни в чем не виноват. Из 12 племянников навещали стариков только двое: две женщины средних лет могли зайти к пенсионерам и помочь по хозяйству, когда раз в месяц, когда раз в неделю. Никакого постоянного графика дежурств в квартире больных людей не было.
"Видно было, что брат мучается, заездился совсем, – признался на суде старший брат подсудимого. – Но я не знал, чем ему помочь. Была мысль, чтобы устроить ее в сестринский уход хотя бы на месяц, но до этого дело не дошло".
Россия – не Голландия
Андрей Иванович внимательно слушал показания свидетелей. Просил говорить громче, поскольку плохо слышит. Но когда пришло время говорить самому, он от показаний в суде отказался. "Мне тяжело об этом вспоминать", – пояснил он свое решение. Представитель гособвинения сухо зачитал показания подсудимого, данные им во время следствия.
"5 января я проснулся рано утром от головной боли, – рассказал пенсионер следователю. – Жена сидела на полу у кровати, в руках у нее был обувной шнурок. Она мне сказала: "Помоги мне, помоги!" Я понял, что Нина хочет уйти из жизни. Раньше она мне не раз об этом говорила. Мне тоже все это надоело, надоели ее психи с разорванными в клочья памперсами (на кровати пенсионерки царил беспорядок – всюду были обрывки памперса – прим. авт.). Я решил ей помочь: задушил шнурком. Нина не сопротивлялась, не кричала. После я позвонил брату и в милицию".
Как именно произошла трагедия, Андрей Иванович сегодня не помнит. Об этом он признался судье, пытавшемуся выяснить, каким шнурком подсудимый задушил жену и как он, больной человек, это сделал. "Мы были в комнате вдвоем – значит, я виноват, – твердил пенсионер. – Я раскаиваюсь в том, что сделал. Я должен был и дальше помогать ей справляться с болезнью".
То, что 72-летний мужчина мог справиться с недугом супруги, прибегнув к помощи родственников и социального работника, представитель гособвинения не сомневается. "Ни возраст, ни состояние здоровья не могут оправдать подсудимого, – считает гособвинитель. – Мы живем в России, а не в Голландии, эвтаназия у нас запрещена". Гособвинение попросило суд признать пенсионера виновным в совершении преступления, предусмотренного частью 1 статьи 105 УК РФ, и назначить ему наказание в виде 7 лет лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.
"Я и года там не проживу", – тихо сказал после выступления гособвинителя пенсионер. Свое последнее слово он произнесет в стенах петрозаводского городского суда 20 июня.
Наталья Соколова
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание