Известный российский астрофизик Сергей Попов об угрозах с неба, утечке "мозгов", которой нет, и романтике.
Мода на научно-популярные лекции дошла до Петрозаводска. 8 и 9 ноября в одной из аудиторий главного корпуса ПетрГУ яблоку негде было упасть – желающие попасть на открытые занятия к доктору физико-математических наук, научному сотруднику ГАИШ МГУ Сергею Попову пытались протиснуться в кабинет с дополнительными стульями. Ученый, который уже в течение нескольких лет рассказывает доступным языком об астрофизической картине мира, привык к подобному интересу к своим лекциям. Популяризатор науки востребован в Москве, где научно-популярные лекции действительно модное явление, и в других городах России. В этом году астрофизик выступал в Нижнем Новгороде, Новосибирске, Ярославле и Архангельске. В Петрозаводск ученого пригласили члены астрономического клуба "Астерион".
"Мне всегда было интересно рассказывать о фундаментальной науке популярно, – поделился Сергей Попов. – Будучи студентом, я публиковал научные и научно-популярные статьи. В студенческие годы я начал читать лекции ребятам в школе, которую окончил. А сегодня я очень позитивно отношусь к тому, что люди записывают лекции на видео и выкладывают их в сеть. Всегда можно увидеть где, что и как читает".
Чем же живет сегодня ученый-популяризатор? Кто нынче идет в науку и зачем? И так ли страшно небо, как его "рисует" Голливуд? Об этом преподаватель МГУ рассказал "Столице на Онего" в эксклюзивном интервью.
– Сергей Борисович, многие, разглядывая ваши афиши в ПетрГУ, говорили: "Такой молодой, а уже доктор наук". Сколько лет шли к своей докторской?
– Докторскую защитил чуть больше года назад. Но в принципе я являюсь сторонником отмены докторской степени. Большая часть мира без нее прекрасно обходится. В современной науке все организовано так, что нет необходимости заставлять сложившегося ученого писать талмуд, который прочтет лишь три человека – оппоненты. Все же прекрасно понимают, что большой диссертационный совет голосует за диссертацию, не читая ее. И в России есть десятки астрономов, у которых нет докторской степени, но они более сильные ученые, чем я. Просто у них нет желания потратить полгода на написание никому не нужного труда. Поэтому наличие степеней перестало быть ярким маркером того, что человек чего-то достиг в науке. Есть текущие работы, есть известность в научном сообществе, основанная на каких-то более реальных вещах, чем звания.
– Но вы-то решились на этот большой и бесполезный труд. Почему?
– Мне оказалось проще написать докторскую., чем объяснить, почему не хочется этого делать.
– Те, кто пошел в науку, зарабатывают в России немного. Гранты помогают выжить?
– Если бы у нас была хорошая система грантов, то она значительно бы облегчила жизнь многим ученым. Но, на мой взгляд, наша система становится хуже. Из-за возросшей бюрократической нагрузки разного толка гранты стали неэффективны. За ними приходится охотиться, бороться, а результат далеко не всегда удовлетворительный.
– Значит, в науку по-прежнему идут лишь энтузиасты?
– С одной стороны, да. С другой стороны, люди должны понимать, что с получением хорошего образования у них появляется возможность уехать и работать по специальности в других странах. Научное образование работает как социальный лифт. Это как в спорте. Возможность уехать и играть в НХЛ важна для мальчишек, которые идут в хоккейные клубы. Уедут несколько человек, а остальные останутся играть здесь. Так что наш хоккей от этого нисколько не проигрывает, он усиливается ребятами, которые стремятся сделать карьеру в мировом хоккее. Довольно странно, что сам аргумент того, что в таком же отношении работает и наука, не раскручивается массово. Найти в нашей стране примеры удачных научных карьер у молодых ученых сегодня довольно трудно. Есть люди, у которых относительно все неплохо, но их мало в процентном отношении.
– Значит, молодые ученые "не утекают" на запад?
– Большой отток "умов" был в 90-е годы. Во многом он был связан с высоким уровнем образования и высокой степень мотивации – люди были готовы уехать в конкурентную среду и заниматься тем, чем хотели заниматься. А сейчас проще получить работу на госслужбе. Люди выбирают «более карьерную» карьеру. И это говорит о том, что уровень мотивированности в занятиях наукой снижается. В современном мире науки среда очень конкурентная, пробиться трудно. Первые позиции молодых ученых всегда временные. Их нужно несколько раз менять. После кризиса это стало делать труднее. Так что это довольно тяжелый путь. И в этом смысле во всем мире в выборе карьеры ученого есть большая доля энтузиазма. Но там конечная цель более надежно осознана – профессорская позиция содержит больше гарантий, связанных с жизнью и работой, нежели у нас в России.
– А вы никогда не хотели заниматься любимым делом где-нибудь во Флориде?
– Такие мысли, конечно, были. Но, во-первых, как я уже говорил, конкуренция среди ученых большая, а во-вторых, достаточно часто переезд в другую страну связан с необходимостью менять область исследования. В профессиональном плане у меня есть одна «текущая» мечта. Я занимаюсь нейтронными звездами. Эти объекты разнообразны, во многом они остаются непонятным явлением. Было бы здорово описать их все в рамках единой картины. И мы пытаемся этого достичь.
Кроме того, я – москвич, у меня никогда не было острых проблем экономического, социального плана. А у иногородних ребят был большой стимул уехать. Практически все знакомые сильные ученые, не москвичи, работают сегодня за рубежом. Я имел опыт работы за границей: четыре года занимался исследованиями в Италии. Сейчас тружусь в Москве. Но скрывать не стану – если бы мне предложили хорошую позицию в хорошем вузе, то я с большой вероятностью на нее бы согласился. Сам же добиваться места не буду. Чтобы вставать на этот путь, нужно было бы давно отказаться от всей этой популяризации. А мне нравится читать научно-популярные лекции.
– Если говорить о популярности астрономических тем, то в последнее время нас только пугают явлениями из космоса. Американская киноиндустрия выпускает страшилку за страшилкой о конце света, который придет с неба. Так нам действительно ждать беды из космоса? Или все это фантастика?
– Нет сомнений, иногда происходят катастрофы, связанные с чем-то пришедшим из космоса. Но типичная повторяемость таких событий – десятки миллионов лет, сто миллионов лет. Часть из них в достаточной степени предсказуема. Сейчас мы не видим потенциальных объектов, которые могли бы взорваться в сверхновые окрестности. Не видим крупных астероидов, которые могли бы вызвать глобальные катастрофы. Так что миллионы лет ничего не будет взрываться.
Если говорить о крупных астероидах, то речь идет как минимум о сотнях лет гарантии, что глобальной катастрофы не произойдет. Может прилететь камень размером метров в 100. Его плохо видно с большого расстояния. Упадет он где-нибудь в Белом море, и об этом даже никто и знать не будет. Такие штуки предсказать невозможно.
– А по телевизору людей часто пугают тем, что солнце погаснет. Да и фильмы об этом уже сняты. Нам этого бояться, или тоже не стоит?
– Как работает солнце, мы знаем. Знаем, насколько это хороший, стабильный объект. Так что с этой точки зрения нам ничего не грозит.
Если говорить о влиянии астрофизических процессов на климат, то там много неясного. Но все равно речь идет об очень медленных изменениях. Как только включается астрофизика, то мы говорим о том, каким будет климат через 10 тысяч лет, а не через 10 лет.
– Ученых– астрофизиков часто представляют как исследователей, наблюдающих за небесными светилами в телескоп. Романтики, одним словом. Вы тоже просиживаете часами, смотря в небо?
– Астрофизик, смотрящий в небо, – это миф. Большинство современных телескопов даже не оптические. Мы работаем, например, с радио– и рентгеновскими телескопами. Смотреть глазами на небо практически перестали, когда появилась фотография. Астроном-наблюдатель – это человек, в основном, сидящий перед компьютером и работающий с получаемыми данными с телескопа. Но романтика в нашей профессии все равно осталась. Поэтому и ходят на мои лекции мальчишки, которым интересно смотреть на небо.
Наталья Соколова
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание