Не по правилам

На судебном заседании в Пряже фотограф "Столицы на Онего" Сергей Юдин и его представитель медиаюрист Елена Пальцева пытались оспорить правила пребывания в Петрозаводском городском суде.

Зимой случилась авария – автозак врезался в "Жигули". Я остановился рядом и начал фотографировать. Минут через пять отделилась от автозака фигура полицейского, приближается ко мне. Полицейский спрашивает: "Вы кто?". Отвечаю: "Журналист такого-то издания". На что полицейский выдает: "Аккредитация есть?" Спрашиваю удивленно: "Какая еще аккредитация на съемку аварии?" И тут полицейский выдает сногсшибательный аргумент: "А вдруг вы враг и отправите все в Госдеп?" Удивительно, но ситуация повторилась в Пряже, где пытались оспорить правила пребывания в городском суде.

"Конечно! Вы снимете все с видеокамеры, передадите эти снимки спецслужбам США… Вот видите, это бред, - заявила фотографу "Столицы на Онего" представитель управления судебного департамента Светлана Новоселова, - А то, что мы хотим обезопасить суд от каких-то таких проявлений - это не бред".

На фото: медиа-юрист Елена Пальцева и фотокорреспондент "Столицы на Онего" Сергей Юдин

Эти и другие подозрения звучали на заседании 7 апреля в Пряже, где фотограф "Столицы на Онего" Сергей Юдин и его представитель, медиаюрист Елена Пальцева, пытались оспорить правила пребывания в Петрозаводском городском суде.

Началось все 2 ноября 2015 года, в день рассмотрения уголовного дела заместителя мэра Петрозаводска Евгении Сухоруковой. Журналист фотографировал присутствующих в коридоре суда. К нему подошли судебные приставы и потребовали убрать аппаратуру, но он продолжил фотосъемку. Приставы попросили его "пройти вместе с ними для составления протокола об административном правонарушении". 11 ноября 2015 года мировой судья, ссылаясь на правила поведения в Петрозаводском городском суде, признала Юдина виновным в совершении административного правонарушения и назначила штраф 300 рублей.

Правила горсуда попытались оспорить вначале в Верховном суде Карелии – тот рассматривать иск отказался. Юристу пришлось подавать иск в городской суд на действия председателя этого же суда. Несколько раз суд отказывался принимать документы, затем судья Елена Лазарева взяла отвод по ходатайству судебного департамента.

В результате, 7 апреля иск рассмотрел Пряжинский районный суд Республики Карелия, где стороны почти три часа перебранивались друг с другом, в то время как судья Ирина Кемпинен весь процесс оставалась безучастной и вмешивалась только по особым случаям, если в зале становилось совсем шумно, и не было слышно представителя "заинтересованной стороны". Может, поэтому юрист Елена Пальцева говорит, что итог процесса ее не удивил.

Запрет на фотосъемку в коридорах суда нарушает конституционное право на сбор и получение информации всех граждан, уверена она. Ни один закон не запрещает фотографировать, если люди, на которых направлен объектив, сами не против или если журналист не находится внутри режимного или секретного объекта. Коридоры суда к особым объектам не относятся, но судебный департамент считает иначе.

"Это учреждение достаточно закрытое: вы ведь проходите строгий контроль, прежде чем попасть в суд. Это ограничение", - сказала на суде Светлана Новоселова.

А раз суд учреждение не такое уж и доступное, то и принцип открытости и гласности судебного делопроизводства – не такой уж и принцип? Потому что по закону происходящее в коридорах суда к его деятельности вообще не относится.

"Информация, которую вы хотите получить в коридоре… Я не понимаю, как она относится к информации о деятельности суда? – спросила представитель судебного департамента. - Вы говорите, что журналист будет думать: публиковать ему эту фотографию или не публиковать? То есть, все зависит от вас?"

"На какой тогда закон нам ссылаться? Общее законодательство? Общегражданский кодекс? Тогда он полностью стоит на нашей стороне. Ни одна статья гражданского кодекса не содержит запрет на фотосъемку как действие", - ответила ей Елена Пальцева.

Но Светлана Новоселова все равно считает, что суд не может позволить журналисту решать, публиковать или не публиковать фотографию, ведь в кадр могут попасть, например, усыновители или дети, которых хотят усыновить.

- Как попадание в кадр потенциального усыновителя раскрывает тайну усыновления? Как? Если даже фамилия этого человека в тексте журналиста не упоминается? – спросила она.

- Если бы вы сами сидели в коридоре и попали в кадр, будучи усыновителем?! - парировала Новоселова.

- Я бы сказала, не снимайте меня, и все. Вы мне отвечаете вопросом на вопрос, а я у вас прямо спросила, как тайна усыновления раскрывается? - ответила Пальцева.

- Какое это отношение имеет к рассматриваемому делу? - вмешалась судья, - я считаю, что если заинтересованное лицо готово ответить, то вы можете ответить. Я считаю, что этот вопрос не относится к рассматриваемому делу. При чем тут тайна усыновления?

Действительно, при чем? Если возможностью ее раскрытия представители судебного департамента оправдывают наличие пункта правил, который запрещает фотосъемку в коридорах суда.

К сожалению, иск, в котором пытались оспорить правила, рассматривал как раз участник "заинтересованной стороны", которая очень удивилась, когда во время перерыва ей сказали, что трудно идти против системы.

"Откуда такой стереотип?!" - искренне удивились обе представительницы судебной системы.

На фото справа: Светлана Новоселова, начальник отдела организационно-правового обеспечения деятельности судов Управления судебного департамента Карелии

А после перерыва судья Ирина Кемпинен озвучила решение: в иске отказать.

"Мы понимали, что бороться с системой районный суд не будет, и это предрешало дело. Любое ограничение должно быть направлено на предотвращение реальной опасности. А здесь опасность носит гипотетический характер. И суд, по сути, с этим согласился, что чьи-то права и свободы могут быть нарушены самим наличием фотоаппарата в руках журналиста. Конечно мы пойдем дальше, мы будем обжаловать это в Верховном суде Республики Карелия и Российской Федерации", - сказала Елена Пальцева после заседания.

Так что же это за "какие-то такие" проявления, озвученные в самом начале, от которых так хотят вас обезопасить? На вокзалах, в метро, иной раз в туалете, на улице и в коридорах суда - отовсюду смотрит на вас подозрительный зрачок полицейского, судебного пристава, или видеокамеры. Из всего вышесказанного можно сделать только один вывод: нас оберегают от нас же самих. Ведь рука постоянно тянется за оставленным на кассе кошельком или за смартфоном, чтобы сфотографировать кого-нибудь незаконно, а за каждым не уследишь.

Судья Ирина Кемпинен

В правовом государстве от закона зависит, к чему приведут душевные муки вроде "имею право или тварь дрожащая". Итог не предугадать.

Судя по итогам заседания в Пряже,  наш суд вынужден предугадывать. Потом что не доверяет? Не по себе ли судил тот следователь, который пытался найти преступный умысел в действиях женщины, которая в знак протеста прописала в своей квартире около тысячи гастарбайтеров, - а, не найдя, запросил, чтобы ее проверил психиатр? И потом, куда легче запомнить один запрет, чем учить сотни собственных прав. В результате система складывается по кирпичикам и идти против запретов все труднее.

Если посмотреть все правила в районных судах Карелии, а у нас их 17, то подобные ограничения есть везде. Но есть случаи, когда Верховный суд России их отменял.

Сергей Маркелов