В карельской столице в полдень 26 апреля прошел митинг, посвященный годовщине Чернобыльской аварии. Те, кто ликвидировал последствия самой крупной в истории человечества техногенной катастрофы, собрались в сквере рядом с собором Александра Невского у "Колокола Чернобыля" 30 лет спустя.
Пришли в основном мужики: кто опирается на костыль, кто надрывно кашляет – последствия сказываются до сих пор. Рядом с людьми пасутся бездомные собаки, жмутся к "ликвидаторам". Играет музыка Артемьева из фильма "Свой среди чужих, чужой среди своих".
Навстречу знакомые: бывший коллега из Национального театра Карелии, оказывается, тоже участник тех событий. К памятнику подходит Михаил Романов, автоюрист, в руках две гвоздики: "У меня там папа был", - отвечает.
 |
Ровно в 12.00 начинается "чернобыльская литургия". Тридцать лет назад в ночь на 26 апреля произошел взрыв на четвертом энергоблоке "Чернобыльской АЭС", реактор разрушился, затем начался пожар. В атмосферу было выброшено большое количество радиации.
Для ликвидации чернобыльской аварии были призваны около 1,2 тыс. спасателей из Карелии, еще 500 из Петрозаводска. До сегодняшнего дня, согласно данным на сайте городской мэрии, дожили 218 человек.
Военкомат забрал Валентина Харвонена, когда ему исполнилось 30 лет, в 1987-м. В зоне отчуждения он пробыл ровно 100 дней, до первого снега. На митинге стоит с товарищем, Михаилом Пахомовым. Последний раз виделись на 25-летнюю годовщину, до этого встречались в санаториях. Один работал на бензовозе, второй на самосвале – засыпал песок вокруг реактора, обслуживал столовую и возил одежду на дезинфекцию.
"Прополощут её, и обратно везешь, якобы она дезинфекцию прошла, запах такой же остается... и фон - заражённая одежда, - вспоминает Михаил Пахомов, - радиация ничем не пахнет, только машину ни один детектор не пропускает".
 |
Страшно не было, вспоминает Валентин Харвонен. Жили, работали, но всегда было тревожно – по обочинам знаки: "Остановка запрещена", - всюду темень, потому что трудились в зоне расселения. К тому времени местные осмелели и перестали "ходить в намордниках", но приезжие знали, что главное – соблюдать правила.
"Ездишь по этим мертвым деревням в темноте, окна и двери крест-накрест заколочены, и останавливаться нельзя: дорогу ещё моют, чистая, а грязь вся радиоактивная на обочине, - рассказывает Валентин Харвонен, - Приказ был: есть только в столовой, ничего не срывать, рыбу ловили ради удовольствия, и выбрасывали сразу. Ребята пошли грибов набрали, сварили и съели - всех в больницу увезли, больше мы их не видели".
 |
Оба водителя в эпицентре почти не работали, поэтому, говорят, повезло им больше, чем другим.
"Мы-то ещё обустроены были, - говорит Валентин, - шофера все время в движении, все ж легче. А в 86-м много ребят умерло".
Сразу после аварии на ЧАЭС прибыл Алексей Силин, как раз в 1986-м. Он стоит чуть поодаль от траурной литургии "по убиенным от радиоактивного излучения". Стоять Алексею непросто – опирается на трость: болят суставы, проблемы с сердцем, давление, ноги ватные, ему 52 года.
 |
| На фото: Алексей Силин, участник ликвидации последствий аварии на ЧАЭС в 1986 г. |
"Короче, букет, - отвечает Алексей, - мы там сначала 10 дней укладывали плиты на грунт заражённый, у реактора. Реактор, как до того дерева был (показывает на соседнее дерево рядом со сквером, - "Столица на Онего"). Там дозиметристы пройдут, засекают, сколько схватишь микрорентген: шаг влево, шаг вправо - все. Добежал, успел крюк зацепить, не успел - тикайте обратно. Первый раз, когда бежал, ноги ватные были не от страха, а просто ватные, может из-за радиации - бегали по доскам, а что толку, доски эти будто защитят".
В те дни рядом с реактором стояли замершие роботизированные бульдозеры. Алексей говорит, ломались они на месте, а ремонтировать было некому.
 |
 |
"Не выдерживали, так и стояли, чинить некому было, кто полезет? Я потом людей возил на станцию, в 30-километровой зоне, а позднее уже за станцию ездили, за реактор. Когда уезжали, как раз вертолёт упал – показывали по телевизору", - говорит Алексей.
Для ликвидации последствий аварии привлекли, по разным данным, от 600 до 900 тысяч граждан СССР. В момент аварии острому радиационному воздействию подверглись свыше 300 работников атомной станции и пожарных, 237 был поставлен первичный диагноз "острая лучевая болезнь" (ОЛБ). В первые месяцы после аварии от ОЛБ умерли 28 человек. Трое погибли в момент взрыва на четвертом энергоблоке.
 |
От радиоактивного загрязнения пострадали 17 стран Европы и 14 регионов России. Загрязненные облака из Чернобыля достигли даже Канады, Японии и Соединенных Штатов. Не пострадало от аварии только южное полушарие Земли. Последствия трагедии, по словам ученых, будут сказываться еще 300 лет.
Пожарные, которые тушили реактор и боролись с последствиями взрыва сразу после трагедии, старались, чтобы огонь не перекинулся на другие энергоблоки. Удалось. В противном случае, трагедия стала бы планетарной.
 |
 |
Теперь в Москве на Митинском кладбище похоронены 30 первых жертв аварии – пожарные и работники атомной станции, - пишет "BBC Украина". По воспоминаниям жены одного из погибших, их тела заворачивали в пленку, потом укладывали в деревянный гроб, деревянный гроб заворачивали в пленку, все это запаивали в цинковый гроб и закапывали. Позже место захоронения залили бетоном.
Тридцать лет спустя, в память о погибших карельский поэт Олег Мошников написал стихотворение "Пепел".
Сергей Маркелов
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание