Один за всех

Альбек Гиззатулин отсидит в тюрьме шесть лет. Теперь и наша республика может похвастаться борьбой с коррупцией.

Громкое коррупционное дело «о 41 миллионе» и организованной преступной группировке в  карельском правительстве закончилось наказанием единственного чиновника. Бывший председатель Дорожного комитета Альбек Гиззатулин за крупную взятку и превышение должностных полномочий получил шесть лет колонии строгого режима. Его «сдали» с потрохами, он «не сдал» никого.

Запятнал честь чиновничьего мундира

Судья Элла Крылова

Гиззатулин знал, что его посадят. На чтение приговора в последний день суда бывший государственный чиновник пришел в черной рубашке и с вещами, - в небольшом полиэтиленовом мешке были собраны какие-то пожитки. Когда судья Элла Крылова зачитала последние строчки, и в зал заседания вошли конвоиры, Гиззатулин надел теплую кофту, попрощался с родными. Из суда пятидесятивосьмилетний осужденный вышел, опираясь на палку. Комментировать решение отказался. За него все сказал адвокат Юрий Мотылев: «Вспомните, все начиналось с организованной группы (которой, как выяснилось, нет!), а наказали в итоге одного человека. Подсудимый своей вины не признал. Мы будем добиваться его полного оправдания в суде высшей инстанции».

Несмотря ни на что, Гиззатулина было жаль. Пожилой человек, больной. Понятно, что в тюрьме ему будет тяжело. Однако назначить бывшему чиновнику условный срок судья посчитала невозможным: «Суд учитывает возраст подсудимого и состояние его здоровья, а также принимает во внимание положительные характеристики, почетные звания, ходатайства в его поддержку и отсутствие судимостей. Однако в назначении условного наказания вынужден отказать, - подсудимый совершил особо тяжкое преступление, которое нанесло урон авторитету власти».

Альбек Гиззатулин проведет в колонии строгого режима шесть лет. По выходу ему нельзя будет занимать государственные должности. Он должен будет заплатить судебные издержки и вернуть государству трехкомнатную квартиру, - ту самую взятку в виде имущества. По итогам кассаций срок, может быть, скостят. Но для бывшего чиновника даже один год «строгача» может стать роковым: в таких колониях молодые и здоровые и то не  выдерживают.

У всех рыльце в пушку

Гиззатулина жаль еще и потому, что все прекрасно понимают: он один расплатился за свои и чужие грехи. Вспомним, как начиналась эта скандальная история.

Гиззатулин знал, что его посадят

Это громкое дело газетчики назвали «о 41 миллионе». Именно столько денег из республиканской казны, которые предназначались для дорожной отрасли, по версии милиции и ФСБ, похитили чиновники. Из официального сообщения  правоохранительных органов  Санкт-Петербурга, которое распространили в мае 2004 года, следовало, что в карельском правительстве обнаружена и обезврежена целая организованная преступная группировка. Место ее дислокации - Дорожный комитет. Все замерли в предвкушении громких разоблачений. Однако их не последовало. Фамилия бывшего председателя Дорожного комитета республики Альбека Гиззатулина, по сути,  стала первой и последней в коррупционном скандале. Был еще один из подчиненных Гиззатулина, Саков, который несколько лет назад работал директором государственного предприятия «Мост». За подписание фиктивных договоров на проведение ремонта в дорожной сфере, он был осужден на два года лишения свободы условно. Однако его связь с «преступной группой» не выявлялась и не доказывалась. Да и наказание в итоге ему назначили смешное.

Любопытно, что хотя Гиззатулин был всего лишь заместителем председателя Дорожного комитета, а указанное подразделение правительства в то время возглавлял Владимир Корниенко, начальник на скамью подсудимых не попал, - Альбеку Абдулловичу пришлось тянуть эту лямку в одиночку.  

Республиканская прокуратура предъявила ему обвинение в превышении должностных полномочий и взятке. По версии гособвинения, Гиззатулин зимой 2001 года подписал фиктивный акт приемки автодороги «Чобино-Паданы» с фирмой «Трансстрой» на сумму 18 миллионов рублей, и за это получил от данной фирмы трехкомнатную квартиру, которая досталась его двоюродной сестре Луизе Чудиновой. На суде вскользь упоминали, что Дорожный комитет в связи с этим договором получил не одну, а три квартиры: одна из них (тоже трехкомнатная) досталась родственнику Владимира Корниенко, другая — его секретарю. Однако сам Корниенко в число обвиняемых не попал, потому что формально оказался к договору непричастен: все подписи, в том числе, и в акте приемки дороги, ремонт которой на самом деле не производился, ставил Гиззатулин.

На суде Корниенко «сдал» своего подчиненного, что называется, с потрохами. Он заявил, что вся эта история прошла мимо него, что дорогой в Медвежьегорском районе занимался исключительно Гиззатулин (это мелкий объект, председателю его контролировать не обязательно), и что об отсутствии ремонта он узнал во время следствия от сотрудников милиции. Его благополучно отпустили.

В колонию с чистой совестью?

Из суда пятидесятивосьмилетний осужденный вышел, опираясь на палку

Возможно, решение суда было бы другим, если бы Гиззатулин признался. Но он не только не повинился перед следствием, а потом и перед судом, но, как выяснилось, приложил все усилия, чтобы замести следы и постфактум легализовать договор. В деле имеется даже аудио- и видеозапись момента его встречи со свидетелем, когда Гиззатулин оказал прямое давление на человека, способного повлиять на решение суда (за чиновником тогда уже велось наружное наблюдение).

Сам Гиззатулин на суде заявил, что его оговорил генеральный директор «Трансстроя» Игнатьев (в ходе процесса несколько раз упоминали, что именно с заявления этого человека в ФСБ началось расследование коррупции в Дорожном комитете), и что на самом деле ремонт дороги подразумевался. Надо сказать, что поверить в это нелегко: из текста договора ясно, что отремонтировать четыре километра земляного покрытия рабочие должны были за двадцать дней, причем разговор идет о зимнем периоде, - акт приемки подписывался в феврале. Не признался Гиззатулин и в получении взятки. Он придумал целую историю о том, что руководитель «Трансстроя» был знаком с его двоюродной сестрой и подарил ей квартиру по собственному почину, - хорошо к ней относился. Что же касается самого Гиззатулина, он в улучшении жилищных условий не нуждался и не нуждается сейчас. «Моя совесть чиста. Я презирал, презираю и буду презирать взяточников, жуликов, людей нечестных, непорядочных и нечистоплотных», - таково было последнее слово подсудимого.

Очень многое из сказанного Гиззатулиным, конечно, опровергалось свидетелями, которых было несколько десятков. Нашлись даже работники Дорожного комитета, которые давали показания против своего бывшего начальника. Но главным свидетелем выступил глава «Трансстроя» Игнатьев, который сказал: если бы не квартира Альбеку Абдулловичу за 690 тысяч рублей, его предприятию ни за что бы ни видать новых заказов от государства. На суде Гиззатулина защищали, в основном, родственники, но их показания не выдерживали критики, - было видно, что они пытаются протянуть руку помощи утопающему.

Примечательно, что никто из руководителей правительства, под началом которых работал Альбек Абдуллович, на суде не появился. Можно предположить, что и в тюрьме его будут навещать только ближайшие родственники.

Наталья Захарчук