Оккупированные в войну территории Карелии могут приравнять к концлагерям, а их жителей – к узникам фашизма. Чтобы добиться этого, жителям, пострадавшим от оккупации, пришлось пережить восемь лет унижений в карельских судах и чиновничьих кабинетах.
 |
Все эти судебные решения приняты по делу одной и той же бывшей жительницы деревни Патрово Веры Жуковой. Сначала суд согласился признать ее узником фашизма, потом передумал и лишил ее льгот. Затем весы Фемиды качнулись в обратную сторону, и ей вернули статус. Но прошло чуть больше года, и судьи снова пошли на попятную. У Веры Жуковой хотят забрать льготы в очередной раз.
Такая же история произошла с сотнями бывших жителей Заонежья, переживших финскую оккупацию. Сначала их приравнивали к узникам фашизма, потом лишали статуса, и так несколько раз. Разумных объяснений непостоянства карельской Фемиды нет никаких. Те же самые архивные документы или свидетельские показания, которые в одном случае принимались судами как доказательство пребывания в местах принудительного содержания, в другом – становились основанием для противоположных решений. Правда, каждый раз дела рассматривались или разными судьями или судами разных инстанций. Вышестоящие отменяли решения нижестоящих.
- Иначе как издевательством это не назовешь! Хуже измывательства были только во время оккупации! - возмущается один из бывших узников Василий Лукьянов, возглавляющий общественное объединение жителей Заонежья, которое уже восьмой год ведет настоящую войну с судами и чиновниками.
Эта история началась в 1992 году, когда вышел указ президента России «О малолетних узниках фашизма». В разъяснении Министерства труда и социальной защиты тогда было определено, что узниками считаются все, кто находился в «местах принудительного содержания», включая лагеря для перемещенных лиц и людей, согнанных «для работы в промышленности, строительстве, сельском хозяйстве и на транспорте». На основании этого документа бывшие жители Заонежского полуострова, где действовал режим трудовых лагерей, начали получать статус узников фашизма.
Однако в 1999 году Минтруд изменил свое мнение о том, что следует считать «местами принудительного содержания». Отныне это был «пункт, территория, куда человек помещался нацистами для морального и физического насилия или рабского труда». Коренные жители Заонежского полуострова вроде бы не подходят под эту категорию, поскольку за колючую проволоку их насильно не загоняли - они как бы «автоматически» оказались в зоне, выход из которой был запрещен под страхом смерти. В результате Заонежье стало рассматриваться просто как оккупированная территория. А если нет «принудительного содержания», нет и узников. Так же рассудили в органах социальной защиты Карелии, которые в конце 1990-х – начале 2000-х годов через суды добились того, что статуса узников фашизма лишились около 180 бывших жителей Заонежья.
К 2004 году после многочисленных обращений стариков во все инстанции, в том числе к президенту Путину, судебная кампания против узников постепенно затихла. А в 2005 году к 60-летию Победы суды вдруг сменили гнев на милость и начали массово выносить решения в пользу бывших узников, причем не только тех, у кого отняли льготы, но и всех остальных бывших жителей Заонежья, которые таких льгот никогда не имели. Для стариков это стало не только моральным удовлетворением. С 2005 года узников приравняли к участникам войны и дали прибавку к пенсии в размере до 2 тысяч рублей.
Но радость бывших жителей Заонежья оказалась преждевременной. В 2006 году карельское отделение Пенсионного фонда вдруг начало пачками писать заявления в суд с требованием лишить узников статуса. Служители Фемиды поддержали чиновников. В этом году удостоверений и льгот лишились по меньшей мере около 200 человек.
В карельском отделении Пенсионного фонда объясняют, что они вынуждены пойти на такой шаг, чтобы не навлечь на себя недовольство московского начальства. Мол, если ревизоры начнут проверять законность начисления льгот различным категориям карельских льготников и увидят в делах бывших узников противоречивые решения судов, то заподозрят «не целевое расходование средств». Рассудив так, руководство отделения Пенсионного фонда не придумало ничего лучшего, чем просто отменить узникам льготы.
Терпение стариков лопнуло окончательно. В сентябре инициативная группа общества «Земля Заонежская» устроила скандал на одной из встреч представителей администрации главы республики с пенсионерами, потом старики пикетировали здание правительства Карелии. Еще до этих акций протеста, власти пытались утихомирить стариков, обещая им во всем «разобраться», создав для этого специальную рабочую группу с участием известных ученых-историков. Перед комиссией поставлена задача вынести заключение о том, какие территории Карелии, попавшие под оккупацию в годы войны, можно считать «местами принудительного содержания». Рабочую группу возглавила депутат Госдумы от Карелии Валентина Пивненко.
- Рабочая группа запросила данные в различных архивах России и Финляндии, в том числе документы из архива ФСБ, которые раньше находились под грифом «секретно», - говорит помощник депутата Наталья Булгакова, - Если взять определение гетто, которые создавали фашисты для евреев, то все признаки таких гетто очень схожи с режимом проживания в Заонежье. В отличие от концлагерей, в гетто люди проживали семьями, зачастую они даже жили в своих собственных домах, то есть их никуда не переселяли. Их заставляли работать и выплачивали зарплату, но зарплату мизерную, которой едва хватало на пропитание. Они были почти лишены медицинской помощи. Гетто были обнесены колючей проволокой, выход оттуда был запрещен под страхом смерти. У тех, кто там жил были специальные метки, нашивки на одежде. Евреи, которые содержались в таких гетто, имеют статус узников фашизма. Но ведь в Заонежье было все то же самое! Я не предвосхищаю выводы рабочей группы, но такую точку зрения имеют многие ее члены.
Нас интересует не только Заонежье, но и Прионежский и Кондопожский районы, где население жило в схожих условиях.
Веским аргументом для рабочей группы может стать позиция финских ученых-историков, признающих, что Заонежье по сути мало чем отличалось от концлагерей. В частности, такое мнение высказывает доктор наук в области государства и права университета Хельсинки Йохан Бэкман, который считает, что в Заонежье был создан «неофициальный концентрационный лагерь». «Лагерь был открыт с целью массового наказания населения, но фашистские оккупанты скрывали его деятельность, - пишет Бэкман в письме на адрес общественной организации «Земля Заонежская», - Условия содержания в заонежском концлагере были более жесткими, чем в петрозаводском концлагере (этот лагерь официально включен в список мест принудительного содержания, составленный Росархивом – прим. ред). Лиц находившихся в концентрационном лагере в Заонежье необходимо юридически относить к той же категории, что и лиц, находившихся в концентрационном лагере в Петрозаводске».
По словам Натальи Булгаковой, чтобы прекратить травлю стариков, необходима «политическая воля». Если рабочая группа вынесет заключение о том, что определенные населенные пункты Карелии должны быть признаны местами принудительного содержания, то такая «политическая воля» появится и бывшим узникам больше не придется доказывать свои права в судах. Им будет достаточно придти в органы соцзащиты и получить удостоверения узников.
- Рабочая группа была создана перед выборами. Выборы прошли, теперь дело могут спустить «на тормозах» и дело с концом, - считает Василий Лукьянов.
Кроме того, еще не известно, как к решению комиссии отнесется Пенсионный фонд. Если чиновники ставят под сомнение решения судов, признавших права узников, то мнение комиссии, не имеющей никакого юридического статуса, им тем более не указ. Говорят, глава Карелии Сергей Катанандов, просил руководство карельского отделения Пенсионного фонда приостановить кампанию против узников до окончания работы комиссии. После этого в суд были направлены еще около 50-ти заявлений.
Алексей Укконе
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание