Так получилось, что автор этих строк Олег Реут оказался в небольшой исследовательской поездке в Германии, приуроченной к очередным парламентским выборам.
Было интересно и полезно посмотреть, как разворачивалась избирательная кампания, как работали новые медиа, как организована процедура подсчёта голосов и в какой степени всё это применимо к настоящей и, что более вероятно, будущей избирательной системе в России.
Никакой центральной избирательной комиссии не существует. Организация выборов – функция земельного электорального комиссара, приписанного к ведомству, аналогом которого является государственный комитет по статистике, являющийся в свою очередь структурным подразделением министерства внутренних дел. Представить нам, что выборами "занимается" МВД довольно сложно, но в Германии это именно так. Логика же примерно следующая. Ведомство занимается статистикой, миграцией между землями, пропиской-регистрацией – ему и стоит доверить подсчёт голосов, установление результатов голосования и объявление результатов выборов.
Занятно, но из бюджетных средств не тратится ни одного евро на информационную кампанию по подготовке и проведению общенациональных выборов. Это – функция политических партий. Благодаря их усилиям, избиратели прекрасно узнают, когда и как можно распорядиться своим голосом.
С 8:00 до 18:00. Как помним, в Карелии на последних губернаторских выборах была задействована новация – голосование продлили на два часа до 22:00. Парадокс, но явка только упала, составив рекордно низкие для республики 29%. Выходит, что выборы по формально конкурентному сценарию не вызывают интереса у избирателей. В ФРГ 24 сентября явка превысила 75%.
Фактически досрочным стоит признать голосование по почте. Довольно большая часть избирателей – в Берлине около 27% – проголосовали именно таким образом. Конечно, сразу могут возникнуть подозрения о том, насколько такое голосование было тайным и свободным. И уже тем более несложно представить, во что могли бы вылиться такие "выборы" в карельских реалиях. Администрации предприятий, государственные и муниципальные органы власти не смогли бы пройти мимо столь "привлекательного" механизма потенциально подконтрольного голосования. Для того, чтобы не быть голословным в своих предположениях, достаточно сравнить результаты "досрочки" и тех, что получены в день голосования, а возможное смещение итогов выстроить в межстрановой перспективе.
Так, в Берлине разность доли голосов при голосовании по почте (досрочно) и в день голосования не превышает 5% и более или менее равномерно распределена между всеми субъектами электорального процесса. Разность доли голосов при досрочном и недосрочном голосовании, например, в Барнауле (где на этой почве 10 сентября разразился крупный скандал) – 30% и все они "сместились" исключительно в пользу партийного списка "Единой России".
Политические партии, прошедшие в бундестаг, через год своей парламентской работы начинают получать государственное финансирование, но, в отличие от России, бюджет не может давать больше, чем партия смогла привлечь сама. Это стимулирует партии быть активными и постоянно обращаться за пожертвованиями – как индивидуальными, так и корпоративными. При этом избирателям суммы пожертвований при их опубличивании вычитаются из подлежащих уплате налогов, так что, как говорят специалисты по партфинансам, "поддерживать партию становится приятнее". Одновременно существует запрет на прямое финансирование партий со стороны предприятий, которые могут быть отнесены к категории госкорпораций и, что более важно, получающих государственные контракты. Все подобные случаи, равно как и попытки преодолеть установленные законом ограничения, тщательно расследуются и оказываются в центре внимания средств массовой информации.
Их просто нет. Статус наблюдателя не только не зафиксирован, но даже не отражён ни в одном законе. Вся германская электоральная система работает на чистом доверии. Все исходят из того, что намерения фальсифицировать ход и результаты выборов ни у кого нет, что участковые комиссии не вступят в сговор и правильно подсчитают бюллетени, а затем передадут полученные данные без искажения, что земельные комиссары внимательно рассмотрят обращения и при малейшем подозрении на нарушение закона они будут переданы в прокуратуру, а каждое принятое решение может быть обжаловано в суде. Именно из такого "прочтения" универсальных правил поведения вырастает не только доверие к избирательной системе, но ко всем демократическим процедурам, актуализирующимся во время выборов. Поэтому, например, ни на одном участке нет видеокамер и вообще фото- и видеосъёмки категорически запрещены. Это оценивается как абсолютное проявление недоверия. Нет КОИБов (комплексов обработки избирательных бюллетеней), а все урны – непрозрачные. Стоит добавить, что нет и следящих за возможными правонарушениями, но одновременно бесконечно скучающих сотрудников полиции.
Однако у формулы "нет наблюдателей" обнаруживается важная проекция. Каждый избиратель может прийти на любой участок и удостовериться, что "демократия работает". Более того, он может прийти на любой подсчёт голосов и вести собственный мониторинг. В 18:00 председатель участковой комиссии в одной из берлинских гимназий, на которой я решил поприсутствовать, чтобы посмотреть на технологию подсчёта "расщеплённых голосов" (в Германии, в отличие от России, при смешанной системе не два бюллетеня, а один сдвоенный, слева в нём располагаются кандидаты-одномандатники, справа – партийные списки.) подошёл к двери, произнёс: "Мы заканчиваем работу", символически прикрыл её, но через пару секунд вновь распахнул. В гимназии работали пять участков – двери всех были открыты.
Кстати, об указанной технологии. Считают следующим образом. Сначала бюллетени делятся на две группы: те, где нет расщепления голосов, и те, где голоса расщеплены. Первую группу сортируют и считают один раз, поскольку в них числа голосов за список и за соответствующего кандидата совпадают. А вторую группу приходится сортировать и считать дважды: сначала по спискам, потом по кандидатам. Таким образом, у избирателя есть не только два голоса, но и возможность проявить большую свободу в выражении своей позиции. Голосуя за партийный список, он фактически выбирает политическую программу. Но при этом, голосуя за кандидата в своём округе, он может выбирать уже по личным качествам и предпочесть более сильного претендента от другой партии.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание