- Я считаю, что следствие неправильно видит себе состав преступления. И моя главная цель – дожить до суда. С тем, чтобы в нормальном состоянии, не в состоянии овоща предстать перед вами (перед судом – "Столица на Онего") и постараться максимально, доказав документами, что мы имеем совершенно другую ситуацию. Когда следствие начиналось, предполагалось, что оно закончится до нового года. Потом продлили еще на три месяца. Будет продление еще до восьми месяцев. Но болезнь идет. Заболевание тяжелое и специфическое. С ним можно жить бесконечно долго, если соблюдать те правила и нормы, которые современная медицина устанавливает. Они достаточно сложные и индивидуальные.

Мое самое большое в этой жизни на сегодняшний день (я не думал, что в 58 лет это будет самое большое желание в жизни), нет у меня больше желания – это дожить, чтобы предстать в нормальном состоянии и доказать и вам (суду – "Столица на Онего"), а после этого и обществу, что дело обстоит не так, как на сегодняшний день оно видится. Не так, как его подготовили. Причем я не виню в этом следствие, не виню в этом какие-то высшие политические силы, которые заказное какое-то преступление делают…

Так получилось. Я сам отчасти в этом виноват. Гордыня. Есть действия, которые я совершал, которые, наверное, не стоило совершать. Но будучи уверенным, что я делаю благое дело для государства, я был уверенным, что вот это будет никем не замечено. Вот за полгода сидения в тюрьме я пришел к этому выводу. Моя задача действительно все объяснить, как оно есть, надеясь на какую-то высшую справедливость, на Бога, в которого я верую. Что где-то это все должно быть понятно на каком-то уровне.