"Столь важному тексту, как государственный гимн, должны быть присущи искреннее вдохновение и неподдельная пафосность. Эти качества в словах
уважаемого Сергея Васильевича Михалкова отсутствуют начисто. Перед нами нечто машинное, агрегатное. Подобный текст вполне мог бы составить компьютер. Текст гимна являет из себя набор мертворождённых штампов. Они не задевают сознания. Текст состоит из трёх куплетов и припева, повторяющегося трижды. Проанализируем их по отдельности.

В первом куплете, который является как бы затравкой для всего гимна, обращает на себя внимание отсутствие глаголов. А ведь гимн должен быть заряжен энергией действия! Не отразилась ли здесь на бессознательном уровне апатия, охватившая страну как раз в тот период, когда писался и принимался гимн? Высокопарные заклинания - и полная бездеятельность. Вот какое ощущение оставляет первая строфа. Она перенасыщена прилагательными. Каждое из них наводит на печальные раздумья: священное - осквернено, любимое - брошено, могучее - ослаблено, великое - принижено. Гимн надо петь с высоко поднятой головой - даже в самое тягостное и позорное для страны время. Но от таких слов голова никнет. Невольно опускаешь её в смущении перед очевидной несостоятельностью текста.

Во втором куплете коробит искажение российской географии: перед южными морями наши леса переходят в степь, а до полярного края досягают не поля, а тундра. Некоторый смысл можно было бы сохранить при перестановке слов - задать им и такой порядок: поля и леса. Но тогда теряется рифма. Первые две строки куплета поражают своей неряшливостью. Заметим, что вряд ли стоит в столь ответственном тексте упоминать про южные моря - многие порты на них мы потеряли. Натужная велеречивость не может прикрыть вопиющую о себе историческую неудачу России. Удручает и третья строка. "Одна ты на свете": здесь возникает досадная полисемия. Речь идёт о стране-сиротинушке? Больше нет на Земле других стран? Понятно, что подразумевается исключительность - единственность - России. Но сказано об этом так неуклюже, что уши вянут - какофония и смысловая, и звуковая. Чего стоит словосочетание "одна ты такая" - тут слышится что-то тыкающее. До чего же неприятно!

В третьем куплете имплицитно содержится целая социальная программа, знакомая нам по коммунистической идеологии с её установкой на то, что надо жить и трудиться во имя завтрашних поколений. И ложиться ради этого костьми, принося еоправданные жертвы! По сути гимн проповедуют именно коммунистическую веру. Присутствие Бога во втором куплете не снимает этого ощущения. Вдумаемся в содержание третьей строфы. Там говорится, что грядущие года открывают нам широкий простор, которого - если точно следовать контексту - нет в настоящем. И вот беспросветное пессимистическое утверждение: "Так будет всегда!". Мы говорим без всякой иронии. Показной оптимизм здесь действительно оборачивается сущностным пессимизмом. Язык мстит, когда с ним обращаются дурно - он умеет в целях самозащиты от графоманства закладывать семантические мины. Текст гимна изобилует ими. Хочется верить, что наш народ будет жить во имя настоящего, помня в то же время о потомках, которые научились бы использовать природные ресурсы разумнее нас. Но мы наверняка оставим их с пустыми недрами. Грядущее тогда весьма проблематично.

Теперь о припеве. Бессильная вялость михалковского дактиля здесь обнаруживается со всей наглядностью. Народов у нас много - слово употреблено во множественном числе. Но вот мудрость народная одна: хотелось бы знать, какому из народов она принадлежит? Это не мелочная придирка. Понятно, что есть интегральная - как бы всепланетная - мудрость народная; но в данном контексте - при плотном набегании друг на друга слов "народы" и "народная" - возникает какая-то невнятица. Стиль гимна должен быть простым и строгим - какая-либо двусмысленность, пусть едва заметная, в нём абсолютно недопустима. Несогласованность множественного и единственного числа оставляет крайне досадное впечатление. Опять небрежность! Опять безвкусица! Подобные ляпы недопустимы в тексте, имеющем высокий официальный статус. Ужасна третья строка: "Предками данная мудрость народная". Выделим идиому "данная мудрость". В слове "данная" сразу начинает играть лукавая омонимия. "Данная" - значит наличествующая? Или вручённая, подаренная? Безобидное слово, выпирая из строки, получает нехороший бюрократический оттенок, чуждый эстетике русского языка.

Поскольку куплет повторяется троекратно, то получается, что надругательство над русским языком возводится в куб - и нам полагается при этом стоять навытяжку. В необходимости ритуального стояния при очевидном оскорблении нашей словесности я усматриваю унижение своего человеческого достоинства.

Нас принуждают не только систематически выслушивать вопиющий о своей бездарности текст гимна, но и демонстрировать при этом солидарность с властью, культурный уровень которой оставляет желать лучшего.

Нет ничего плохого в том, что Сергей Васильевич Михалков является автором трёх гимнов кряду - он был вправе оставаться россиянином при всех режимах, которые чисто внешне иногда кажутся несовместимыми, но на самом деле обнаруживают генетическую преемственность. При всех своих зигзагах история России остаётся непрерывной. Михалков любит эту историю. Потомственный дворянин, он служит власти как таковой - и это не судимо. Сергей Васильевич в самые мрачные времена оставался человеком. Он сделал много доброго для людей. Я критикую не его, а написанные им стихи, которые малоудачны.

Текст гимна может считаться эталоном бесталанности. Утверждение этого текста имеет свой позитив: оно выявило и состояние страны, и уровень её руководства. Качество гимна находится в полном соответствии с качеством одобрившей его власти. Михалковский гимн является зеркалом современной России. В этом его несомненная историческая ценность.

Если учесть, что в тексте гимна реализованы сомнительные архетипы, то становится ясным: каждодневное его исполнение не только оскорбительно для языка, на котором писали Пушкин и Толстой - бесспорно, что оно представляет колоссальную опасность для духовного здоровья граждан России".