Как Маканин карельскую власть просвещал

Когда видишь в метре от себя человека, чьи слова и мысли влияли на тебя больше 15 лет, невольно перехватывает дыхание. Этот благородно зрелый голубоглазый красавец – твой кумир и властитель дум целого поколения интеллигенции. Владимир Маканин в Карелии. По приглашению нашего карельского классика – молодого и прославившего Петрозаводск писателя Дмитрия Новикова. «Я зазывал Маканина к нам уже много лет. И он все не ехал. А когда наконец дал согласие, мне надо самому улетать на финал Чеховской премии». В итоге Новиков улетел за Чеховым, а Маканин достался нам.

Два дня он запросто встречался с читающей публикой, поездил по ближним красивым местам и много слушал других. Видимо потому он и хороший писатель, что умеет прислушиваться к жизни. Как говорил персонаж его повести «Андеграунд или герой нашего времени» сторож Петрович «Когда я им нужен, чтобы выболтаться, я писатель. Я уже привык. Когда не нужен – я шиз, сторож, неудачник, тунеядец, кто угодно, старый графоман».

Маканин уже несколько десятилетий не сходит с книжных прилавков мира, он в год выпускает по книге, а то и по несколько. Он переводится на десятки языков. И, что редко для писателя его интеллигентского нечтивного уровня, живет только за счет литературного труда, не подхалтуривая и не сторожа, как его Петрович.

Колоритным эскортом Маканину в Карелии были глава русского Букера, самой главной российской книгопремии, Игорь Шайтанов, Ирина Ковалева, вдова известного писателя Алеся Адамовича и японская студентка-славистка Си Хо. Эту пеструю компанию громогласно возглавил предводитель карельского писательства Марат Васильевич Тарасов. Как проходили культурные гастроли Маканина сотоварищи – наш небольшой отчет.

Естественно, писательскую братию повели по властям. Были у главы Петрозаводска Николая Левина, говорили о поддержке молодых дарований, дарили книги, в том числе, Маканин надписал и вручил Николаю Ивановичу нашумевший роман «Асан», получивший в прошлом году премию «Большая книга» и признанный, на удивление, одновременно и лучшей, и худшей книгой года. Левин, до этого Маканина не читавший, окрыленный встречей с прекрасным, стал читать роман взахлеб. И по телефону признался, что «автор здорово пишет». Это ж если в Петрозаводск хотя бы раз в месяц приедет какой-нибудь живой классик и подарит первым лицам по книге, то, будем уверены, вскоре наши верховнокомандующие подтянутся в интеллектуальном плане и, гладишь, еще станут просвещенными правителями.

Были и у главы Карелии. Сергей Катанандов перед высокими гостями держал речь о том, как важно поддерживать свободу личности на местах. И писатели верили главе. И после долго восхищались на пресс-конференции, какой у нас либеральный руководитель. Пресса прятала глаза и виновато улыбалась – не хотелось разочаровывать классиков.

Как водится, в библиотеке, провели творческую встречу с Маканиным. Все в лучших традициях советского периода: стенд с работами мастера, записки из зала, чтение отрывков прозы, автограф-сессия. Вопросы петрозаводской интеллигенции отличались глубиной и знанием книг автора. В основном всех волновала тема Чечни, поскольку Маканин написал и «Кавказского пленного» и «Асан» и оказался на пересечении общественного спора. В прошлом году, когда «Асана» номинировали на «Большую книгу», из народа восстала целая армия пишущих парней, воевавших в Чечне. Главный их упрек Маканину – он не воевал, он не знает войны, у него на первых пяти страницах – сто ошибок. На это Маканин улыбается и говорит, что горд и премией, и антипремией. А писателям-воинам отвечает с мудрой улыбкой: «Кто вам сказал, что вы, воевавшие, знаете войну».

Второй день у гостей был выездной. Сначала поехали в Кондопогу. Встретились с главой районной администрации Бессоновым, который прочел творческим людям мини-доклад об экономических показателях его малой родины. А путеводителем, кормильцем калитками и форелью, а также добрым попутчиком был кондопожский градоначальник Валерий Анхимов. Он удивил Маканина и делегацию органным залом, старинной Успенской церковью на берегу Онего. Марат Тарасов, выросший неподалеку от этой деревянной святыни, рассказал историю из своего детства: однажды налетел сильный ветер, сорвал крест и унес аж на остров. Пришлось плыть прихожанам и служителям за святыней. Разговоров потом было на все детство Марата Васильевича. Маканин внимательно выслушал историю про крест и взгляд его затуманился, видно, в следующем романе сгодится.

Владимир Семенович, не очень быстро передвигающийся, после святого места присел отдохнуть в сторожке у ворот церкви. И тут на него вышла местная знаменитость – кошка Муська. Маканин рассказал, что в доме у него тоже живут две кошки и долго гладил Муську, видимо, вспомнив своих питомцев.

Вообще, наблюдая за тем, как Маканин ведет обычный разговор, как интеллигентно выстраивает ответ даже на самый дурацкий вопрос, на ум приходит трюизм «Уходящая натура». Он на самом деле вызывает восторг своей негромкой интеллигентностью. Такая сквозит и в его прозе. Где нет мата, нет приемов из-под топора. А если там сквозят убийство и ужас, то они настолько будничны, что это приводит к еще большему эффекту. Наблюдательный и внимательный, Маканин рассказал о своем новом замысле. Книга, которую он сейчас пишет – о женщине, которая дважды наступает на одни и те же грабли, то есть, совершает одни и те же ошибки. Как признался классик, самое интригующее в жизни и в писательстве – это отношения между людьми. Они захватывают его с детства. И они вдохновляют его вот уж полвека почти и не дают скучать и скатываться в творческий кризис.

Побывал Маканин и на Киваче. «Я видел разные водопады, был недавно в Швейцарии. Но такого камерного и красивого, как у вас, не встречал». Вообще, Владимир Семенович остался очень доволен визитом в Карелию. Сказал, что она для него всегда была, как комната в квартире, в которую ты годами не заглядываешь, но знаешь, что она у тебя есть. И он мечтал открыть дверь в нашу карельскую комнату. И открыл.

На перроне он благодарил принимающую сторону и обещал наведаться еще. За вдохновением. За свободным духом. Или новую книгу мэру надписать.

Наталья Севец-Ермолина