О карельском полковнике милиции, который стал своим человеком в Косово, Боснии, Герцеговине, Грузии и Македонии.
 | | Офис в полицейском департаменте Миссии ОБСЕ в Скопье | |
Его не было в Петрозаводске больше года. Но, проведя в родном городе несколько недель, он вновь собирается в командировку. Для начальника цикла Центра профессиональной подготовки МВД по Республике Карелия полковника милиции и опытного международного полицейского Владимира Рагозина такая кочевая жизнь является привычной на протяжении последних 14 лет. С 96-го года он побывал в составе Миссий ООН в Боснии и Герцеговине, Косово и Грузии, а сейчас работает в полицейском департаменте Миссии ОБСЕ в Скопье. Между командировками карельский милиционер, который сегодня является старшим советником по обучению местной полиции, дал "Столице на Онего" интервью.
Милиционеры – романтики?
– Владимир Васильевич, раньше вы хоть раз в полгода, но появлялись в Петрозаводске, а теперь бываете здесь все реже и реже. Так много работы у международного полицейского?
– Работы хватает. Но реже приезжаю в Карелию, потому что жена постоянно со мной. А где жена, там и дом. Мы все-таки 35 лет вместе прожили. Дети выросли – живут своими семьями. Только очень скучаем по внукам. И знаете, когда долго отсутствуешь в Петрозаводске, видишь, что город, в котором мы живем практически всю жизнь, меняется. Много нового строительства, и это радует. Только странно выглядят дома, покрытые серым сайдингом, что в нашей северном крае не вызывает хорошего настроения. В Скопье, где я сейчас работаю, строят симпатичные здания в розовых, песочных тонах. Идешь по городу и глаз радуется от увиденного. Наверное, когда-нибудь такое мы увидим и у нас в Петрозаводске.
– В душе вы, видимо, романтик, а работаете в серьезной структуре, которая к полету фантазии не располагает…
 | | В Грузии с коллегой из Швейцарии | |
– Я проработал почти 30 лет в органах и знаю, что основная масса моих коллег не чужды романтики. Многие пришли на службу из идейных соображений, чтобы помочь людям в борьбе с преступностью. Я знал коллег, которых увлекал азарт поимки преступника и раскрытия преступления. И не их вина, а наша общая беда, что сложная система огранов внутренних дел подчас дает о себе знать отрицательно. Поэтому она сейчас и меняется. А что у нас сегодня говорят и пишут о сотрудниках милиции? Что все менты– взяточники. Какая уж тут романтика! Хотя, когда вспоминаю своих друзей-коллег и знакомых, я уверен, что никто из них не замешан в чем-то незаконном, живут все скромно и по доходам. Думаю, в этой компании по поиску черной кошки в темной комнате много эмоций, подчас, даже необдуманной горячности, которая приводит общество в тупик.
– Но в ближайшее время МВД ждет реформа. Может тогда система станет совершенней и общественное мнение об органах изменится?
– Реформа – очень положительный процесс, хорошо, что она сейчас обсуждается широко. Хотя было бы правильно, если в ходе ее осуществлялась преемственность. Чтобы опытные кадры остались в милиции и могли передать положительное вновь пришедшим. На смену идет молодежь, на адаптацию которой уйдет, как минимум, лет пять. Мне кажется, надо установить какой-то переходный период, в течение которого вместе могли бы работать опытные и молодые сотрудники.
В органы за границу
– А как вы, человек с гуманитарным образованием, прекрасно владеющий иностранными языками, попали в систему МВД?
 | | С коллегой из Венгрии Аттилой Кульксаром на семинаре в Македонии (май 2010 г.) | |
– Я не предполагал, что когда-либо попаду в правоохранительные органы. Хотя мой отец 25 лет отработал в системе НКВД и милиции. После окончания иняза в пединституте я вернулся в Пудож, где прошли мои детство и юность, и стал работать в школе учителем. Потом меня избрали сначала вторым, позже первым секретарем райкома комсомола. А в 83-м году меня cагитировали пойти в милицию, где восстанавливали политические органы – КПСС пыталась тогда вдохнуть новую жизнь в старые схемы. Сначала я работал заместителем начальника РОВД по политчасти, потом по кадрам, поступил заочно в Санкт-Петербургскую высшую школу милиции, закончил ее успешно. Став начальником милиции общественной безопастности в Пудоже, набирался опыта. Нравилось работать, но одно происшествие чуть не заставило меня покинуть милицию.
– И что же произошло?
– В начале 90-х меня назначили замначальника РОВД по общественной безопасности. В 92-м я уехал на сессию в Санкт-Петербург, а в Пудоже произошел побег сразу нескольких человек из изолятора временного содержания. Так как я по функциональным обязанностям отвечал за укрепленность ИВС, меня отстранили от должности и перевели преподавателем в Учебной центр при МВД Карелии. Но нет худа без добра. Мы с семьей переехали в Петрозаводск, где я с энтузиазмом окунулся в преподавательскую деятельность по подготовке молодых милиционеров. Так судьба дала мне шанс соединить мое педагогическое и юридическое образование вместе.
– А в международные полицейские как Вы попали?
– После серьезного экзамена. Это был шанс использовать мое знание английского языка. Ведь для того, чтобы попасть в состав Миссии ООН, нужно было пройти отбор, требования в котором были довольно жесткие: большой стаж практической деятельности, хорошее знание английского языка, уверенное владение персональным компьютером, наличие международных водительских прав. Например, когда я отбирался в состав грузинской миссии, со мной по телефону из Нью-Йорка беседовала целая бригада кадровой службы ООН. Почти час отвечал на их самые разнообразные вопросы: от профессиональных до состоянии здоровья и семьи. Весь этот экзамен сдавать нужно было на беглом английском.
 | | Семинар с руководящими сотрудниками МВД Македонии (май 2010 г.) | |
Дядя из ООН
– Первая ваша поездка в качестве миротворца пришлась на 96-й. Отправились вы не в самое спокойное место – в Боснию и Герцеговину. Какие ощущения испытали в той командировке?
– Было очень тревожно. Я попал в одно из самых трудных мест – на юг Боснии и Герцеговины в Мостарский регион. В Мостаре, городе, разделенном между мусульманами и хорватами, шли ожесточенные бои. Его называли боснийским Сталинградом. Въезжая в него тогда, мы видели дома, от которых остались одни стены, испещренные пулями. Все было вокруг заминировано. Мы ездили по минным полям, патрулировали территорию. Тогда начиналось возвращение беженцев. Отношения между мусульманами и хорватами были очень сложными, случались стычки, в которых мы не участвовали, работая без оружия. Помогали боснийцам в создании полиции, в обучении сотрудников. Занимались мониторингом ситуации, каждый день писали рапорта о том, что происходит на территории региона.
– А как местное население к вам относилось?
– По-разному. Хотя, в основном, нормально. Местное население во всех конфликтных зонах, где бы я ни был, относилось к международным сотрудникам, как люди, которые хотели, чтобы им помогли. Они напоминали мне подчас детей, которым нечего кушать, которые растерялись из-за трудностей, им тяжело и они не знают, что делать. И тут приезжает добрый дядя из ООН, который решит за них все проблемы. Я, конечно, утрирую, но большая часть населения реально ждала помощи. Многие надеялись, что за них все сделают: поставят мэра, выберут депутатов, привезут в магазины продукты – и жизнь наладится. На самом деле это не так. ООН сотрудничает со странами-донорами или компаниями-донорами, не имея своего бюджета на восстановление. Это очень трудная работа по экономическому, физическому и психологическому восстановлению, как территории, так и находящихся там людей. Полицейская составляющая в этом процессе – крайне важная часть и очень ответственная.
 | | В Грузии с коллегами | |
– Но встречались же люди, которые относились к миротворцам враждебно?
– Встречались, но драться никто не кидался. Когда чувствовали, что нас не понимают и не принимают, мы разворачивались и уходили.
– А были случаи, когда ситуация выходила из-под контроля и вы не знали что делать?
– Были, но об этом писать еще рано. Когда выйду на пенсию, возможно, и расскажу обо всех сложных ситуациях в миссиях.
– Напишите книгу о миротворцах?
– Наверное. Много материала накопилось. Но я еще работаю, некогда его обобщить, да и многое еще в процессе осмысления. То, что сейчас кажется важным, потом может отсеяться, и наоборот. У меня сейчас ответственная должность по обучению местной полиции в бывшей югославской Республике Македония. Мне нравится,что мой российский и международный опыт там востребован. Мы реализуем проекты ,которые повышают эффективность македонской полиции. Совсем недавно мы завершили обучение группы полицейских по контролю за работой тахографов на автомобильном транспорте. Этот маленький приборчик, который повсеместно внедряется во всех европейских странах, в том числе и в России, позволяет снизить аварийность на дорогах в разы, потому что контролирует часы работы и отдыха водителей. Но и за этим процессом нужен глаз со стороны полиции. Мы помогли местной полиции с привлечением экспертов провести такое обучение, что было положительно оценено полицейскими Македонии.
Вообще, сейчас обмен опытом и умение договариваться выходит на первый план в нашей работе. У нас в Карелии еще в начале 90-х годов начиналось движение по обмену между американской и российской полицией. Я сам принимал участие в первой поездке в США вместе с Игорем Борисовичем Юнашом, тогдашним начальником УВД Петрозаводска, в дальнейшем министром внутренних дел Карелии. Думаю, такую работу стоит продолжать, потому что она обязательно даст положительные результаты и поможет нам улучшить эффективность нашей полицейской деятельности после реформы в будущем.
Беседовала Наталья Витива
А вы знали? У нас есть свой Телеграм-канал.
Все главное - здесь:
#stolicaonego
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание