Между Японией и Великобританией правнук великого Толстого сделал остановку на два дня в Петрозаводске.
|
Директор заповедника «Музей-усадьба Льва Толстого «Ясная Поляна» Владимир Толстой нынче редкий гость в России. Ему рады организовать творческие и не очень встречи и в странах Латинской Америки, и в Европе, и Японии. А все потому, что творчество его великого предка сегодня вызывает фантастический интерес у читателей, живущих за пределами России. Куда бы ни приехал правнук писателя, его ждут полные залы людей, знающих и понимающих Толстого. Во многих странах мира сейчас издаются не только произведения Льва Николаевича, но и его письма.
«Например, в Японии Толстой сейчас самый востребованный неяпонский писатель, – поделился Владимир Толстой. – Там живут последователи его учения, достигшие огромных высот и влияния. Они собирают залы по пять тысяч человек, которые жадно ловят каждое их слово. Эти гуру за свои встречи с учениками произносят по 200 цитат из Толстого. Они скажут: «Идите и читайте Толстого!», и ведь все пойдут. Так что, видимо, очень скоро людей, знающих и читающих Льва Николаевича, там будет больше, чем в России».
Дабы этого не допустить, правнук Великого иногда популяризирует творчество предка в городах и весях и нашей страны. Так, ансамбль «Кантеле» пригласил директора музейного комплекса «Ясная Поляна» в Петрозаводск. И Толстой на днях сначала прочитал Толстого со сцены Национального театра, а затем встретился с творческой интеллигенцией города. 46-летний потомок писателя, в котором, по его признанию, иногда говорит Толстой, щедро делился с публикой своими мыслями и идеями о жизни, литературе, образовании и, конечно, прадеде. А мы в свою очередь делимся этим «добром» с нашими читателями.
– Наше образование переживает очень сложный период жизненной ломки с не очень предсказуемыми последствиями. Я знаком с зарубежным образованием. Дважды выезжал в Европу, где жил по полгода. За это время объездил учебные заведения Швейцарии, Германии. Англии, Швеции… Вернулся разочарованным. Я ничего там не нашел.
Считаю, что толстовские принципы педагогики сегодня актуальны. Учитель и ученик должны быть интересны друг другу, должны уважать друг друга. Учитель должен не пичкать ребенка знаниями, а пробуждать интерес к этим знаниям. Но эти принципы не вылились ни в какую методику. А наше образование построено именно на методиках, оно забюрократизировано. Толстой всегда против этого выступал, считая, что любая методика – это мертвечина.
Образование – это творческая профессия. К сожалению, сегодня в нашем образовании работает все меньше творческих людей. И то, что вводится в школьные программы, далеко от творчества. Что такое ЕГЭ? Информатизация: выдери нужную букву.
Что делать со всем этим, не знаю. Но бороться с бюрократизацией образовательного процесса, с высушиванием нашего образования, нужно. Хотя справиться с огромной чиновничьей машиной очень сложно.
– Я надеюсь, что рано или поздно в России возобладает традиция классической русской литературы. Постмодернизм на нашей почве не прижился. Вряд ли бы сегодня старик плакал, читая Пелевина. Пелевин – талантливый экспериментатор, но циничный и холодный. По моему убеждению, русская литература без души не существует.
Я как председатель жюри премии «Ясная Поляна» каждый год читаю по 30-40 романов. Вижу, что есть среди писателей талантливая молодежь. Мне нравятся произведения Захара Прилепина, Алексея Варламова, Владислава Отрошенко, Антона Уткина.
Жаль, что поэзия ушла с авансцены нашей жизни. Это в 60-70-е поэтов знали в лицо, их произведения активно обсуждали. А сегодня замечательные поэты тихо сидят у себя дома, абсолютно невостребованные обществом. Но, главное, они в России есть. Так что слухи о смерти русской литературы слишком преувеличены.
– Лев Толстой говорит в каждом из своих потомков. Я очень люблю письма писателя, особенно ранние, которые он писал, не осознавая, что все это потом будут издавать. Иногда читаешь и думаешь: «Боже мой, это же мои мысли, как будто я говорю!» А вот в поздних письмах я часто не понимаю Толстого, это чужой мне человек.
Почти все Толстые – это творческие люди. Но все они опасаются писать «художественное». Надо быть твердо уверенным, что это действительно стоящее произведение, чтобы под ним поставить подпись «Толстой». Так что мы в основном выбираем профессию журналиста. Сегодня многие знают и Петра Толстого, и Феклу Толстую.
Есть среди Толстых и художники, и педагоги. Когда раз в два года мы, более 200 Толстых со всего мира, собираемся в Ясной Поляне, творческое начало семьи проявляется в той или иной форме.
– Я, как и мой предок, очень люблю детей. У меня их четверо: две дочки и два сына. Не знаю, как они распорядятся своими судьбами. Но дети чувствуют свою причастность к Великому.
Старшая дочь живет в Англии, где она окончила Оксфордский университет по специальности «Русская и английская литература». Когда она приезжает в Россию, она мне очень помогает в Ясной Поляне.
Младшая дочь вернулась из Англии в Россию, чтобы изучать искусствоведение на историческом факультете. Она считает, что на Западе неправильно интерпретируют русское искусство. Поэтому и решила выучиться здесь, чтобы потом уехать обратно и объяснять западным жителям, как правильно понимать наше искусство. Наивно!
Мои сыновья еще маленькие, но и они уже очень хорошие люди. Дети любят меня, для них важно то, что я делаю. Уверен, в будущем они будут мне помогать.
– Первое, что я сделал в Ясной Поляне, когда 13 лет назад стал директором музея-усадьбы, – снял все запоры и решетки. Ну как деревенским детям запрещать летом купаться в пруду, а зимой кататься там на коньках?! Ну, пасутся животные местных жителей в Ясной Поляне, и пусть пасутся! Мне важно, чтобы усадьба была живой: в конюшне были лошади, в саду – цветущие деревья, на пасеке – пчелы.
Ясная Поляна – это музей не только про Толстого. Здесь жили и его дети, которые также хранили память об отце. И эта память должна быть живой. Мы сторонники живого Льва Николаевича, которого в семье нисколько не идеализируют.
– Мы обращались с письмом к патриарху с просьбой пересмотреть свое отношение к отлученному от церкви Льву Николаевичу. На могиле христианского писателя, через творчество которого многие пришли к православию, нет креста. И это печально.
Толстого с нами уже нет. Мы за него ничего не можем изменить. Какой он был, такой и есть. Но надеюсь, что Русская православная церковь все же начнет думать об этом вопросе. Понимаю, что это очень сложная процедура, не жду быстрых решений, но знаю, осмысление этой темы уже происходит.
Наталья Витива
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание