Профессор с мировым именем Замир Тарланов покидает Карелию навсегда.
|
Он стал доктором наук в 32 года. Для Советского Союза это было скорее исключением, чем правилом: специалисты, занимающиеся языкознанием, защищались к годам 60-ти. Его работы изучали и изучают в ведущих вузах мира. По значимости научных результатов его труды часто не имеют аналогов в отечественном и зарубежном языкознании. Он не перестает удивлять ученых Москвы, Петербурга, Оксфорда, Милана и Берлина. Его публикуют в Сорбонне, и ждут с лекциями в Японии и США. А он, уроженец Дагестана, всю свою творческую жизнь провел в Петрозаводске. И даже тот, кого судьба никогда не сводила с филологическим факультетом Петрозаводского государственного университета, наверняка слышал его имя. Профессор Замир Тарланов. Гордость и слава Карелии и Петрозаводска. В свои 75 лет он полон жизненных сил и энергии. Он по-прежнему готов работать на благо науки и любимых студентов, но уже не в ПетрГУ и Карелии. Знаменитая профессорская семья Тарлановых покинула университет и уезжает в Дагестан. О причинах отъезда и планах на будущее Замир Тарланов рассказал "Столице на Онего" в эксклюзивном интервью.
Беспардонная дикая травля
 |
- По моему абсолютному убеждению университет должен оставаться университетом всегда. Если вуз сохраняет некоторые внешние формы, но при этом не замечает, что он перестает быть университетом, – это плохо. Для университета плохо. Для тех, кто хочет там учиться, плохо. Для города и республики плохо.
В последние три-четыре года в университете складывается довольно странная атмосфера: атмосфера нетерпимости, притеснения людей и давления на них. На заседании большого совета университета, который состоялся в декабре 2009 года, я сказал, что филологический факультет разрушается, а это признаки разрушения и университета. Тогда я привел некоторые примеры. Так, для меня, как профессора, неприемлемо, когда какой-либо языковой кафедрой заведует человек, который сам не владеет языками. Это абсурд. Для меня, как для профессора, неприемлемо, когда название кафедры одно, а ее внутреннее содержание иное. Этих критических замечаний, сделанных мною не во вред, а во благо университета, оказалось достаточно для того, чтобы некоторые деятели факультета и вуза ополчились против меня. И с этого момента началась беспардонная, дикая, базарного типа, травля. И я решил уйти из учреждения, которое, по моим представлениям, сегодня не придерживается высоких университетских стандартов.
- А в чем это выражается? Ведь сегодня много говорится о развитии Петрозаводского университета, о том, насколько наш вуз передовой…
- В ПетрГУ произошла великая бюрократическая революция. Профессура там мало что значит. В университете, который считается центром науки, этой науки становится все меньше и меньше. Сам интеллектуальный дух, атмосфера включенности в некие обсуждения, рассуждения уходит из вуза. Такого положения дел за годы своей работы в двух петрозаводских вузах я никогда не видел. А люди ничего не говорят в ожидании возможных сокращений. Так какой же это центр науки и культуры?
Я не могу понять, каковы устремления, цели тех людей, которые правят университетом. Разве нормально, когда ректор не обращает внимания на то, что происходит у него на кафедрах? Кафедра русского языка – это ведущая кафедра в любом российском университете. Это кафедра государственного языка. Кафедра достояния русской культуры. И если безобразия творят против людей, работающих здесь, а ректор не прилагает никаких усилий для того, чтобы разобраться в ситуации, то приходишь к выводу, что все это делается сверху, с подачи руководства вуза. Бороться против профессоров случайные люди в университете не будут.
Террариум единомышленников?
 |
- Это неприятно, досадно, вызывает огромное сожаление, но в университете началась биологическая борьба за выживание одних, вытеснение других. С кафедры русского языка ушел не только я, но еще один профессор, один кандидат наук и ведущий специалист. Четыре человека покинули кафедру литературы, среди которых был молодой профессор, два кандидата наук. "Ушли" и Ларису Колесову, под которую в свое время открывали "журналистику". Убежден, что Ларису Николаевну вынудили уйти для освобождения места для "своих". К сожалению, место человека, его заслуги, его потенции, отношение к нему студентов, то, что он может дать студентам – эти вещи сейчас в университете совсем не важны.
- Странно, когда сразу восемь человек покидают факультет, и никто в университете не обращает на это внимания. Неужели, руководство вуза даже не пыталось с Вами поговорить?
- Чиновники дважды приглашали меня на разговор, но я отказался от этих встреч. Я даже за трудовой книжкой туда не пошел, попросив забрать ее "по доверенности" свою многолетнюю помощницу, тоже уходящую из университета. И я больше никогда не переступлю порога университета. Благодаря проректору по хозяйственной части выставлены цветы у входа ПетрГУ, но они совершенно не соответствуют атмосфере, мягко говоря, недоброжелательства и низких интриг, которая царит в университете.
- И Вам не жалко своей кафедры?
- Жалко. И очень. Кафедра храбро встала в защиту своего заведующего. Ответ начальства был однозначен: кафедра здесь ничего не решает. Когда встречаю своих бывших студентов и говорю, что ушел, они возмущаются: "Как ушли? Как жалко студентов!" Действительно студенты должны слушать разных лекторов, но желательно, чтобы это были профессионалы. Если профессора уходят, а остаются "пугала" – люди, пугающие всех, - то тем, кто хочет учиться, будет плохо.
То, что факультет представлял собою раньше и то, чем он является сейчас, как говорят в Одессе, две очень большие разницы. Удивительное дело, что мои вчерашние студенты, нынешние коллеги, вдруг какие-то "телеги" на меня катают. Можно ли было такое себе раньше представить? Я за студента заступался всегда. Мог и могу поставить неудовлетворительную оценку за то, что он не готов, но я буду его защищать. И даже в советские времена не отчислял с факультета тех студентов, кто, по мнению партийных деятелей, вел себя неправильно.
- Но студент, говорят, сегодня не тот. Мол, он слабо подготовлен, интереса к учебе не проявляет…
- Если студент плохо подготовлен, это дело рук тех, кто работает со студентами. Если жалуются, что абитуриенты слабые, так вы их не принимайте. Но принимают, потом начинают ругать. Для меня всю жизнь было счастьем работать со студентами. Это люди, которые, в абсолютном своем большинстве, пришли учиться. Да, кто-то из них выходит замуж, женится, кто-то вынужден совмещать работу с учебой, но абсолютно ясно, что студенты – это люди интеллектуально ориентированные. Для меня качество студента важно тогда, когда я читаю лекцию. Я вижу аудиторию, вижу, что она меня понимает. По глазам, по выражению лиц я определяю, есть у меня контакт с ребятами или нет. У меня не было таких случаев, когда бы мне не хотелось читать лекцию. И я работал и буду работать с молодыми красивыми людьми с перспективами и устремленностью в будущее. Это прекрасная работа. Ты можешь делиться с ними своими суждениями и сомнениями. Нормальный лектор – это не священник, который читает проповедь. Он иногда сам сомневается в том, о чем говорит. Если он не будет сомневаться, то ему надо убираться из университета.
Ни о чем не жалею
 |
- Карельская педагогическая академия не отпускает нас с супругой, профессором Лидией Владимировной Савельевой, готовящей в вузе аспирантов. Поэтому мы будем продолжать сотрудничать с кафедрой русского языка педакадемии, но дистанционно, в том числе и с применением сетевых средств. Так что преподавать мы будем, безусловно. Ну а предложений по трудоустройству у нас всегда было много.
Мне дважды оставляли квартиру на родине в Махачкале, и я дважды от нее отказывался. Как-то меня агитировали переехать в Санкт-Петербург, чтобы заведовать кафедрой русского языка в университете. Но я тогда этого предложения не принял, поскольку руководил кафедрой мой друг. Мне показалось, что он еще не хочет уходить с должности. Хотя он сам потом позвонил и сказал: "Переезжай!"
Недавно возвращался из командировки и в Москве рассказал о своих нынешних проблемах, а в ответ услышал: "В этом вашем Петрозаводске вас не ценят, давайте поможем вам устроиться в столице". Я отказался, поскольку не люблю мегаполисов. Тогда мне предложили командировку на два-три года за границу. Но нам этого ничего не надо. У нас с Лидией Владимировной была возможность совершенно по-другому построить свою жизнь. Это было в конце 60-х годов, когда из московского министерства на протяжении полутора месяцев нас "бомбили" ежедневными звонками. Мне, тогда молодому доктору наук, предлагали поехать экспертом ЮНЕСКО по образованию, здравоохранению и культуре от Советского Союза в Индию. Лидия Владимировна должна была работать в Делийском университете. Но сына, имеющего проблемы со здоровьем, нам не разрешали взять с собой. Предлагали его оставить в интернате в Москве. Мы с этим не согласились.
- И Вы не жалеете об этом?
- Недавно сын, профессор, владеющий несколькими языками, научные работы, которого публикуются в почетных изданиях, меня спрашивает: "Папа, а ты не жалеешь, что не уехал из Петрозаводска раньше?" Ни о чем я не жалею. Мне всегда было сложно сняться с обжитого места. Нет во мне авантюристской жилки. Даже во времена железного занавеса я редко пользовался возможностью ездить за границу, предпочитая отправлять в долгосрочные командировки своих коллег. Как было уехать из страны, когда здесь мать и ребенок, имеющий проблемы со здоровьем?!
Я и Петрозаводск, который является единственным местом, где я работал, не сразу принял. Мы с Лидией Владимировной были направлены в педагогический институт после аспирантуры Ленинградского университета. Мы могли поехать и в Самарканд, и в Шауляй, и в Белгород, и в Волгоград. Но в Петрозаводске мне предложили место заведующего кафедрой. Прежде чем перебраться с семьей в столицу Карелии, я приезжал сюда дважды. И почти сразу с вокзала уезжал обратно – мне не нравился город. В ноябре 1963 года Петрозаводск был мрачным, с редко встречающимися укутанными прохожими. Для человека, выросшего на юге, это был просто ужас. На третий раз мы со скарбом все-таки переехали в город, в котором я проработал 48 лет!
- А сейчас уже решили, где будете работать?
- Я уговорил своих домочадцев переехать ко мне на родину – в Дагестан, Махачкалу. Потому что родина – это всегда родина. Возможностей для трудоустройства нас троих там при желании предостаточно. В Махачкале с населением в 800 тысяч вузов и филиалов ведущих российских университетов много. Скорее всего, в моей работе акценты немного сместятся. Я, специалист по русскому языку и его истории, большую часть своего времени буду уделять кавказоведению. Два года назад я получил Государственную премию Дагестана за научные труды по данной теме. И это было приятно. Но сейчас меня не беспокоят ни будущая работа, ни новое место жительства. Для меня сегодня важно, как перевезти в Махачкалу любимого кота. Мы из-за своего 20-летнего лохматого члена семьи в последние годы никогда не ночуем на даче, потому что он не переносит машину из-за слабого вестибулярного аппарата. А мы поедем со всем скарбом в Дагестан на автомобиле.
- Так, может, оставите кота кому-нибудь из друзей, чтобы ни его, ни себя не мучить?
- Бросить Пусю?! Никогда. Вот, купили ему клетку, чтобы он к ней привык. Заказали в Финляндии для него лекарства. Как жара спадет, так и потихоньку поедем в свой новый дом.
Беседовала Наталья Соколова
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание