Известный детский хирург Игорь Григович о нетипичных травмах, бытовой статистике, «сырых» указах и борьбе с жестким обращением с детьми.
Недавно профессор, заведующий кафедрой детской хирургии ПетрГУ Игорь Григович представил в Петрозаводске свою книгу "Синдром жестокого обращения с детьми". Известный детский хирург – один из немногих врачей в России, кто на протяжении многих лет работает над проблемой преодоления насилия в отношении детей. Темой, о которой частенько кричат и политики, и общественники после очередных случаев нахождения трупов младенцев в мусорных баках или самоубийств подростков, к сожалению, сегодня никто системно не занимается. И появление в России и Карелии новых документов с требованием выявлять синдром жесткого обращения с детьми, а также должность уполномоченного по правам ребенка пока ситуацию не изменили. «Кто виноват? И что делать?» – с такими знакомыми до боли русскому уху вопросами «Столица на Онего» отправилась к Игорю Григовичу в Детскую республиканскую больницу. Отправилась туда, где постоянно сталкиваются с примерами жестокого отношения к ребятишкам. «Каждая травма подозрительна на синдром жестокого обращения с ребенком», – считает профессор Григович. И у него есть на это основания.
Нюх на такие дела
– Игорь Николаевич, в профессии вы уже более 50 лет, но темой жестокого обращения с детьми вы стали заниматься в зрелом возрасте. А что вас на это подвигло?
– С тех пор, как я работаю с детьми, постоянно встречаюсь с избитыми ребятишками, в том числе, избитыми в семьях как пьяными, так и непьяными родителями. Меня всегда это шокировало. Однажды я прочитал статью одного из моих учителей, который побывал в США и привез оттуда термин "синдром опасного обращения с ребенком". А потом я стал старше, стал более сентиментальным и жалостливым, когда тебя трогает не только то, что этого ребенка нужно вылечить, но еще и возмущает то, как с ним обращаются. И когда в 96-м году общество «Гармония» объявило конкурс на поездку в США, я подал заявку, заявив эту тему. Я провел в США целый месяц. Очень многое увидел. Даже в ювенальном суде присутствовал и посещал дома, где проживают неблагополучные семьи. Когда вернулся домой, стал всех в больнице шевелить и заниматься синдромом жесткого обращения с детьми более, если так можно сказать, профессионально.
– Но ведь распознать, что ребенок получил травму неслучайно, наверное, непросто? Дети часто бывают такими непоседами: бегают, прыгают, падают. Как вы определяете, есть здесь синдром жестокого отношения или нет?
– Это непросто. Например, как-то поздним вечером поступил в сопровождении мамы 10-летний мальчик с ножевым ранением печени. Он сказал, что возвращался домой, и в подъезде какие-то мальчики потребовали у него деньги, у него их не оказалось, его ударили ножом. Мальчик был в тяжелом состоянии. Мы его прооперировали. Когда он стал поправляться, пришел дознаватель (мы всегда сообщаем о подобных пациентах в правоохранительные органы) – студент-практикант юридического факультета. Он оказался дотошней следователей, для которых такая работа давно стала рутиной. И в результате мальчик разрыдался и рассказал, что это дедушка его ударил ножом. Мама об этом знала, но велела ему не говорить. Потом выяснилось, что этот дедушка еще и дочерей своих насиловал, держа их в постоянном в страхе. Его судили и посадили. У меня "нюх" на такие дела, но даже я тогда не заподозрил, что это семья виновата в ранении ребенка.
Вообще для нас, тех, кто долгие годы работает с детьми, каждая травма подозрительна. Легенду-то можно придумать. Например, мальчик поступил весь в синяках. Говорят, что он один раз упал с двухъярусной кровати. Но при этом синяки разные: одни желтые, другие красные, расположены в разных местах. Или был случай, когда к нам привезли полуторагодовалого ребенка с переломом ноги. Родители сказали, что мальчик упал с кровати. А мы знаем, что если даже малыш упадет с кровати, сломать ногу в этом месте он не может. Это очень толстая кость. Стали расспрашивать и узнали, что пьяный папа сел на сына...
Бывают типичные травмы, бывают нетипичные. Это рутинная работа. Но это надо выявлять, потому что каждое нераспознанное жестокое обращение часто повторяется. В конце концов, ребенка могут убить.
– И в вашей практике были такие случаи?
– К сожалению, были. Одна девочка поступала к нам дважды с сотрясением мозга. Такой живой ребенок из цыганской семьи! Он могла падать и получать травмы. А в итоге ее с тяжелейшей черепно-мозговой травмой нашли соседи, услышав стоны ребенка. Девочку избил отец и закрыл одну дома. Когда она поступила к нам в третий раз, мы не смогли ее спасти. Возможно, если бы мы раньше травмы ребенка расценили правильно, то сейчас она была бы жива.
 |
| Игорь Григович |
Нет строки в отчете – нет проблемы
– В вашем банке данных 500 детей-жертв насилия со стороны взрослых. Но эти цифры вряд ли отражают реальную картину того, что происходит в республике, не говоря уже о России. Официальной статистики по синдрому жестокого обращения с детьми до сих пор не существует?
– Она есть, но она своеобразна: не научная, а бытовая статистика. Все, что было подвергнуто судебному преследованию, фиксируется. МВД располагает этими данными. Но синдром не всегда должен преследоваться как уголовное преступление. Это, может быть, гражданская ответственность, нравственная ответственность и т.д. Так что настоящей правильной статистики у нас не существует. Ведь что такое статистика? Это не только количество, это возраст, пол, статус, материальное положение семьи, кто виновник происшествия, возраст пострадавших детей и тех, кто совершил над ними насилие. Это серьезная и большая работа, которая проводится во многих странах, но в идеальном состоянии она только в США. Там с 1962 года занимаются этой проблемой, создано Детское бюро департамента здоровья и социального развития. Там все отработано. И если посмотреть в ежегодный американский отчет, то будешь владеть полной информацией по каждому штату. В США представляют объем всего этого несчастья. А раз есть объем, то понимают, какие меры нужно вырабатывать. Например, лет 20 назад в Штатах обратили внимание, что стало много рождаться детей с отклонениями в здоровье. Подчитали – 15 миллионов женщин детородного возраста, 5 миллионов из них или курят, или принимают наркотики, или пьют. Известно, что, если во время беременности женщина сохраняет свои вредные привычки, то вероятность рождения ребенка с психическими нарушениями или аномалиями внутренних органов достигает 80 процентов. Опасность получить неполноценное будущее поколение заставило правительство США принять закон, по которому такую беременню женщину могли обвинить в жесткоком обращении с своему будущему ребенку. У нас вообще такого понятия не существует. Но мы по собственной инициативе проанализировали ситуацию, обследовав только тех детей, которые поступают в Детскую республиканскую больницу от женщин-алкоголиков. Недоношенные малыши с алкогольным синдромом. Представьте себе новорожденного, у которого имеется желание похмелиться. Это ужасно! Но у нас нет такой строки в отчете. А раз нет, то и таких детей нет.
– Но ведь какие-то правовые документы в стране и республике принимаются. Они на что-нибудь влияют?
– Документы, конечно, есть. Различные инструктивные письма писались и рассылались в районы министерствами здравоохранения,. образования, внутренних дел еще с 2000 года, а за последних три года были созданы и более серьезные документы. В своем последнем послании Федеральному собранию президент Дмитрий Медведев много говорил о детях, о жестоком обращении. Все зашевелились. Но закона, где было бы прописано, кто обязан выявлять синдром жесткого обращения с детьми, какие виды ответственности ждут того, кто это не сделает и т.д., как не было, так и нет. Хотя такой закон существует во многих странах. Он обязывает фиксировать факты жестокого отношения людей, которые работают с детьми. Например, все медицинские работники, учителя, воспитатели, тренеры, сотрудники правоохранительных органов должны обращать на это внимание, регистрировать случаи и сообщать о них в организацию, которая ведет этот банк данных. Если они этого не сделают, то будут наказаны. Например, врач может даже своего диплома лишиться.
А детей жалко
– В Карелии, видимо, внимательно обращение президента слушали – 6 февраля вышел указ главы республики о регистрации синдрома жесткого обращения с детьми. От него тоже толку не будет?
– Этот указ, конечно, не закон, но вещь нужная. В нем даже написано, какие министерства что должны делать. Но подготовлен этот документ с такими просчетами!
– Неужели, к вам не обращались, готовя этот документ?
– Ко мне никто не обращался. Хотя все знают, что я этим занимаюсь и что я к этому болезненно отношусь. Ну что так трудно снять телефонную трубку?! Я что, за это деньги беру? Не нужна мне слава правозащитника. Мне детей жалко. Посоветовались бы со мной, и указ был бы не таким сырым. Я же ничего не выдумываю, есть документы, проверенные временем. А у нас в указе медики и МВД должны регистрировать сидром, а образование не должно. Но почему? У работников системы образованием как раз больше всего возможностей для выявления плохого обращения с детьми в семьях. А в указе главы написано, что образование должно заниматься методической работой по психологической реабилитации.
К сожалению, мы никак не можем объединиться. У медиков одна статистика, у МВД вторая, у образования, видимо, третья. Давайте, объединим свои усилия: создадим общественную структуру по жестокому обращению, выработаем одинаковые правила. Ну, хоть у себя, в маленьком карельском государстве, наведем порядок в этом вопросе. У нас же появился уполномоченный по правам ребенка. Пора бы ему нас объединить. Этот человек и должен этим заниматься. Должна быть система! А у нас ее нет. Мы вообще в России люди не системные, не любим немецкого порядка. Хотя во всех странах, любящих порядок, также есть жестокое обращение. Оно везде есть и всегда будет и в богатых, и в бедных, и в религиозных, и в нерелигиозных семьях, в образованных и не очень. Люди, которые плохо относятся к детям, не исчезнут. Но главное, чтобы их количество было меньше. И нам нужно бороться с этим явлением. И я буду этим заниматься, пока силы есть.
Беседовала Наталья Соколова
А вы знали? У нас есть свой Телеграм-канал.
Все главное - здесь:
#stolicaonego
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание