Данные в научных публикациях все чаще убеждают, что профессиональная деформация, искореженность личности, практически неизбежна в профессиях, связанных с постоянным стрессом. Но вот вопрос: если профессиональная деформация начинает носить массовый, не поддающийся коррекции характер среди медиков, полицейских, прокуроров, судей, социальных работников, где искать защиту рядовому гражданину? А люди с оружием в руках, представляющие власть и в то же время с прогрессирующей профессиональной деформацией, – они для нас кто?
Изнутри и снаружи
Концепция "свои и чужие" древняя, как мир. Она успешно обновляется терминологически. "Профессиональное сообщество", "клановые интересы", "корпоративная защищенность", далее продолжите сами. Но вот что поражает: начиная от малобюджетных детских садов, кончая кабинетами для высоких чиновников, везде сталкиваешься с каким-то демоническим слоганом – "понимаете, у нас в системе, внутри у нас все непросто …" Человек "снаружи", по определению, не понимает птичьего закодированного языка "профессионалов".
Время от времени один из хороших знакомых моей семьи просит съездить с ним то в налоговую инспекцию, то в ГАИ и так далее. Он не понимает, на каком языке говорят с ним люди, работающие в учреждениях для обслуживания граждан. Через пять, от силы десять минут при самостоятельной попытке общения с чиновником, он частенько встает и говорит, что лучше придет в следующий раз. Он – типичный представитель "внешней среды", о которой те, кто "внутри", говорят с пренебрежением или посмеиваясь.
Клановость: правила не отменены
Далеко не единственная, но очень существенная причина продолжающегося кризиса "милиции-полиции", – высказываю свою точку зрения, – в сохраняющейся клановости этого института. Реформа не отменила внутренних правил игры этого огромного ведомства.
Среди "неписанных законов" – систематическое "расслабление", "проставления" за "звездочки", по поводу поощрений, отбытия в командировки и прибытия из командировок и так далее. Пишу не голословно. У меня, по долгу врача, работа такая: вникать в причины формирование пристрастий, механизмов закрепления зависимостей. Парадокс, но и доктору тоже приходится выполнять некоторые правила командной игры.
Опыт безошибочно подсказывает, к какой профессиональной среде относится тот или иной клиент. Люди в погонах – тоже люди. Они обращаются за помощью, потому что хотят сохранить семьи, здоровье, не потерять выслугу и стаж. В общем, это достаточно организованные люди, но в то же время раздваивающиеся. Они категорически избегают записи на прием в своей ведомственной поликлинике или в поликлинике по месту жительства к наркологу или психотерапевту. Диагноз (даже под вопросом) может сразу поставить крест на дальнейшем прохождении службы.
Итак, врач обязан сохранять врачебную тайну, догадываясь или вполне зная, кто есть данный, например, страдающий алкоголизмом, клиент. Это и право самого человека – обратиться анонимно или под реальным именем. Но сам факт, что гражданин заявляет о своих проблемах, ищет пути их решения – огромный плюс для его будущего, для сохранения здоровья и благополучия семьи
Предвижу недоумение: человек с диагнозом лечится добровольно и продолжает нести службу? Именно так. Как врач, я обязан оказать помощь анониму, особенно если очевидны нарушения здоровья. Иначе ко мне бы этот человек не пришел, хуже того – он бы не обратился никуда со своей проблемой.
Качество кадров и качественные показатели
Назначение любого ведомства,– так остается в российской действительности, – создать, отчет, показатель. Так сказать, подтвердить свое назначение и нужность. Подтвердить качество службы и, соответственно, качество кадров.
Поэтому среди людей не должны находиться с оружием замеченные, а тем более склонные к употреблению алкоголя и психически неуравновешенные личности. По определению, они не могут пройти аттестацию.
Но они проходят аттестации, переаттестации, преодолевают процедуры реформирования и переформирования. Ведомственные врачебные комиссии подписывают необходимые протоколы, и человек продолжает службу. Врачи, работающие в ведомственной поликлинике, должны дать принципиальную оценку состояния здоровья и психики служивых людей. Дают. И славно получается: приступают к несению службы молодые люди, чаще с неплохим здоровьем. А каково их здоровье через уже 3-5 лет службы? Не секрет: это носители набора диагнозов от самых безобидных до катастрофических.
Среди моих клиентов, сделавших неплохую профессиональную карьеру, есть люди, которым я настоятельно рекомендовал усиленные курсы лечения и реабилитации. Некоторые стараются выполнять предписания, но большинство откладывают "на потом" или прямо говорят, что не позволяют условия работы. Как специалист, я предупреждаю их о последствиях, о возможных обострениях, о взаимовлиянии соматических заболеваний и психических нарушений. Решение остается за самим человеком.
Мы поражаемся грубости, беспощадности и порой преступной жестокости "силовиков".
Убежден, есть глубинные причины повышенной агрессивности в корпоративных сообществах, есть нежелание или неспособность отказаться от пагубных традиций.
Еще одно важное обстоятельство: специалисты, входящие в состав ведомственных медицинских комиссии, находятся внутри систем, подотчетны им же. Непрозрачность, клановость и отсутствие возможности какого-либо внешнего контроля обеспечены стопроцентно.
Что можно предпринять?
Как вариант, можно привлекать независимых специалистов для работы в медицинских комиссиях, которые обследуют состояние здоровья "силовиков". Эти люди придут с незамыленным взглядом, у них нет пиетета перед ведомственным начальством. Их не будет пугать сама мысль, что объективное заключение "испортит" общие цифры и так далее.
Возможно, новый министр внутренних дел России господин Колокольцев продолжит реформирование с точки зрения качественных показателей, привлекая лучший иностранный опыт. Например, в Германии на улицах полицейских не видно, а эффективность мер по поддержанию порядка очень высокая. А что вы слышали о японских полицейских? Почему в той стороне света смогли не превратить полицию в ведомство устрашения? А почему в странах Скандинавии полицейский остается фигурой, воплощающей корректность и надежность? На эти вопросы есть ответы. Есть многообразный опыт.
Когда читаю о фактах грубости, насилия, неадекватности "силовиков" применительно к гражданам, я каждый раз вольно невольно ставлю диагнозы медицинского характера людям в погонах, переставшими быть нашей надеждой и защитой… Обидно. Когда лечение неадекватное, болезнь затягивается.
Доктор психологии, врач Владимир Егоров
А вы знали? У нас есть свой Телеграм-канал.
Все главное - здесь:
#stolicaonego
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание