Общественные волнения вокруг ситуации с Кижами в СМИ уже назвали "гражданским протестом". Однако, на мой взгляд, здесь уместнее другое определение – это преимущественно протест холопский. Такое слово может показаться обидным, но тут, как говорится, ничего личного. Холопство – это просто определенный социально-психологический тип. Исторически хорошо известный – в допетровской Московии даже самые знатные бояре смиренно именовали себя "холопами" кремлевского самодержца.
В чем специфика холопского сознания? В том, что оно делегирует решение всех важнейших вопросов своей жизни некоему «вышестоящему начальству». А себе оставляет лишь право на челобитные – например, если царь прислал не слишком доброго барина.
По существу, все содержание воскресного пикета на площади Кирова сводилось к тому, чтобы Москва прислала Кижам барина поскромнее, без пугающей маниловщины. А еще лучше – оставила бы прежнюю барыню, которая, хоть и тоже не сахар, но за 14 лет к ней уже притерпелись. Это, кстати, тоже характерный пример барско-холопского сознания: госпожа Аверьянова за эти долгие годы уже позабыла, что является всего лишь наемным менеджером, но стала воспринимать себя хозяйкой Кижей, едва ли не «владычицей морскою». А свое увольнение расценивает как покушение на заповедный остров как таковой.
За абстрактным лозунгом «Спасем Кижи!» прочитывается лишь вполне конкретное желание спасти прежнюю администрацию. Показательно, что даже на прощальной пресс-конференции отставленная кижская барыня не упустила случая признаться в неизбывной верноподданнической любви к кремлевскому царю-батюшке. И тем самым обессмыслила назначенный пикет. Если для холопов единственно правильной и понятной моделью управления является властная «вертикаль» – ну вот она и сработала. Президент Путин назначил министром культуры РФ Мединского, а Мединский назначил директором «Кижей» Нелидова. Чего же вы протестуете? Или, страшно сказать, против кого?
 |
Сознание, альтернативное холопскому – гражданское. Его представители также провели свой пикет в воскресенье, на Студенческом бульваре. Тот факт, что он оказался куда менее многочисленным, ничуть не удивляет. Традиция гражданского самоуправления была у нас свернута отнюдь не в путинские годы, а гораздо раньше, потому и вспоминается реже. Тем не менее, в наших краях она имеет самые глубокие корни. Когда-то немалая часть нынешней Карелии (в том числе – и остров Кижи) составляла Обонежскую пятину Новгородской республики. Основное отличие этой республики от Московского царства состояло именно в гражданском, вечевом самоуправлении, а не холопских челобитных самодержцу.
Поэтому лозунг, выдвинутый на этом пикете: «Вернем Кижи под юрисдикцию Карелии!» так удивил публику. Оказывается, многие вовсе не знают, что этот, едва ли не самый известный карельский бренд был выведен из-под контроля республики и переведен в прямое федеральное управление в 2001 году, когда и началось возведение «вертикали». Именно по этой причине администрация музея с тех пор напрочь игнорировала возникающие у карельских специалистов вопросы по поводу реставрации памятников. Кижи оказались в Карелии этаким «экстерриториальным» объектом, независимым от республиканской общественности.
Журналисты, пришедшие на этот пикет, пытались выглядеть прагматиками и интересовались в первую очередь вопросами финансирования. Мол, если Кижи «вернутся в республику», не лишатся ли они федеральных дотаций, сумеет ли сама Карелия их содержать? Короткая историческая память наших мастеров слова и экрана выглядела удивительно... Ведь даже в «лихие девяностые», когда Кижи еще принадлежали Карелии, они отнюдь не разорились, а даже наоборот – существенно пополнили свой бюджет за счет притока туристов, в том числе иностранных, резко возросшего в постсоветские времена, когда пересечение границ упростилось.
А в «тучные нулевые», с «уходом» Кижей из Карелии, ситуация на острове не только не улучшилась, а даже наоборот... Несмотря на значительный рост федерального финансирования, оно почему-то никак не отразилось в создании современной туристической инфраструктуры. Например, в этой «жемчужине Карелии» нет ни одного кафе карельской кухни – у старого причала путешественники могут подкрепиться лишь российским национальным стандартом – пивом с шашлыками. Нет ни одного хотя бы самого небольшого отеля или хостела – для тех, кому одного дня (точнее, нескольких часов – от «кометы» до «кометы») для знакомства с островом мало. Зато цены на входные билеты в музей выросли в несколько раз – уж не говоря об этих самых «кометах», ставших практически недоступными для жителей республики. И посещаемость Кижей существенно снизилась – вот, пожалуй, главный итог этой централизации.
 |
Участники пикета напомнили, что возвращение Кижей под республиканскую юрисдикцию вовсе не означает лишения их статуса памятника федерального значения, государственная поддержка которых закреплена в российском законодательстве. Впрочем, стереотип о непременно дотационном существовании музеев еще очень расхож в нашем обществе. Хотя его решительно опровергает Скансен – известный шведский этнографический музей, ставший прототипом подобных «музеев под открытым небом» по всему миру (это признается и на сайте Кижей). Скансен, существующий уже более 120 лет, далеко не убыточен, но даже напротив – сам приносит доходы в стокгольмский бюджет. Достигается это за счет разумного синтеза сохранения древних памятников и современного развития музея. У нас же «сохранение» и «развитие» зачастую противопоставляются – что, кроме прочего, заставляет задаться и философским вопросом: а вообще-то памятники существуют для людей или люди для памятников?
Современный музей – это все-таки не сплошная «древность», которую требуется лишь «оберегать». Это полноценный общественный объект, где бурлит яркая культурная жизнь, проводятся различные фестивали и праздники. Скансен давно уже обрел славу подобного «живого музея», чего, увы, пока не скажешь о Кижах, которые жестко зарегулированы всевозможными законодательными запретами, ставшими тормозом для их полноценного развития.
Опасения публики по поводу того, что модернизация музея непременно приведет к застройке Кижей всевозможными «вип-дачами», вполне можно понять. Однако такое искаженное понимание «развития» как раз и возможно в ситуации, когда администрация музея неподконтрольна республиканской общественности, но назначается федеральной «вертикалью». Если бы директора Кижей избирала и сменяла сама наша общественность на открытом конкурсе, таких опасений не могло бы возникнуть в принципе. Кандидатов на этот пост оценивали бы по наличию убедительной программы развития музея – и затем контролировали бы ее воплощение.
Такого кандидата, способного свежим взглядом оценить ситуацию с Кижами, можно было бы пригласить из того же Скансена. Профессионал современного музейного дела не опасался бы сокращения каких-то государственных дотаций, но сам привлек бы к поддержке Кижей многочисленные европейские культурные фонды. Конечно, некоторые «патриоты» наверняка нашли бы здесь заговор «иностранных агентов» – но пусть тогда провозглашают этими «агентами» и всю российскую футбольную сборную, которую тренируют голландцы и итальянцы.
Собственно говоря, это и есть новгородская гражданская традиция – приглашать князей на контрактной основе. И всегда иметь возможность «указать путь» тому, кто не справляется со своими обязанностями. А не дожидаться, пока московский царь пришлет того или иного барина, которого самим сместить невозможно…
Нынешний новоназначенный кижский барин, несмотря на свои красивые слова о развитии музея, выглядит уже человеком из прошлой эпохи. Возможно, это одна из важнейших причин, почему его назначение встретили в штыки. По своему стилю он очень похож на прошлого российского президента, в эпоху которого и сам губернаторствовал у нас – много виртуального пиара, но в реале лишь унылая пустота…
Однако плакаты «Долой Нелидова!», поднятые на воскресном «большом» пикете, вновь заставили задуматься о мощи холопских традиций в нашем обществе. В годы его губернаторства многие нынешние «протестанты» (и в том числе – бывшая кижская барыня) стремились всячески сотрудничать с его администрацией, а такие плакаты сочли бы «экстремизмом». В открытой оппозиции тогда рисковали состоять лишь очень немногие… Но вот московский царь сменил к нему милость на гнев и отставил от должности. И холопская обслуга тут же набросилась на того, кого еще вчера почтительно величала «главой республики»…
В нынешней Карелии можно констатировать глубокий кризис республиканского сознания. Само по себе слово «республика» неотделимо от гражданского самоуправления. В противном случае воспроизводится извечная российская монархия – с челобитными царю-батюшке.
Это приводит к тотальному доминированию консервативных настроений во всех сферах жизни. Писатель Арви Пертту точно подметил: «Что характерно, наши люди готовы протестовать против всего нового: что-то строят – все против, что-то сносят – все против. Переименовать улицы – все против. А вот когда сажают людей за политические взгляды и стремление изменить страну к лучшему – все молчат. Предлагается что-то конструктивное – все молчат. На митинги «за перемены» выходят одни организаторы».
Что ж, видимо, это коренное отличие двух социальных типов. Гражданам свойственно стремиться к историческому развитию. Холопы хотят ровно противоположного – чтобы ничего не менялось, «а то будет еще хуже». Но в конечном итоге побеждают все-таки граждане – потому что история не стоит на месте…
Вадим Штепа
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание