Ветераны войны, живущие в петрозаводском Доме-интернате, встречают годовщину Великой Победы, действительно, со слезами на глазах. Это слезы горечи и обиды за свою страну.
|
На первом этаже Дома-интерната вывешена афиша праздничных дней. Начиная со 2 мая стариков, живущих здесь, должны развлекать творческие коллективы Петрозаводска. В программе, кроме хора и фольклорного ансамбля, даже танцы предусмотрены. Только все это, - пустое. Большинство живущих здесь ветеранов войны давно уже не спускаются не только в холл, они даже в коридор не выходят. Лежачие... В День Победы не послушают они ни песен, ни частушек. Так и останутся на несвежих простынях, в убогих больничных комнатушках. Одинокие, всеми забытые. Единственная радость – Парад на Красной площади, который еще можно увидеть по телевизору. Если он, конечно, есть.
В Дом-интернат мы попали случайно. С журналистом встретилась Зинаида Геннадьевна Каргополова, сама уже пожилая женщина, родственница одного из обитателей интерната. И рассказала о том, что в палате, где лежат одинокие ветераны, перед самым праздником сломался телевизор. Отдавать в починку – бесполезно, все равно не возьмут, - слишком старенький, еще черно-белый. Новый купить не на что, - откуда такие деньги? Государство не поможет. Между тем, для стариков, это не простая потеря. Парад на Красной площади, который они мечтали посмотреть, - вот для них и весь праздник. Теперь, - праздник, которого нет…
Телевизор ветеранам, конечно, купили. Но сделало это не тяжелое на подъем государство, не органы соцзащиты, и не мэрия. Да, на них, в общем-то, с самого начала никто и не надеялся. Старикам помогла одна общественная организация. Когда телевизор принесли в палату, ветераны заплакали. Но плакать хотелось не только им, но и нам.
В комнате ветераны живут вчетвером. Внешне она ничем не отличается от обычной палаты, той, что есть в БСМП или Республиканской больнице. Плохо убранной, с едким запахом лекарств и давно не стираного белья. С одной только разницей, - больные уже никогда не поправятся. Они здесь – навсегда. И это притом, что почти у всех – живые и здравствующие дети, внуки, правнуки. Здравствующие где-то далеко. Иногда они к ним приезжают. Но чаще – нет. Старики отданы в руки санитарочек и медсестер.
Почти каждый день здесь кто-то умирает. От старости, от болезней, от одиночества и обиды. Иные уходят в мир иной по собственной воле, - случаи самоубийств здесь совсем не редкость. Привыкнуть к этому, кажется, нельзя. Но старики привыкают. Ведь жить все равно как-то надо. Даже в доме для престарелых.
Восьмидесятилетний Николай Андреевич Каргополов в Доме-интернате чуть больше месяца. В Петрозаводск приехал из Беломорска, где у него остался сын, сам инвалид, недавно лишившийся ноги. Ухаживать за Николаем Андреевичем некому, вот и оказался здесь. Конечно, еще не привык. Оттого и слезы на глазах. Оттого и заикается больше, чем обычно, - дает о себе знать контузия, полученная в Великую Отечественную.
На войну Николая Андреевича призвали совсем еще мальчишкой, как только исполнилось семнадцать. Когда наши войска освобождали Петрозаводск, он жил в оккупированной Кондопоге, кормил большую семью, - мать, двух сестер и младшего брата. Потом ушел на фронт. Сначала попал в морскую десантную бригаду. Дрался с фашистами под Мурманском, брал Никель, через всю тундру прошел на лыжах в норвежские земли, - вражеский тыл. На вездеходах-амфибиях вместе со своей бригадой добрался до Финляндии. Потом – танковая часть и Четвертый украинский фронт. Германия, Одер и тяжелое ранение.
«Меня ранили 12 марта, всего за два месяца до конца войны, - рассказывает Николай Андреевич. – Фашисты выстрелили в наш танк из миномета, и меня достало осколком. В госпитале этот осколок из правой руки вытащили, и врач даже предлагал мне его взять на память. Но какая уж тут память… Такое и без всяких осколков не забывается».
Победу Николай Андреевич встретил в госпитале. Двадцатилетним мальчишкой, испытавшим на себе все ужасы войны. После контузии он почти три месяца не разговаривал. Заикание осталось на всю жизнь. Правая рука болит до сих пор. Сейчас она почти не двигается.
За участие в боях Николай Андреевич Каргополов награжден орденом Отечественной войны 1 степени и медалями. Всего их у ветерана 17 штук. Точное число он узнал недавно. Пока старик лежал в беломорской больнице, какие-то изверги проникли в его дом и украли все награды. К счастью, спустя какое-то время милиция украденное нашла, и все медали вернулись к ветерану через суд. Тогда и пересчитал.
Николай Андреевич даже не помнит, сколько лет проработал шофером на лесозаводе: «Надо посмотреть в трудовой книжке, пятьдесят там лет, или шестьдесят. Что-то забыл. Помню только, что всю жизнь. А цифры, кому они теперь нужны…?»
Сосед Николая Андреевича по палате, Виктор Ефимович Савельев в войну был еще моложе. Когда Москва салютовала о Победе, ему было всего девятнадцать. Сейчас ему под восемьдесят. Нет одной ноги, поэтому все время проводит либо в кровати, либо в инвалидной коляске. С ее помощью и передвигается, но только по палате. На большее – сил не хватает. Виктор Ефимович плохо видит и совсем плохо слышит. К новенькому телевизору прямо в инвалидной коляске присаживается впритык.
О войне вспоминать не любит, и на просьбу рассказать о тех далеких днях отвечает: «А надо ли?». Но потом все равно рассказывает.
Виктор Ефимович был разведчиком. Его призвали в пехоту, в дивизионную разведку, когда он был еще совсем юнцом. Но воевал он наравне со всеми. Ходил за линию фронта, брал «языков», узнавал о группировках вражеских сил. Вместе с войсками Ленинградского фронта после снятия блокады освобождал соседние с Карелией области – Ленинградскую и Псковскую. Потом дошел до Эстонии и Польши. Там и встретил Победу.
«На войне мне как-то повезло, - ни разу не ранили, - рассказывает Виктор Ефимович. – Удивительно даже, вернулся без единой царапины. А ногу это я уже потом поранил, когда работал на военном заводе. Вредное производство… Спасибо врачам. Они боролись за мою ногу до последнего. Шесть операций под наркозом. Но, вот видите, не спасли».
Ветераны в Доме интернате ни на что не жалуются. Когда расспрашиваешь, говорят, что медсестры – хорошие, еды хватает. Только слезы на глазах у стариков не просыхают. Они все время плачут. От грусти, от обиды, от жалости к самим себе.
Наталья Захарчук
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание