Санкции Запада против российских бизнесменов могут в конце концов затронуть непосредственно Карелию.
Это только так кажется, что высылка российских дипломатов из двух десятков стран и ответные меры Кремля являются чем-то далёким и не затрагивающим интересы каждого из нас. Это только так кажется, что включение того или иного отечественного бизнесмена в постоянно пополняемые санкционные списки министерства финансов США представляет собой инфоповод, прямые последствия которого никак не связаны с изменением социально-экономической ситуации на предприятии или в организации, где мы работаем.
Пока всё указывает на то, что ближайшие годы отношения России со странами Европы будут носить характер острого соперничества, переходящего время от времени в режим сложно контролируемой напряженности. От политического руководства России, заручившегося массовой поддержкой на мартовских выборах, не стоит ждать неспровоцированного вторжения на территорию стран-членов НАТО, но инциденты вдоль новой линии противостояния, протянувшейся от Арктики и Прибалтики до Чёрного моря и далее вплоть до Средиземноморья и Сирии, теоретически могут поставить под угрозу всю систему мирового порядка, сложившуюся в реалиях последовательного преодоления наследия Холодной войны.
Политическое руководство страны действует с более слабой позиции, чем её оппоненты, и будет продолжать пытаться как-то компенсировать это неравенство. Так как союзников на международной арене осталось совсем немного, для этого задействованы самые разные инструменты. Среди них: больший упор на ядерное сдерживание и передовые неядерные системы вооружений, о которых Владимир Путин подробно рассказал в послании Федеральному собранию в начале марта; выстраивание выгодного Москве баланса сил на местах; быстрота решений и решительность шагов, включая использование военной силы; создание неопределенности, затрудняющей действия оппонентов; различного рода гибридные операции. Ставки для России в этом новом соперничестве выше, чем для европейских стран, она готова к большим рискам и более серьёзным потерям, чем её "партнёры по диалогу".
Управление конфликтом между Россией и Европой в этих обстоятельствах становится вопросом первостепенной важности. Ключевые задачи – реализовать меры по повышению предсказуемости, чтобы предотвратить инциденты с участием военных самолётов, кораблей и подводных лодок; добиться нормальной работы каналов коммуникаций, в том числе напрямую между высокопоставленными военными и представителями спецслужб; выстроить доверительные отношения между группами доверенных лиц с обеих сторон, чтобы они могли вести конфиденциальный и по возможности конструктивный диалог по спорным вопросам и по темам общих интересов, таким как стратегическая стабильность.
В обстановке столь острой конфронтации взаимодействие России с европейскими странами будет в лучшем случае тактическим – только в тех сферах, где национальные интересы сторон близки или совпадают. Москва не будет уклоняться от партнерства с Берлином или Парижем и может работать даже с Лондоном и его непосредственными союзниками по этим вопросам. Однако Россия будет готова к практическому взаимодействию только тогда, когда сочтёт, что визави воспринимают её как равного партнёра и учитывают российские интересы. Для Кремля это главная цель внешней политики, но маловероятно, что европейские столицы будут готовы принять такую позицию.
Говоря конкретнее, данная цель Москвы предполагает, что Запад будет уважать пространство безопасности России и откажется принимать Украину, Молдавию, Грузию или любую другую бывшую советскую республику в НАТО; что международные кризисы будут регулироваться и улаживаться совместно, под эгидой Совета безопасности ООН, где у России есть право вето, и что между Европой и Россией должны восстановиться нормальные экономические (торговые, инвестиционные, кредитно-финансовые) связи. При этом вопрос о Донбассе должен быть разрешен на основе Минских соглашений 2015 года – возможно, с помощью сил ООН, но не на основе сдачи ДНР-ЛНР на милость Киева.
Кремль считает, что по тем вопросам, где позиции России и Евросоюза в принципе совпадают, Москва должна быть полноправным партнёром. А когда между ними есть фундаментальные разногласия, их нужно вынести за скобки, чтобы они не мешали сотрудничать в других областях, как это было, например, со статусом Абхазии и Южной Осетии в 2008-2014 годы. По всем остальным вопросам, с точки зрения Москвы, нужно искать взаимно приемлемые компромиссы. Всё это явно не соответствует господствующим в европейских столицах представлениям о том, как должны строиться отношения с Россией, которая всё дальше и дальше удаляется от режима нормализации.
После поворота к открытой конфронтации, случившегося весной 2014-го, мало кто в самой России ожидает, что Европа согласится учесть российские представления о правильном мироустройстве. С каждым годом эти отношения становятся всё более конфронтационными и отчуждёнными, а россияне скептически воспринимают идею построенного на либеральных ценностях миропорядка, защита которого стала одной из главных целей коллективного Запада.
В представлении Москвы на смену западноцентричной глобализации приходит ряд региональных договоренностей. Но чем больше Россия уделяет внимания региональным и субрегиональным соглашениям, таким как группа БРИКС, ШОС, Евразийский экономический союз, Организация Договора о коллективной безопасности, тем острее приходит понимание, что в рамках такой повестки никакого технологического обновления национальной экономики произойти не может.
Здесь мы на новом витке возвращаемся в начальную точку размышлений. Дальнейшие успехи российской внешней политики на европейском направлении будут зависеть прежде всего от успеха или провала перезагрузки экономической системы. Конечно, можно продолжать ждать однозначного ответа на вопрос, удастся ли Москве подкрепить заявляемую военно-политическую силу силой экономической и инновационно-технологической. А можно перейти к рассуждениям в довольно жёсткой логике.
Олег Дерипаска стал одним из 24 россиян, против которых 6 апреля ввёл санкции Минфин США. Санкции введены и против его компаний – отныне запрещено с ними сотрудничать. Только одна компания Rusal в прошлом году продала в США алюминия на 1,4 млрд долларов, что составило 10% выручки. Для поиска новых рынков сбыта потребуются годы.
Надвоицкий алюминиевый завод считается самым маленьким и самым нерентабельным в холдинге Rusal. Именно он первый в списке на консервацию. Речь идёт не о технологической модернизации, а о фактическом свёртывании производства. Промышленный парк "Надвоицы", строительство которого было начато без малого четыре года назад, не заинтересовал ни одного инвестора. Возврат вложенных в строительство 0.3 млрд. рублей в краткосрочной перспективе не представляется возможным. И по большому счёту судьба Надвоиц и всей компании Rusal куда лучше подводит к пониманию дальнейших международных перспектив России, чем самые яркие заявления с демонстрацией военно-политического потенциала нашей державы.
P.S.
"Русал" Олега Дерипаски предупредил кредиторов о возможных проблемах из-за санкций США. Котировки компании в Гонконге обрушились больше чем на 45% с утра понедельника, по информации tvrain.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание