С реализацией нацпроектов во многих регионах России возникли неприятные сложности, и Карелия – не исключение.
В середине мая многие федеральные СМИ посвятили свои материалы годовщине подписания так называемых "майских президентских указов", давших старт реализации национальных проектов. Нацпроекты 2018-2024 годов, над которыми с осени приступило работать российское правительство, очень похожи на проекты времён президентства Дмитрия Медведева в 2008-2012 годах. В "двадцатишеститриллионном плане" Кремля и Белого дома прописаны 13 проектов, развивающих уже существующие направления.
Наиболее крупные расходы – онкологическая программа, обеспечение госсектора и школ цифровыми каналами связи, ремонт дорог в нестоличных мегаполисах и инвестиции в отечественное программное обеспечение для "цифрового государства". В первые годы они будут стоить дополнительно 150-200 млрд. рублей каждый. Самый логичный способ покрыть эти расходы – экономия бюджета за счёт перераспределения средств.
Рабочие материалы правительства, подготовленные Минфином и Минэкономики год назад, в качестве обеспечения программы подробно описывали национальные цели развития. Сумма расходов по всем нацпроектам составила 26 трлн. рублей, в бюджетной конструкции уже предусмотрены 17 трлн. руб. (в среднем 2,8 трлн. руб. в год), перераспределить (в 2021-2024 гг.) надо недостающие 9 трлн. руб.
Магия больших цифр не должна обманывать: ожидается крупное, но нерадикальное перераспределение расходов бюджета, около 7,8% федеральных расходов (траты на нацпроекты предполагают, в основном, федеральное финансирование) или около 4% консолидированных бюджетных расходов. Это, конечно, более масштабный план для бюджетной системы, чем нацпроекты 2008–2012 гг., но только по причине того, что расходы будут генерироваться в рамках "бюджетного правила".
Среди 13 проектов – крупнейшие: автодорожный (8,42 трлн. руб. до 2024 г.), демографический (3,55 трлн. руб.), инфраструктурный (1,79 трлн руб.) и проект "цифровой экономики" (1,31 трлн. руб.). Практически вся идеология новых нацпроектов заключается в повторении старых: в основном это закупки оборудования, капвложения и госзаказы. Очевидной выступает и социальная, а не инвестиционно-экономическая ориентированность расходов.
Всё было бы ничего, да вот только с осуществлением – за первый год реализации – возникли неприятные сложности. По всей совокупности проектов их исполнение не превышает 30%. Фактическое расходование средств (за январь-апрель 2019 г.) на реализацию нацпроектов находится на уровне 12,8%, недавно сообщила Счётная палата.
Проблемы в большинстве регионов (и Карелия здесь, к сожалению, не исключение) практически идентичные. Главная – низкий уровень контрактации, то есть заключения договоров и контрактов с исполнителями работ. Взаимосвязанные проблемы – неготовность проектно-сметной документации и многочисленные отмены (переносы) конкурсов.
Практически во всех регионах до сих пор не создана действенная система мониторинга хода реализации национальных проектов. На федеральном уровне сами методики расчёта пока не утверждены для 35 из 112 показателей, включенных в федеральный план статистических работ Росстата. Это означает, что следить за ходом выполнения указанных показателей пока невозможно. Более того, не все показатели нацпроектов даже включены в годовой план статистических работ Росстата: по состоянию на конец мая это предстоит сделать ещё для 33 критериев.
И в этом проявляется главный изъян нынешнего государственного менеджмента. "Цифра в майских указах окончательно победила качество в оценке перемен". Подобные подходы глубоко укоренены в чиновничьей колее российской истории, хотя и презентуются как новые и инновационные. В принципе эти подходы просты и знакомы сызмальства. Во-первых, политическая воля первого лица. Во-вторых, предельно чёткие, хотя часто и взятые с потолка, количественные показатели планируемого прогресса. И, в-третьих, обязательный низовой "одобрямс".
Сегодняшний политический класс вполне устраивают первое и второе, поскольку всегда проще выполнять спущенные сверху планы, чем самим формулировать задачи и отвечать за горизонты планирования. А вот включение народа в "новую" методологию мониторинга нацпроектов вызывает, скорее, раздражение и недоумение. Народ ведь, как известно, в таких случаях только "мешает", путается под ногами, когда надлежит решать важные государственные задачи.
Это наиболее заметно в ситуациях властно-общественного взаимодействия, при котором народ начинает задавать неприятные вопросы ("А когда будет авиасообщение с Костомукшей?", "А когда мост отремонтируют?", "А когда приведут в порядок дорогу и тротуар?"), роптать или активно сопротивляться, что ещё больше подзадоривает власти в желании продавить исключительно свои сценарии перемен.
В реализации нацпроектов самая большая сложность для региональных властей заключается в том, что гражданское участие предполагает большую, если не сказать абсолютную, открытость власти и искреннюю заинтересованность в совместном производстве общих решений. А там, где вместо партнерского соучастия от исполнителей требуется лишь освоение выделяемых федеральным центром средств, неизбежно порождаются косяки и срывы в исполнительской дисциплине, что автоматически создаёт риски постановки заведомо невыполнимых задач и невыполнения федеральных проектов.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание