Таким образом, дан старт очередной ревизии органов исполнительной власти. Без малого год назад теперь уже бывший карельский губернатор Александр Худилайнен поменял эту структуру, настоял на появлении должности председателя правительства, заявил о необходимости внедрения так называемого "проектного управления" в развитии республики. Принятые решения были подкреплены кадровыми назначениями.

Однако теперь новый глава региона Артур Парфенчиков достаточно чётко заявляет: "Новая структура должна отвечать многочисленным вызовам, которые сегодня стоят перед нами. Дублирование функций необходимо исключить, численность – оптимизировать. Если есть необходимость принятия незамедлительных кадровых решений – они должны состояться".

В чём же заключается проблема поиска работоспособной структуры органов исполнительной власти Карелии? Почему прошлогодняя реформа государственного аппарата оказалась по большей части имитационной?

Начать, пожалуй, можно с констатации: в первое десятилетие нового века административная реформа на региональном уровне стала одним из важных направлений в рамках усиления политико-управленческих функций российского государства, в условиях выстраивания "властной вертикали" необходимо было повышение качества деятельности элементов и звеньев этой вертикали.

К успехам этого этапа реформы можно отнести внедрение в сознание большинства чиновников самой концепции "сервисного государства", что основной целью государственных служащих является оказание услуг жителям страны и региона. К явным неудачам – реализацию такой ее задачи, как "повышение эффективности взаимодействия органов исполнительной власти и гражданского общества".

Во многом это было связано с тем, что в перечне задач административной реформы на первом месте стояло "Внедрение в органах исполнительной власти принципов и механизмов управления по результатам". В реальной системе координат многое свелось к "бессмысленным упражнениям со статистическими показателями". Появилась дополнительная волна отчётности, сильно формализованной и обессмысленной, которая "ориентировалась" на результаты, но на деле была очень сильно оторвана от потоков финансовых ресурсов, реальной мотивации персонала и, что особенно важно, реальных приоритетов власти.

Особенно ярко это проявилось на примере с индикаторами губернаторов, где указом российского президента было утверждено 380 показателей, совершенно абсурдных с точки зрения управления, но при этом, как показало межрегиональное статистическое исследование Российской экономической школы, практически единственным показателем, который влиял на назначение и смещение губернаторов, в течение пяти лет был показатель голосования за "Единую Россию".

При этом основные политические приоритеты власти ощутимо менялись на протяжении первого десятилетия этого века. Определенные надежды на диалог с НКО в начале этого десятилетия под влиянием "цветных революций" сменились боязнью независимых неправительственных организаций и ужесточением законодательства о них, созданием специального агентства – Росрегистрации. Всё это, а также необходимость решения "проблемы 2008 года", когда заканчивался второй срок президентства Владимира Путина, отодвигало решение задач административной реформы на второй или даже третий планы. Не было и сильного общественного заказа на развитие административной реформы, что привело постепенно и к затиханию активности.

Однако можно ясно увидеть, как на федеральном уровне постепенно накапливается желание и опыт реформаторов действовать не в одиночку, а вместе с союзниками из экспертного сообщества и гражданских организаций, формируя так называемые "коалиции поддержки". Если в ходе разработки проектов административной реформы в 1990-е годы их инициаторы и привлеченные эксперты ещё строго придерживались принципа конфиденциальности информации, и проект этой реформы 1997-1998 годов так и остался документом "для служебного пользования", оказавшись жертвой смены ключевых фигур российской политики в 1998-1999 годах, то уже в начале следующего десятилетия власть представляла проект административной реформы для обсуждения лидеров ведущих неправительственных организаций, а несколько лет спустя часть из участников этого обсуждения сформировали Рабочую группу по участию гражданского общества в административной реформе.

К сожалению, на уровне Карелии ничего подобного не происходило. И, похоже, не произойдёт за оставшиеся тринадцать дней.

При определенном прогрессе как в желании реформаторов получать серьёзную поддержку от общества, так и в росте интереса самих представителей гражданских организаций и профессиональных экспертов в участии в таких процессах, как административная реформа (что создаёт реальные основы для формирования в будущем успешных коалиций по продвижению общественных интересов в ходе модернизации различного вида), практики выработки большинства управленческих решений не меняются.

Ясно, однако, что важнейшим условием для формирования региональных коалиций поддержки должна быть ясно выраженная линия политического руководства Карелии на развитие партнерского диалога с гражданскими организациями, бизнес ассоциациями и академическим сообществом, а также готовность этих участников к такому диалогу. Именно в этих условиях и экспертные советы будут способны не только выдвигать идеи реформы, но и, вместе с гражданскими организациями контролировать ход её реализации и при необходимости, инициировать необходимые поправки.

Олег Реут, политический эксперт