Необходимо различать физическое, биологическое, социальное время. У них может быть разный темп. И разная плотность. Восемь лет при нынешних напряжениях оказываются равными Мафусаилову веку. Вот только некоторые симптомы старческого дряхления.

Во-первых, власть начинают одолевать различные фобии; например, мания преследования: страна кишит внутренними врагами – широким фронтом недруги подступают извне; приступам иррационального страха соответствует абсолютно бредовая политика. Во-вторых, слабеет социальная память – причём и на этом уровне действует закон Рибо: смываются прежде всего свежие впечатления – обнажается исходная основа. Власть, например, запамятовала, чем обязана Б.Н.Ельцину – покойник подвергается остракизму, дело доходит до прямого надругательства – убеждённого антисталиниста хоронят под сталинский гимн. Забываются экстремальные, но освободительные в своей сути 90-е годы – будто нынешние фавориты к ним никак не причастны; реформаторы объявляются врагами народа. Зато выступает наружу – и становится доминирующим – "андроповский" пласт. В-третьих, о возрастном кризисе власти свидетельствует её патологическая нетерпимость к любой критике; такая власть представляет угрозу для будущего; её очевидные неврозы могут иметь катастрофические последствия; необратимо состарившись, она страдает чем-то аналогичным болезни Паркинсона: её члены дрожат – власть не способна правильно корректировать свои движения.

И, наконец, теряется способность к адекватной самооценке – в частности, чётко проявляет себя болезненная жажда самовозвышения, например, возникает идея национального лидера, отмеченная полным отсутствием чувства соизмеримости и скромности.

Заметим, что национальный лидер – явление экстраординарное. На эту роль в истории России могут претендовать максимум два человека: князь Владимир, крестивший Русь, и Сергий Радонежский, действительно давший своей стране зиждительную идею. В династии Романовых мы не находим ни одного подлинного лидера нации. Сегодня почвы для появления такового нет – страна отравлена чекизмом.

В контексте социальной геронтологии можно сказать, что мания величия, столь явно проявляющая себя в доктрине социального лидерства, очень похожа на синдром старческого слабоумия – чувство реальности тут полностью сходит на нет. Если сегодня и возможен национальный лидер, то в его уродливой модификации, сильно смахивающий на фюрера. Кандидатов на эту роль предостаточно. Но только вырождающиеся режимы часто встают на путь фашизации.