В середине 90-х мы с мужем оказались на стилизованном рыцарском турнире в Испании – клюква, конечно, развесистая, скармливаемая в Европе туристам повсеместно. Но красиво: хозяин, средневековый герцог, встречает в ночи гостей у ворот роскошного замка, пылают факелы, прекрасные лошади ноздри раздувают, мрачные рыцари готовятся к бою… На входе каждой группе (а зрители на шоу прибывают группами, каждая – из своей страны) вручают цветные короны. Каждый цвет символизирует определенного рыцаря, за которого в ходе турнира полагалось болеть.

Турнир начался. На широкий бордюр, ограждающий поле боя, вскочили молодые немки, за ними потянулись старички – все воодушевленно и слаженно что-то кричали. За ними на трибунах – все в зеленых коронах – размахивали платками, сумками, какими-то флажками их соотечественники. Это ИХ зеленый рыцарь въехал на поле. Затем в захватывающую битву вступил красный, за которого болели, судя по всему, французы. С трибун загремела французская речь. Потом французы, сотни французов, что-то вместе запели. Затем весело и совершенно нестрашно бесновались итальянцы, поляки, англичане …

Рыцари, подстегиваемые болельщиками, вдохновенно бились. А не знакомые друг с другом до этого вечера поляки, итальянцы, французы братались, обнимались и на глазах у многотысячной толпы становились буквально родственниками. Им было радостно стоять рядом – земляк плечом к земляку.

– Ребята, чего молчим, – взволнованно спросил мой муж сидящих рядом сограждан, – Наш выступает.
– А чё делать-то? – поинтересовались сограждане.
– Нууу… Давайте поддержим нашего! – обратился муж уже громче к сидящим вокруг россиянам.
– Дак чё тут…– неопределенно отозвались сограждане, озабоченно роясь в сумках, рассматривая ногти и рассеянно посматривая по сторонам.

"Наш" на поле тревожно заоглядывался, не получая никакой поддержки.

– Ну, хоть "шайбу-шайбу" – разволновался муж, окидывая взглядом российский зрительский блок. Народ по-прежнему отводил глаза и бессознательно отодвигался друг от друга, давая понять неизвестно кому, что все тут, хоть и русские, но каждый при этом сам по себе. Или на крайняк – с женой. Но не, упаси Бог, команда.
Рыцарь стремительно терял азарт и вдохновение.

Мне в тот роскошный вечер стало очень грустно. Так грустно, что я помню это до сих пор. Ведь отчасти подтвердилось предупреждение бывалых путешественников, что русские за границей обычно сторонятся друг друга. Еще жалко было нашего рыцаря – он так удивленно озирался, что на секунду показалось, будто это никакое не шоу, и от нашей поддержки действительно зависит его жизнь и судьба. И, наконец, я испытала жгучую зависть к людям, которые искренне любят свою страну и радуются случайной встрече с земляком на, выражаясь высокопарно, чужбине.

– Мы, русские, – незаметно превратились в очень странных людей, – печально сказал мне на обратном пути в отель наш гид, которому я нажаловалась на индифферентность сограждан. Он работал на Тенерифе несколько лет, всякого повидал. – Народ ли мы вообще? Все как-то врозь… Не любим и не поддерживаем друг друга – ни дома, ни вне его. Стыдимся своей страны. Сторонимся земляков. Это действительно обидно. Ведь не хуже, не глупее европейцев.

К чему это я вспомнила давнюю историю? Так вот, все про народ думаю. Народ ли мы?

… Жестокая драма, которая разворачивается сегодня с моим другом – Светланой Карелиной, пытающейся вернуть своих детей на родину – потрясает не бездушием чиновником, не бесчеловечностью законов, нет. Это не открытие. К этому готов любой, кто хоть раз сталкивался в России с серьезными проблемами. А где их нет, проблем?
Потрясают именно те самые простые хорошие русские люди, – их очень много – которые не стесняют себя в выражениях, обращаясь в комментариях в Интернете и лично к человеку, не пожелавшему остаться жить в Финляндии.

Оказывается, хотеть жить, работать, любить в России – безумие. Пытаться вернуть детей обратно в Россию – преступление перед ними. Основной лейтмотив таких обращений (если убрать эмоционально-оценочную составляющую): "Стерпи! Детям ТАМ будет лучше. Ты о детях подумала? В тебе говорит эгоизм!"
 
Если поверить этим людям, то можно подумать, что любая эмигрантская судьба лучше нынешней российской доли. И вот уже уважаемый врач, у которого множество друзей, любимая работа, родная культурная и языковая среда – лузер, по сравнению с эмигрантом. Только потому, что он живет, работает, воспитывает детей в России. А те, кто защищает ее позицию – "поцреоты", "медвепуты", не иначе. Даже если эти "те" настолько "политизированы", что они не заметили смены российских президентов (а я знаю и таких).

Любовь к стране, к городу, в котором живешь, к друзьям и близким – ничто, по сравнению с материальными благами и комфортом, которые обещает забугорье. Да что там говорить?! Такой любви вообще, судя по высказываниям соотечественников, не существует. Или это – патология!

"Дура, истеричная мамаша, неадекват…" – так сограждане отзываются о человеке, которого в большинстве своем не видели ни разу. Так поддерживают человека из своей страны, попавшего в настоящую ненадуманную беду. Я прямо так и вижу: написал гадость в комментариях к тексту и с достоинством пошел пить пиво, обуреваемый приятным, но необременительным чувством выполненного долга – гражданского и человеческого.

Очень трудно, невозможно представить, чтоб французы советовали бы француженке, чьи дети удерживаемы в другой, более беспроблемной стране – скажем, в Норвегии – "оставить их там для их же блага". Чтоб свою страну с ненавистью на весь Интернет, на весь мир хаяли поляки, венгры, итальянцы. Не политиков, не чиновников – страну.

…Мне кажется, сегодня главные проблемы наши российские не в чиновниках, не в президенте, не в дорогах. А в нелюбви к самим себе и ближнему своему.

P.S. Дети Светланы до сих пор находятся в Финляндии у своего отца. Российский МИД даже после решения Верховного суда РК в пользу Светланы Карелиной не предложил никаких механизмов вывоза детей из Финляндии в Россию, кроме как дожидаться решения финского суда, иск в который подал бывший муж Сергей Тимонен. Еще 3 декабря он написал на бывшую жену заявление в полицию Йоэнсуу, что она якобы выкрала у него детей и незаконно вывезла их в Россию. Он надеется, что суд в Финляндии определит местом проживания детей Суоми, а также надеется получить единоличное опекунство. То есть, фактически собирается лишить не нарушившую ни одного закона мать родительских прав.