Наши блогеры рассуждали на тему, куда девается народная любовь, сокрушались по поводу исчезновения финских вывесок в Петрозаводске и обсуждали очередную подслащенную отраву на ТВ. Читаем лучшее из того, что было написано в карельском сегменте Интернета.

Вадим Штепа, регионалист:

- В 1970-е годы я параллельно усваивал русский и финский, потому что все надписи в моем городе были на двух языках. А вот в 90-е годы эта параллельность почти везде исчезла - остался один русский.

Почему это произошло - никто толком объяснить не может. В 2014 году я спрашивал у нашего избранного мэра Галины Ширшиной - были ли какие-то городские постановления на этот счет? Нет - она мне ответила, никаких постановлений не было.

Финские надписи просто исчезли. Так Петрозаводск из столицы суверенной республики превратился в обычную российскую провинцию...

Андрей Рогалевич, депутат Заксобрания Карелии, блогер:

- Месяц назад, в октябре, на комитете по образованию, культуре, спорту и делам молодёжи Законодательного Собрания Карелии предложил рассмотреть вопрос о выполнении майских указов президента по повышению заработной платы работникам образования и культуры республики. Не выполняются они. О систематических нарушениях при начислении заработной платы отдельным категориям работников. В некоторых бюджетных учреждениях заработная плата ниже МРОТ. Чуть позже, дал знать председателю комитета по образованию г-же Подсадник (к тому же и руководителя регионального отделения ЕР), мол, примите челобитную и соблаговолите рассмотреть, сударыня.

Вчера моё обращение было зачитано на очередном комитете и... отказано, т.е. члены комитета в полном составе и в едином порыве проголосовали против рассмотрения этого вопроса. Члены комитета и члены фракции "Единая Россия" проигнорировали просьбу тех работников, кто вынужден ходить в суды, чьи трудовые права систематически нарушаются. Тех, кто уже давно перестал верить карельской власти, а этот факт имеет место быть в Сегеже. Работники некоторых бюджетных организаций собрались ехать в администрацию президента. И, внимание, этим людям, коллективы детских садов и школ, собирают деньги. На дорогу. Туда и обратно. Чтобы смогли они рассказать о том, что происходит в Сегеже и Карелии.

Сегодня на заседании Законодательного Собрания пытался донести до коллег мысль, что подобное замалчивание проблем и нежелание членов комитета рассматривать этот вопрос - это проявление неуважения не к депутату, который об этом пытался сказать, а к людям, которых таким образом загоняют в стойло покорности.

Выключили микрофон... Г-н Шандалович указал на то, что мной нарушен регламент при выступлении. Перебрал я время. Говорил более пяти минут. При формировании своих мыслей, сказал депутат Шандалович, нужно быть кратким. В этот момент раздались слабенькие аплодисменты. Кто-то из коллег Шандаловича проснулся, мне так показалось... Шандалович начал зачитывать статистику количества просмотров заседания в онлайн режиме. Полагаю, что это была более важная информация для председателя.

Александр Фукс, журналист, блогер:

- Мне же вся эта история интересна с точки зрения зыбкости народной любви. И печаль в том, что любовь эта зачастую проходит не потому, что у артиста или писателя иссяк талант, а из-за того, что он просто позволил себе пойти не в ногу. Позволил себе обидеть власть, и власть решила обидеться. Казалось бы, какая разница, что там решила власть? У нас же есть свои головы. Мы любим рассказы Зощенко, стихи Ахматовой и Пастернака, мы обожаем песни Макаревича и умиляемся игре маленькой обаятельной Ахеджаковой. Но стоит власти сообщить народу, что она на кого-то обиделась, и народ тотчас принимается искренне разлюблять вчерашних любимцев.

Товарищ Жданов рассказал, что Зощенко чмо, и с бедным Зощенко перестали здороваться даже бывшие друзья. Тот же Жданов поведал, что Ахматова "полумонахиня, полублудница, мечущаяся между будуаром и молельней", и публика резко охладела к "этой дряни". Хрущёв заклеймил Пастернака, и Пастернак умер для советских людей. Начальство осталось недовольно мнением Макаревича по Крыму, и народ резко прозрел, поняв, что Макаревич "иуда", "престарелый рокер" и пустое место. И, вообще, наверняка у него виноградники в Крыму, вот он возбух. Но вы же любили его песни, вы же стадионы заполняли, чтобы его услышать. Да, заполняли. Но тогда мы думали, что он хороший, а он, оказывается, плохой.

А чем вам не угодила Ахеджакова? Вы же так любили ее в "Служебном романе". Вот это вот про походку, которая должна быть у женщины от бедра. Или в "Иронии судьбы", где она так смешно застыла, глядя на поцелуй Мягкова и Брыльской. А эта чудесная "японка с судьбой" в фильме "Изображая жертву"! А "Небеса обетованные"! Но вот я открываю Интернет, чтобы найти какие-нибудь статьи про нобелевского лауреата Алексиевич, и читаю в комментариях, что "русофобка" и "тварь" Алексиевич похожа на Ахеджакову. Что они обе "продажные суки" и "все они на одно лицо", что у них с Ахеджаковой "один мозг на двоих". А еще они "мерзкие". Ведь Ахеджакова смеет критиковать власть, а этого делать в нашей стране нельзя. И бояться приходится не столько саму власть, сколько нашего доброго и чуткого народа. Чуткого к любому полувздоху тех, кто им владеет.

А в истории с Райкиным как-то массово возненавидеть его не разрешили. Первые ученики уже было возненавидели, уже и про сточную канаву написали, и про нечистоты, и пообещали не бездействовать, а тут, блин, Песков. Глашатай государя. А раз глашатай, то, значит, и сам государь. То ли сильно папу Райкина уважал, то ли и правда "Сатирикон" любит. А может, настроение такое случилось. В общем, конфуз какой-то получился.

Но понятно, что в принципе к ненависти мы готовые. Это и к гадалке не ходи. Всегда готовые.

Наталья Ермолина, журналист, блогер:

- Вчера заглянул в гости на работу один человек. Помог столы занести с балкона. И мимоходом спросил: "Как Лео поживает?". Я даже переспросила, кто? Не потому, что я за 7 месяцев забыла, кто такой Лео. А потому что не поверила ушам, что кто-то в маленьком городе не знает, что Лео поживает и даже хорошо. Но не здесь.

Он умер 7 месяцев назад. Но я не перестаю его цитировать. Потому что больше 10 лет у нас была совместная лексика, свой изобретенный язык: смесь сленга, умничанья и детских цитат.

И еще Лео мастерски давал всем клички и имена. Если он человека не любил, то клички были очень обидные и точные. А хорошие люди могли называться от балды, но так смешно, что и сейчас сами так себя зовут. Я за годы жизни вместе была Мамонт племени (после просмотра "Ледникового периода"), Олег Дмитрич, Бабушко, Хлеб, Константин Устиныч, ба Лена.

Обиды, нанесенные даже не им, а его демоническим величеством алкоголем, уходят, а остается только все веселое, теплое, величайшее. И я буду еще это вспоминать и записывать. Может - расскажу то прекрасное, чего никто о нем и не знал. Например, жизнь в племени. Лучшее время моей жизни с ним. Фестивали, коктебели, домашние чтения, квартирники. Племя – это мощь.

P.S. Чтобы устроить праздник, Лео было достаточно спуститься во двор. Шел дождь, а вся музыкальная тусовка слетелась на спонтанное предложение встретить Первомай у нас во дворе. Даже милиция приходила. Хорошо отметили.

Николай Габалов, блогер:

- Вижу большое количество репостов рецензии на какой-то сериал "из сэсэсэр". Таинственная страсть, да.
И все перепечатывающие лайкают мысль о том, что очередная пропаганда, огламуривающая компетентные органы и жизнь в сэсэсээр. И цитируют особо яркие фрагменты рецензии.

Но я не открываю ссылку.

Ну зачем читать рецензию на поделку, которую принципиально, как и фейки про Высоцкого, про "оттепель", - не смотрел?
Есть ведь вещи, которые не изменятся.

Например, характер геббельсТВ в эпоху (определение подберите свое, нравящееся).

И у меня только один вопрос: если заведомо было ясно, что снимается и показывается подслащенная отрава - зачем смотреть? зачем время тратить? а потом антидот в виде "отличной рецензии" принимать и ретранслировать?

Потратьте время на что-то полезное, красивое. Пока есть. Пока есть и время, и красивое.

Наталья Ермолина, журналист, блогер:

- Однажды я наблюдала любовную интрижку двух очень некрасивых людей. Я бы даже сказала, страшных - чисто с эстетической точки зрения. Поскольку оба они были околоинтеллектуалы (не так чтобы умные шибко, но себя таковыми считающие), у них нашлось много общего: читать, писать, обсуждать. И они воспылали на почве любви к словесности жаркой физической страстью немолодых любовников, на которых вдруг навалилось тяжкое бремя счастья.

Она в этой любви похорошела, похудела, порумянела, стала мыть и красить волосы. Не стала Моникой Белуччи, но стала лучше. А он поначалу был Ромео, дарил цветы, кормил, кричал в окна то, что кричат ричарды гиры в фильмах своим бабам.

А потом стал выделываться, динамить свидания, брезговать сексом. А после и вовсе сценаристы в верхах решили вывести этого персонажа из сериала. 
И я до сих пор гадаю, что с ним случилось: он вдруг прозрел, что она некрасива? Но он сам был то еще убоище да с огромным пузом.

Или резко разлюбил-расхотел?

Или нашел себе другую некрасивую?

Честно говоря, я очень радовалась их союзу. Помнила чеховское: "Нет такого урода, который не нашел бы себе пары". А потом, когда он слился вместе со своим псевдоинтеллектом и раздутым самомнением и животом, я видела, как она переживает. Перестала красить и мыть волосы, вернулась в свое стабильное состояние, наела живот. И до сих пор живет. Без любви и близости. Стареет. Сказала бы - дурнеет, дак уж и некуда.

Может и не надо некрасивым таких любовных историй. Собственно, как и красивым. Все равно все кончается плохо. И мы перестаем мыть голову и отращиваем пузо. А седые корни волос прорастают сквозь красавицу наружу и сдают тебя с потрохами. Старая. Толстая. Седая. Нелюбимая.