Сижу в кресле, читаю советы родителям "Как наверняка привить ребёнку отвращение к труду" и лайкаю котиков. И вдруг натыкаюсь на пост некого Nikolai Ivanov. Совершенно случайно, через френдов френдов, которые активно, десятками репостов расшарили это краткое, но говорящее о многом сообщение.

"Срочно нужны кандидаты и доктора искусствоведения, готовые подписать заключение экспертов по делу Юрия Дмитриева."

"Готовые подписать"… Полагая, что, может, автор неверно сформулировал суть обращения, начинаю читать, кликаю на "ёщё" и "комментарии", погружаюсь просто в какой-то мрак.

Собеседники Nikolai Ivanov спрашивают: "Николай, несколько вопросов: подписать или написать? Нужны специалисты по фотографии – порнографии – современному искусству или любые? Откликнувшимся писать вам?". Nikolai Ivanov прямолинейно отвечает: "Напишу я сам, но если что-то добавите про обыкновенные семейные фото и что не каждое фото обнаженного человека является порнографией, то вставлю ваши слова".

Выходит, что Nikolai Ivanov пишет "заключение экспертов по делу Юрия Дмитриева", ему не нужна собственно профессиональная экспертиза, востребована лишь "готовность подписать". Не знаю, достаточно ли специализированных знаний у Nikolai Ivanov, является ли он сам искусствоведом, способным ответить на сложнейшие вопросы, видимо, заочно сформулированные судом перед экспертной коллегией.

Знаю то, что по сути именно эксперты, отвечая на заданные им вопросы, признают или не признают сделанные Дмитриевым фотографические материалы порнографическими. Исходя из логики, что ни судья, ни представители сторон обвинения и защиты не являются экспертами в столь специфической области знания, именно выводы членов экспертной комиссии лягут в основу обоснования судебного вердикта. В этом смысле у сторон процесса не должно быть сомнений в объективности проведённой экспертизы. Но о какой объективности можно говорить, если подбор подписантов осуществляется описанным выше образом?

Не менее значим и вопрос о том, а видел ли Nikolai Ivanov фотографии из материалов уголовного дела? И тут же следует ответ: "Хорошо, статью Буртина про Хоттабыча можно показать. Фото я видел". Вот здесь уже очень серьёзный момент. Дело в том, что адвокат Виктор Ануфриев многократно заявлял (см., например, статью Глеба Ярового в "Новой газете" от 6 июня 2017 года), что "возможная "утечка" материалов дела – противозаконная", настаивал на том, что "в действиях Дмитриева нет состава преступления: "Эти фотографии он размещал в своей папке в компьютере. Никому их не показывал. Не распечатывал. Никуда их не пересылал", – утверждает Ануфриев".

Вариантов, в принципе, четыре. Nikolai Ivanov фото видел, так как включён в сеть распространения детской порнографии. Nikolai Ivanov получил фото от следствия. Nikolai Ivanov получил фото от адвоката. Nikolai Ivanov получил фото от суда. – Ни один из них не является законным.

Конечно, ещё есть вариант, что Nikolai Ivanov вообще не видел никаких фотографий из материалов уголовного дела. Тогда как он пишет заключение и ищет готовых его подписать "кандидатов и докторов искусствоведения"?