Как бы ни пытались организаторы голосования повысить электоральную активность населения приграничного региона, большинство жителей республики, имеющих право голоса, этим голосом так и не воспользовалось. Явка избирателей на участки для голосования в Карелии за неделю едва-едва дотянула до 46%, и этот факт сложно объяснить дачным сезоном или страхом карельского электората перед коронавирусом. За семь дней даже у самого заядлого дачника и оголтелого "коронабеса" нашлось бы время и возможность воспользоваться своим гражданским правом, тем более что члены участковых избирательных комиссий добирались на вызов желающих проголосовать даже ползком и в медицинских масках.

Карельского избирателя не удалось завлечь ни квартирами, ни машинами, ни кофеварками, которые разыгрывали в республике на краеведческой викторине, приуроченной к всероссийскому голосованию по поправкам к Конституции страны. И хотя порог явки на это голосование фактически определен не был, очевидно, что планка в 50%, которая обычно устанавливается для референдумов, незримо присутствовала и сейчас. Более того, российские СМИ со ссылкой на источники, близкие к президентской администрации, утверждают, что Кремль ожидал от регионов электоральную активность не менее 60%. И в том, и в другом случае показатель явки в Карелии свидетельствует о ее провале, за который республиканским властям, возможно, еще придется ответить.

Замечу, что это самый низкий показатель в Северо-Западном федеральном округе после Мурманской области, где явка составила чуть более 45%. Все остальные субъекты СЗФО, за исключением Новгородской области (49%), кое-как преодолели 50-процентный рубеж, но Ненецкий автономный округ, где на избирательные участки пришли более 58% граждан, стал единственным российским регионом, который проголосовал против конституционных поправок: в их поддержку высказались всего около 44% участников голосования, а против – около 55%.

В Карелии доля тех, кто проголосовал за поправки оказалась значительно выше – чуть более 70%. Однако путем довольно простого математического действия можно установить, что при явке избирателей в 46% поправки к Конституции страны в республике одобрила всего лишь треть ее жителей, обладающих правом голоса. О противниках поправок судить сложнее, потому что значительная их часть – по крайней мере, тех, кто выражал свою позицию в СМИ или социальных медиа, всероссийское голосование сознательно бойкотировала.

Однако я бы не стал объяснять провал явки избирателей в Карелии только осознанным бойкотом. Скорее, причиной тому – политическая апатия, которая наблюдается в республике уже не первое десятилетие. Напомню, что во всесоюзном референдуме за сохранение СССР, который проходил в марте 1991 года, в Карелии участвовали почти 76% избирателей, и 76% из них высказались в поддержку Советского Союза. На всероссийское голосование по проекту "ельцинской" Конституции в 1993 году в республике пришли только 53% граждан, из которых Основной закон страны одобрили около 71%. Доля тех, кто поддержал "путинские" поправки в 2020 году, оказалась примерно такой же, однако более половины населения Карелии это голосование проигнорировало.

Политическая активность на региональных и муниципальных выборах в республике выглядит более удручающе. Так, на мартовских выборах в городской совет Сортавалы, где наблюдалась довольно жесткая политическая борьба, на участки для голосования пришла всего четверть избирателей, и даже явка на выборы главы Карелии в 2017 году составила чуть более 29%.

Все это говорит о том, что за последние три десятка лет население республики утратило интерес к волеизъявлению. Особенно когда это волеизъявление не слишком влияет на жизнь самого населения.

Валерий Поташов