Тренер по плаванию Анастасия Фофанова рассказала, как стала первой представительницей прекрасного пола в Карелии, которая профессионально валит лес.
Анастасия Фофанова — тренер по плаванию в бассейне на Ключевой, по образованию учитель физкультуры. Соревнования по валке леса она называет своим хобби, несмотря на то, что стала сначала первой девушкой, представляющей Республику Карелию на Чемпионате России, а позже — чемпионкой страны среди женщин. Анастасия рассказала «Столице на Онего», для чего она участвует в соревнованиях, как относится к негативным комментариям и почему соревнования могли бы быть более масштабными.
— Как вы попали во всю эту историю с валкой леса?
— Я с детства хожу в походы, разные. И там приходилось пилить деревья, был опыт работы с пилой. И однажды я порезала себе палец, долго не могла на пилу смотреть, в руки её взять. А потом звонит мне как-то мой знакомый лесоруб Андрей Сидор и говорит: «Давай, Настя, попробуем, подготовишься и на мир пойдёшь». Задумалась. А у меня по жизни принцип есть — я делаю только то, что мне интересно. То, что в каком-то смысле неизведанно другими, не испробовано. Решила попробовать. Так меня и свели с моим нынешним тренером, педагогом Лестеха Александром Миллатом. На первых тренировках сначала так, присматривалась, привыкала. Даже был случай: я пилю и вижу, как начинаю ногу пилить. А у нас штаны специальные, защитные, ворс наматывается, и пила останавливается. Так вот, стою, думаю, сейчас тренер ругать начнет. Глаза на него поднимаю, а он просто говорит: «Что смотришь, иди штаны зашивай». Тогда вспомнила первую травму свою, поёжилась, но дальше пошла.
— Как близкие относятся к такому увлечению?
— Конечно, переживают. Бабушка мне всегда говорила: «Обязательно отпилишь себе что-нибудь! Что ни занятие у тебя, то травмы». Я вообще первый год никому не рассказывала, что этим занимаюсь. Хранила в секрете. Так всегда получалось, что на соревнованиях репортеры других девочек опрашивали, а я скрывалась. Пока успехи не стали больше и не начала на экране мелькать. Стали показывать, спрашивать: «Насть, это ты что ли?». «Да, — говорю, — это я». Сейчас уже четвёртый год занимаюсь, но три года на Россию не ездили из-за обстоятельств. На мир вряд ли поедем в нынешней ситуации. Конечно, обидно, но что поделать. Стала искать, чем ещё могу заниматься, если этот спорт — всё. Начала вот хоккеем женским заниматься. Думаю теперь, как буду все совмещать. А я еще и волейболом занимаюсь…
— А мужчины как относятся к женскому участию в соревнованиях?
— Мужчины всегда к нам относятся очень бережно. Еслиу мужика что-то не так пошло, он нахмурится, призадумается. Если у девочек — это всегда эмоции, интерес. Какой раз уже — приезжаешь куда-нибудь, и просто каждый, каждый спрашивает «А как, а что?» И это, конечно, приятно. Технику нам, девочкам, тоже мужчины готовят. Например, заточку цепи я сама не делаю. Пробую и говорю: «Вот так мне классно, а так не классно».
А просто в интернете всякое бывает, конечно. Я пару раз читала комментарии, ради смеха. Это всё пишут диванные эксперты, у которых ничего в своей жизни нет. А я просто делаю то, что интересно мне, и получаю кайф.
— Вы так ласково говорите о пиле. Она живая?
— Конечно живая. Это же моя рабочая лошадка, мой инструмент. С техникой по-другому нельзя. Это как с машиной мужчины разговаривают: «Давай заводись, моя ласточка!». Имена дают им. Пилам тоже, кстати, иногда. У моей имени нет. Вот сейчас переживаем, как они там доедут до нас. Еще не прилетели с соревнований.
— На соревнования возите свою технику?
— Да, она же под нас настроена, все индивидуально. Хотя это и очень сложно. Вот еле нашли способ везти в Красноярск пилы. Теперь их ждём. А технику для операторов харвестера и форвардера, как правило, организаторы предоставляют. Не повезешь же огромные машины в другой регион. Раньше соревнований больше проходило, потому что их проводили в основном в центральной России. Всем просто было легче доехать. Вот на этом чемпионате России было где-то 17 команд из 17 регионов. И это, как вы понимаете, очень мало. В некоторых местах есть целые команды, тренирующиеся, но у которых просто нет средств, чтобы прилететь. Чтобы команду отправить, нужно минимум тысяч 60-70 только на дорогу, а еще проживание. Взносы на участие большие, это все очень дорого. Мы бы, конечно, нашли эти деньги, если что, хотя жить бы стало чуточку труднее. Но нам повезло, нас поддерживает правительство республики, спонсоры, за что им очень благодарны.
— Где вы тренируетесь?
— На территории Лесотехнического техникума. Там же готовим ребят-студентов в юниоры. Все вместе тренируемся, когда тренера на всех не хватает, тоже что-то объясняем. Вот подготовили парня на Россию, так его в армию забрали. Восемнадцать лет, обычная срочная служба. Ждем его, вернется, будет продолжать. Смотрю на молодых ребят, они такие мотивированные, так горят этим. Такой возраст сейчас — либо все, либо ничего. Один парень съездил на соревнования и так впечатлился, что сказал: «Я теперь с пилой даже спать буду!». Но если у них на соревнованиях что-то не получается, я иной раз боюсь рядом находиться. Такие эмоции, вдруг как взорвется.
— В правилах очень много математических деталей: числа, углы. Сплошная физика и математика. Создается впечатление, что валка леса — в чем-то даже интеллектуальный вид, где нужно много всего рассчитать.
— Мужчины с большим опытом, которые уже давно в соревнованиях участвуют, придумывают целую стратегию. «Вот на валке дерева у меня — 50 очков, значит, в следующий раз я должен не меньше стольких-то очков получить». Мне такое пока недоступно. Мы, девочки, прямолинейные — делаем и ждем результат.
— Как обстоят дела со зрителями на соревнованиях?
— Особенно когда у девочек что-то выходит, это всегда классная реакция. Но я бы правила поменяла. Вот на валке леса: точно срубил дерево, попал в кол — молодец. А не так, что уже после оно откатится куда-то без твоего ведома, и за это очки снимут. Как я говорю: «Я работаю на зрителя». Бывает, дерево зарубишь, все радуются, поздравляют. Объясняешь потом, что не все так гладко. Вообще, рекламы очень мало. Вот в 2017 году Чемпионат России в Карелии проходил на площади Кирова. А вы наверняка и не слышали об этом. Знакомые все спрашивают, куда прийти, где посмотреть. Потому что рассказывают про нас что-то уже после, когда награды привезем, выиграем что-нибудь. Нужна реклама!
— Есть ли смысл соревноваться с мужчинами?
— Смысл есть. Они сильнее, могут тяжелую пилу держать дольше. Но здесь не нужно дольше. Напрячься на двадцать секунд, пару минут. Опытные лесорубы сами говорят, что валка — это лотерея. В ней всем одинаково везет. Вот как у меня было. За две минуты дерево спилила, все как надо. Подул ветер с другой стороны. И я стою жду, когда порыв прекратится и дерево падать начнет как нужно. Пять минут проходит, судья кричит уже, что всё, закончилась попытка. И ничего ведь в таком случае не сделать. Я всегда для себя искала спорт, где не надо быстро и мучительно долго бегать. А здесь все коротко и очень резво.
— Даже после поправок 2021 года лесоруб остается неженской профессией. Вы как к этому относитесь?
— Важно читать внимательно. Там сказано, что женщина не может работать с бензомоторными пилами. С топором — может. Но на соревнованиях попилить 20 секунд, напрячься — это одно, а во всем обмундировании, например, зимой тащить огромный вес… Около десяти килограмм — это одна пила с топливом, еще нужны всякие колья. Совершенно не женская работа. Поэтому все правильно. И в целом сейчас уже почти везде техника работает. Но никто, конечно, не отменял приусадебные участки, парки и прочие места, где ради одного дерева не будешь технику вызывать.
— Просят что-то попилить в быту?
— Бывает. Я только друзьям помогаю, чтобы повеселиться, посмеяться, если что-то пойдет не так. Теперь, когда вижу, как другие с пилой работают, мне плохо становится. Никакого понимания безопасности. Меня недавно подруга попросила попилить у нее, так я в полной экипировке пришла: штаны, куртка, перчатки, маска. Она говорит: «Я же только дрова попилить просила». А я и отвечаю, что всегда так работаю. Когда валишь дерево, бывает момент — пила практически напротив лица. Одно неверное движение — и полоснет. Мы носим маски, которые, по сути, защищают только глаза. Но вы понимаете, что это пила и ей все равно, что резать. Тогда давно, когда случилась моя травма, я главную ошибку совершила — держала работающую пилу в одной руке. Так ни в коем случае нельзя делать.
— Что вы получаете за соревнования?
— Технику дарят, иногда деньги, а бывает, и только медаль с грамотой. Меня часто спрашивают: «Зачем тебе это надо?». Разве обязательно делать вещи за что-то? Я получаю кайф. Также люди в свое время спрашивали, зачем я хожу в походы, зачем на Аляску ходили. А ведь это была классная возможность проверить свои силы, посмотреть на колорит Америки. Для меня было открытием, как они к оружию относятся, например. Приходишь в магазин обычный: «Хлеб, булка, пистолеты, мясо, курица…». Или когда на гору восходишь, как у многих, наверное, мысли пробегают сначала: «Зачем я это делаю, кто меня сюда отпустил вообще?» Поднимаешься на вершину, фотографируешься, поражаешься красоте. А потом обратно спускаешься: «Зачем я это делаю, кто меня сюда отпустил…» Там кругом один белый снег, и в голове так же — ничего, мозг отдыхает. Потом лежишь в теплой ванне и вспоминаешь, как было холодно вот тогда. В общем, без движения жить нельзя. Меня на работе спрашивают сегодня: «Настя, тебя старость-то догонит вообще?». «Вряд ли», — отвечаю. Скорее всего, она меня найдет, и мы вместе отправимся путешествовать.
Беседовала Анастасия Петрова
