Как хирург, бывший главный внештатный онколог Карелии Александр Романов возглавил Сортавальскую центральную районную больницу.
Хирург-онколог Александр Анатольевич Романов, мечтавший стать дипломатом, владеющий английским и немецким языками, вот уже полтора года руководит Сортавальской районной больницей, куда приехал из Петрозаводска с должности заведующего отделением Республиканского онкодиспансера.
«В словосочетании «главный врач», по моему мнению, ключевым является слово «врач». В первую очередь, я — врач, потом — хирург, а после уже руководитель», — говорит Александр Романов.
Кроме того что Александр Анатольевич главный врач самой большой районной больницы в Карелии, опытный хирург, 10 лет посвятивший развитию онкологической службы в республике, он еще горнолыжник, теннисист и папа двух сыновей. Как в 35 достичь всего этого, а главное — как успевать оперировать, решать вопросы вверенного лечебного учреждения, уделять внимание пациентам, коллегам ине забывать про семью, хобби, чтение книг и маму, которая живет в другом городе.
Об этом и многом другом рассказал за чашкой кофе Александр Анатольевич Романов.
— Александр Анатольевич, сегодня вы состоявшийся руководитель, опытный врач, хирург, специалист в области онкологии. Расскажите, как пришли в профессию?
— Скрывать не буду, у меня никогда не было мечты стать врачом. Я из семьи врачей, но меня больше интересовали другие направления. Я учился в школе с углубленным изучением английского и немецкого языков и планировал связать свою профессию либо с дипломатией, либо с дальнейшим изучением иностранных языков, но ближе к выпуску судьба распорядилась по-другому. Вуз, в который я планировал поступить, к сожалению, не предлагал в тот год комбинации английский/немецкий, был только английский/испанский. И я понял, что мне остался один путь: в пединститут, но учителем я быть не хотел.
Решил поступить на медфак, но, выбрав медицину, не пожалел ни одного дня.
— Почему медфак, ведь гуманитарные науки далеки от медицины?
— Во-первых, я из семьи врачей. Во-вторых, я просто не стал делать проблему из сложившейся ситуации. Начал изучать химию, плотно готовиться к экзаменам. Поступил сразу. Окончил 6 курсов вуза и интернатуру по хирургии. Начинал работать дежурным врачом-хирургом в Кондопожской больнице. В 2011 году прошел интернатуру по онкологии и пришел на работу в Республиканский онкодиспансер в Петрозаводске.
Потом были курсы повышения квалификации, учился везде — от Москвы до Казани.
— Почему Вы выбрали специализацию хирургия? Ведь не каждый врач может стать хирургом, для этого нужны особые качества, это почти черта характера.
— Хирургию я выбрал на третьем курсе, эта специальность мне нравится, другого я для себя не приемлю. До сих пор я хожу в операционную, несмотря на то, что являюсь главным врачом, руководителем.
— Что для вас хирургия?
— Для меня хирургия — это в первую очередь возможность помочь человеку здесь и сейчас. В отличие от всех других специальностей, где мы назначаем лечение, подбираем лекарственные препараты, в хирургии мы можем помочь человеку буквально за несколько часов, и результат твоей работы виден. Когда ты выходишь из операционной, у тебя есть осознание того: смог ты человеку помочь или не смог. И мне такая специальность гораздо ближе по духу и ментальности. Если посмотреть, из хирургов в большинстве случаев получаются хорошие руководители, потому что они умеют принимать структурированные решения.
— У Вас есть пациенты, для которых Вы стали ангелом-хранителем, которым спасли жизнь?
— Так нескромно говорить. В онкологии у нас была очень напряженная, интенсивная работа, и до сих пор люди, которые прошли лечение в онокодиспансере, люди, которых я оперировал, поздравляют меня с праздниками. И когда я работал общим хирургом, и когда это была мясорубка, экстренные случаи — ножевые ранения и различные травмы, эти люди были спасены не одним мной — один хирург в поле не воин, это целая бригада работает: анестезиологи, операционные сестры, санитары. Ты — бригадир, который ведет за собой определенное количество человек. Целью является — спасение жизни конкретного человека.
— Есть у Вас пациент, который запомнился больше других?
— Расскажу о случае, когда столкнулся с пациентом, у которого было ранение шеи — травма криминальная. Мы его прооперировали, он остался жив. Но до сих пор вспоминаю, что если бы у меня не было тогда опыта, если бы промедлили хоть на секунды, то не смогли бы помочь человеку.
Запоминающихся ситуаций много, но о них некорректно рассказывать. Были большие опухоли, которые мы удалили, эти люди живут, у меня наблюдаются.
— То есть рак лечится?
— А для чего мы тогда работаем? Есть пациенты, которые десятилетиями живут после операций. Есть радикально выполненные операции. Есть курс лечения, который идеально подходит пациенту. Конечно, есть люди, которые живут достаточно долго, но, к сожалению, потом уходят. Каждый уход такого пациента пропускаешь через себя, потому что через определенное время он для тебя становится не просто пациентом, а хорошимзнакомым, так как ты видишь его два раза в месяц, когда он приезжает на химиотерапию. Но потом наступает финальный исход. И это всегда больно.
— Вы 10 лет проработали в республиканском онкологическом центре, прошли путь от дежурного хирурга до заместителя главного врача и заведующего отделением, а когда возглавили Сортавальскую районную больницу и кто предложил Вам эту должность?
— В феврале 2020 года я принял предложение министра здравоохранения Карелии Михаила Охлопкова перейтина должность главного врача Сортавальской больницы. Меня удивило доверие, которое выразил мне министр. Из всех районных руководителей медицинских учреждений я, получается, самый молодой.
— Александр Анатольевич, как бы вы себя охарактеризовали как главного врача. Какой Вы руководитель?
— Предположу, что я — командный игрок. Когда у руководителя нет рядом команды, это очень сложно, тем более я пришел в очень разрозненный коллектив. Сотрудники были не очень позитивно настроены друг к другу. Но являясь человеком из другого города, совершенно не связан с какими-то коалициями. И надеюсь, что мне удалось объединить коллектив, потихонечку я собрал коллектив из близких мне людей по духу, по отношению к профессии, с которыми стало комфортно работать. Подбирал команду под себя, начиная с помощника и заканчивая заместителями, это те люди, на которых я опираюсь. Это очень важно. Нельзя одному всем рулить. Потому что объем работы очень большой. У нас территория от Ленобласти до Финляндии, два района — Сортавальский и Лахденпохский.
— У вас за год получилось собрать команду, устранить конфликтную ситуацию. В чем секрет успеха?
— Никакого секрета успеха нет. Нужно быть абсолютно открытым и доступным для всех и никогда не ставить грань между руководителем и сотрудником. Я готов говорить с любым о проблемах,если необходимо, помогать. Мне кажется, это важно в нашей работе, никогда не возводить стен, не ставить преград для общения и при этом не забывать про требовательность. Мы все идем к одной цели: оказание качественной медицинской помощи населению. Мы работаем на результат, все остальное должно оставаться за кадром. Коллектив у нас большой, более 800 человек работают в учреждении. Не всегда, конечно, получается избежать разногласий и обид, нонадо работать на результат.
— Кто Вы вне профессии? Что занимает ваше личное время?
— Семья — у меня два сына, старшему 12 лет, он учится в Санкт-Петербурге в гимназии с углубленным изучением английского языка и хинди. А младшему 3 года, он недавно пошел в детский сад. Из увлечений мне очень нравятся горные лыжи, я занимаюсь ими активно. И в принципе, все свободное зимнее время связано с поездками в горы, где есть возможность покататься. Чтобы поддержать физическую форму, занимаюсь большим теннисом. Но все реже и реже. В Сортавале даже нашел корт, где можно играть.
— Часто приезжаете в Петрозаводск?
— В Петрозаводск приезжаю на выходные, но сейчас все чаще работа затягивает и поездки стали реже. Жена переехала ко мне в Сортавалу, сын там же пошел в садик. Семья со мной. В Петрозаводске осталась мама, она одна, так как папа умер 10 лет назад. Ее навещаю всегда, как только удается приехать.
— Если бы вдруг поймали золотую рыбку, какие бы три желания загадали?
— Чтобы желания исполнялись, нужно работать. А так, конечно, пожелал бы всем людям добра и избегать военных конфликтов, нашим родителям - здоровья, а нам – большого терпения.
— Что в вашем понимании здоровый образ жизни?
— Это правильное и позитивное мышление. Исключение различных факторов, которые пагубно сказываются на здоровье. Никогда нельзя унывать, даже если случается какая-то болезнь. Для того врачи и работают, чтобы последствия болезни ликвидировать или предупредить болезнь.
Здоровый образ жизни — это комплекс. Все в голове у человека. Как пациент будет настроен, так в большинстве случаев и будет проходить лечение.
— Если перейти к вопросам о Сортавальской больнице, которую Вы возглавляете, то что бы сказали о своем учреждении, чем оно отличается от других?
— Сортавальская районная больница — одна из самых больших центральных районных больниц Карелии. В состав учреждения входит больница в Сортавале, поликлиники — взрослая и детская, поликлиника в Лахденпохье, Дом сестринского ухода, четыре амбулатории и 15 ФАПов. Зона нашего обслуживания располагается от Вяртсиля до Ленинградской области. Учреждение межрайонное. В наш состав входит еще и сосудистый центр, который обслуживает Питкярантский район, плюс хирургическая межрайонная служба, и замыкается население трех районов на Сортавале. Это на самом деле очень большой объем работы.
Я пришел на работу в больницу в феврале 2020-го, а в марте началась пандемия коронавируса. У нас было отделение на 90 коек, персонал работал на износ. Своими силами оказывали помощь экстренную и плановую, занимаясь лечением ковида. Опыт, который мы получили, колоссальный.
— Коронавирус стал испытанием для всех, и он еще не закончился. Пандемия как-то изменила Ваше мировоззрение?
— Работа в стрессовых условиях показала, с кем можно идти в разведку, а с кем нет.В первую волну была вспышка ковида у вахтовиков ВАД. Когда мы туда приехали, то столкнулись с озлобленными молодыми людьми, которые не верили в коронавирус, не хотели лечиться, сдавать мазки. Мы убеждали, просили, в некоторых случаях даже приходилось звать на помощь правоохранителей. Потом нашлись те, кто согласился поехать в больницу, им помогли, вылечили. Другие потянулись за ними.
Я работал на месте, показывал своим примером, как надо действовать, — справились. Но, тем не менее, июнь прошлого года показал, с какими коллегами можно идти дальше.
— Кого оказалось больше: надежных или тех, с кем в разведку не пойдешь?
— Определилась группа людей — руководители структурных подразделений. И не только руководителей, а настоящих врачей, которые пришли в профессию для того, чтобы оказать помощь. В пандемию мы начинали работать, когда еще были проблемы с СИЗами (средствами индивидуальной защиты), хотя Минздрав сделал все, чтобы нас обеспечить, спасибо им за это. Мы экономили как могли, и мы очень боялись ковида, боялись сами заболеть. Надевали респиратор, сверху маску. Были разные моменты, но мы это все преодолели. Конечно, были и те, кто испугался, уволился, но настоящие выстояли и спасли жизни многих.
— Вы сами болели ковидом?
— Да, болел, но у меня заболевание прошло в легкой степени. Я заразился, когда оперировал пациентку с онкопатологией, вся бригада после этого заболела, но мы не знали, что наш пациент инфицирован. Мы просто выполняли свой долг.
Сейчас я вакцинирован, уже прошёл ревакцинацию. Уверен, что вакцинация - единственный способ переломить пандемию.
У нас большое учреждение, и практика показала, что непривитые болеют тяжелее и умирают чаще.
— Почему врачи привиты, а ходят в костюмах и масках?
— Прививка не спасает от заражения, она изменяет ее течение. Никто не хочет болеть дополнительно, даже если ты привит.
— Много врачей заразились коронавирусом?
— Много. Сейчас проводим углубленную диспансеризацию. Обследуем, смотрим.Был период, в ноябре прошлого года, когда у нас в поликлинике заболели все терапевты. Был только заведующий и несколько медсестер. Я вышел на линию. Мы стали брать мазки, выезжали по вызовам. Это был страх, моя страница была завалена обращениями, что к кому-то не приехал врач, где-то очень тяжело болеют. В этой массовой истерии важно было не пропустить, когда заболел возрастной человек, когда ты можешь реально помочь, чтобы не допустить летального исхода. Во вторую волну большинство случаев люди температурили, болели в легкой форме, но страх перед вирусом был настолько велик, что люди стали обрывать горячую линию, стали писать во все инстанции.
— Какая сегодня в районе ситуация по коронавирусу?
— Чем отличается Сортавальский район, что мы первые заполыхали в третью волну, потому что к нам приезжает огромное количество туристов со всех регионов нашей страны. Буквально за две недели стали болеть практически все. Связано это было с тем, что люди расслабились, перестали носить маски.
У нас болеют дети. Пенсионеры болели тяжело. Летальность не превышала двух процентов от всех заболевших. И это были люди, как правило, с сопутствующими патологиями и старше 80 лет. У них шансов практически нет. Поэтому мы сейчас организовали вакцинацию на дому для таких пациентов, понимаем, что человек малоподвижен, не выходит на улицу, велик риск, что ковид ему принесут либо родственники, либо соцработник, почтальон. Их нужно обязательно прививать.
— Какой процент населения у Вас привит?
— Мы привили более 10 тысяч человек. Население района 30 тысяч, то есть треть привита.
— Когда в Петрозаводске началась пандемия коронавируса, то на помощь медикам пришли волонтеры, предприниматели, а у Вас в Сортавале кто-нибудь помогал врачам?
— Конечно, помогали все. Обычные люди приносили маски, которые шили сами, предприниматели покупали облучатели воздуха, тоже отдавали в больницы, один бизнесмен полтора месяца оплачивал маршрутное такси для доставки медицинских работников до работы, когда ввели локдаун. Автоволонтеры на своих машинах возили пациентов на химиотерапию в Петрозаводск и обратно. Были единичные акции по поставке еды врачам. Население объединилось, людей никто не просил ни о чем, они все делали от души. Пользуясь случаем, хочу сказать всем, кто нам помогал, большое человеческое спасибо!
— Какую помощь оказывает Минздрав Карелии Сортавальской районной больнице?
— Благодаря помощи Минздрава у нас в больнице открылось новое отделение — ПЦР-лаборатория, которая сейчас работает не только на ковид, мы делаем анализы на клещей, на 4 вида инфекции, готовимся выполнять тесты для донорской крови — гепатит и ВИЧ. Сейчас стали делать мазки на грипп. На дополнительные средства из бюджета республики закупили аппараты ИВЛ, сделали ремонт ковид-отделения. В значительной степени обновился парка автомобилей «Скорой помощи».В больнице работают два компьютерных томографа.
С появлением лаборатории учреждение качественное изменило оказание помощи. Не надо возить анализы в Петрозаводск. Можно получить результаты исследований в течение рабочего дня. Для районной больницы это очень хорошо.
— Что изменилось в больнице с Вашим приходом?
— Здесь, наверное, оценку давать не мне. Но, надеюсь, что мы ментально двинулись вперед. Частые приезды министра здравоохранения, заместителей, вице-премьера правительства, главы республики позволяют людям понять, что можно общаться с любым человеком, мы не находимся где-то на периферии, мы такие же участники всего процесса, как и остальные. Нужно искоренять комплексы, они мешают работе. Мы должны идти в ногу современем, с современной медициной, с модернизированными методами диагностики. Мы должны выполнять лечение на современном уровне и мыслить прогрессивно.
— Какие проблемы существуют на сегодняшний день у Сортавальской районной больницы?
— Одна из самых основных проблем — убыль медработников как с высшим образованием, так и со средним. Это достаточно серьезная проблема. Я попал на смену поколений в учреждении.
Но нам за 2020-й год удалось привлечь 23 специалиста на постоянную работу в учреждение, это медицинские работники из разных регионов республики, даже из ближнего зарубежья, из Белоруссии. Также из Петрозаводска, Пряжи, Питкяранты в больницу приезжают врачи, которые работают по совместительству. Начали работу двое «целевиков».
Но отмечу, что большинство«целевиков», которые учились, не приехали: кто-то продолжил обучение, а кто-то просто выплатил компенсацию и уехал. Сейчас начали составлять договоры по-другому, чтобы молодые специалисты все-таки возвращались к нам. Ведь государство вкладывается в их образование. Больница платит им стипендию, чтобы они помнили, что их ждут, что мыо них заботимся и что они очень важны для нас.
У нас сейчас есть нехватка кадров. Есть дефицитные и очень редкие специальности. Допустим, врач искусственной почки, врач-анестезиолог.
— Какие требования вы предъявляете специалисту при приеме на работу?
— В каждом случае по-разному. Например, недавно привлек высококлассных врачей из Белоруссии. Я являюсь специалистом в онкологии и понимаю, что не могу вести и амбулаторный прием, и ходить в операционную, и работать главным врачом. Это сложно. В 2022 году у нас планируется открыть центр онкологической помощи, и нам нужен второй специалист, врач-онколог. Я занялся поиском. Искал год. Прособеседовал порядка 15 человек со всей страны. И остановил выбор на человеке, профессионале своего дела, который работал ведущим врачом вонкоцентре Белоруссии. Он очень долго сомневался, мы очень долго с ним переговаривались. Затем он совершил к нам ознакомительную поездку. С первого диалога я понял, что это профессионал и нужно делать все, чтобы он остался. Он приехал к нам, а через несколько месяцев приехала его жена, тоже высочайший профессионал, акушер-гинеколог, которая работала в перинатальном центре в Минске. Репродуктолог, человек с опытом, хирург. Мы вместе теперь ходим в операционную.
— Привлечь специалиста из Минска — это очень сложно. Карелии трудно конкурировать с Белоруссией по уровню оказания медицинской помощи, тем более райцентру. Чем вы заинтересовали хирурга-онколога? Зарплатой?
— Нет, думаю, где-нибудь в Сургуте или на Сахалине платят больше, чем у нас. Мы привлекли задачами, которые стоят в связи с открытием онкоцентра. Помимо денег у профессионала есть другие интересы. Так легко их дифференцировать от непрофессионалов. У профессионала всегда горят глаза и ему, прежде всего, интересно, чем он будет заниматься, а не сумма гонорара.
Дефицитную специальность можно легко закрыть зарплатой. Приедет любой, но это ведь наше население, в случае с контактом с непрофессионалом будут обращаться к нам, и опять нам придется решать вопросы по поиску или замене это «специалиста». Зачем ходить по кругу? Надо сразу брать на работу грамотных профессионалов.
— Назовите главное качество, которым, по вашему мнению, должен обладать врач?
— Человечность. Должно было искреннее желание помочь человеку. Люди разные, помогать надо всем, многие не настроены ни на диалог, ни на лечение, и чувство сострадание - ключевое у медика.
— Есть ли какая-то черта в человеке, которая помешает Вам взять на работу даже профессионала?
— Сложно определить эту черту, наверное, на уровне интуиции, я не возьму людей, которые неинициативные: глаза потухшие, нет идей. С ними сложно двигаться вперед, они всегда будут отставать.
— Сейчас вы уже прошли испытание ковидом, собрали команду, с которой готовы двигаться вперед. Какие видите перспективы развития учреждения?
— Сегодня я живу проектом по созданию центраамбулаторной онкологической помощи. Для меня он принципиален. Я помню, как в 2017 году был на совещании всех главных онкологов РФ и как рождалась идеология создания центров амбулаторной онкологической помощи в России. Сейчас мы воплощаем это в жизнь. Мы начинали организовывать центр онкологии в Костомукше, потом я перешел на другую работу. В Костомукше получился хороший центр. Туда приехала специалист из Москвы, к нам — из Белоруссии.
Планируется, что онкоцентр на базе Сортавальской районной больницы откроется в 2022 году.
Я работал более 10 лет в онкологии и понимаю, что нашим больным очень тяжело ездить на процедуры в Петрозаводск, а потом добираться домой в состоянии недомогания и тошноты.
Специализированная помощь и диагностика должны быть максимально приближены к месту проживания человека. Это самый главный момент в философии создания таких амбулаторных онкологических центров, которые сейчас открываются по всей стране.
— Пожелайте что-нибудь нашим читателям.
— Желаю быть более милосердными друг к другу. Как руководитель не самого маленького учреждения часто решаю споры, где люди жалуются на друг друга, на долгое ожидание в очереди, на регистратуру… Большинство конфликтов возникают на ровном месте. Если люди будут более терпимы друг к другу, толерантны, все можно улучшить.
— Есть вопрос, на который вы хотели бы ответить, а я его не задала?
— Есть вопрос, который мне задают чаще всего и в разный период своей жизни, я отвечаю на него по-разному. Меня часто спрашивают: нравится ли мне моя работа.
Отвечу так: если бы меня спросили об этом три года назад, я бы ответил, безусловно, да. Если бы вы меня спросили год назад, когда я пришел только на работу руководителем, я бы ответил «нет». Сейчас, когда я вижу промежуточный результат работы учреждения, когда у нас сплотился коллектив, то ответил бы «скорее, да».
Если в хирургии я вышел из операционной и могу сказать о результате, то здесь результат виден не сразу. Надо подождать, он может быть даже неощутим. Он эфемерный, его нельзя оценить в единицах, но он есть: учреждение идёт вперёд.
— Ответ «нравится/не нравится» зависит от результативности проделанной работы или от ситуации в целом?
— Когда был локдаун, я перечитал «Записки молодого врача» Булгакова и совершенно по-другому оценил это произведение. Изменились условия и декорации вокруг, а проблемы-то остались теми же, что и были в начале 20-го века. Важно не себя любить в профессии, а профессию в себе.
Беседовала Ира Меркова
