Главный внештатный специалист Минздрава Карелии по паллиативной помощи Ирина Петрова – о неизлечимых пациентах, страхах их родных и развитии службы.
В 2014 году на ее глазах умирал отец от неизлечимой болезни почек. Он лежал в общей палате среди пациентов, которые смотрели на муки умирающего. И тогда она, сама врач-онколог, курировавшая хоспис, подумала, что не должны так уходить люди. Если человека нельзя вылечить, ему все равно можно помочь. А потом в ее жизни обстоятельства сложились так, что она, уроженка Петрозаводска, работавшая в Луганске, приехала с семьей в Карелию. Просматривая вакансии Минздрава республики, увидела объявление, что требуется доктор, заведующий отделением, который не боится работать с тяжелыми больными. Она решила, что это ее судьба. Уже пятый год Ирина Петрова, главный внештатный специалист Минздрава Карелии по паллиативной помощи, работает с неизлечимыми больными и занимается развитием паллиативной службы в республике. О том, на какую помощь сегодня могут рассчитывать тяжелые пациенты и их родственники, как развивается паллиативная помощь в регионе, и с какими трудностями сталкиваются специалисты, Ирина Петрова рассказала в интервью.
— Ирина Эдуардовна, год назад в здании бывшего Перинатального центра на улице Льва Толстого в Петрозаводске открылся центр паллиативной медицинской помощи. Вы стояли у истоков создания этого центра. Курировали ремонтные работы, занимались лицензированием, закупкой оборудования. Вы довольны результатом? Все ли удалось сделать?
— Работа по развитию центра, где я заведую отделением, еще продолжается. Пандемия внесла коррективы в наши планы. Паллиативные койки пришлось перевести в здание на Перттунена, 6. В здании на Льва Толстого, 36 лечили пациентов с новой короновирусной инфекцией. Но сейчас мы функционируем в обычном режиме. Все места в центре заняты пациентами, открывая для которых учреждение, мы тщательно продумывали, где они будут находиться, как их можно будет помыть, как сделать их пребывание в отделениях комфортным.
Главной целью было объединить два отделения сестринского ухода, которые работали на улицах Перттунена и Мичуринской. Одно принимало преимущественно онкологических больных, другое — пациентов со всеми другими тяжелыми заболеваниями. Бытует мнение, что в хоспис поступают люди с диагнозом рак. Но среди пациентов, кто нуждается в паллиативной помощи, онкобольных — всего 36 процентов. Есть масса заболеваний, которые бывают неизлечимыми. Эти пациенты также нуждаются в обезболивании и других видах помощи.
На базе отделения на Перттунена стала формироваться выездная служба, ведь помощь нашим пациентам должна оказываться не только в стационаре, но и на дому. Это и обезболивание, и патронажи, и контроль. Люди с неизлечимыми заболеваниями нуждаются в поддержке. Иногда нужно просто поговорить по телефону, успокоить человека. И помощь должен получать не только пациент, но и вся его семья, потому что в этой ситуации страдают все его близкие.
Паллиативная помощь — это комплекс медицинских мероприятий, социальная и духовная поддержка. Все это мы теперь стараемся реализовать на базе нового центра.
— Сейчас в здании на улице Льва Толстова два этажа отданы под два стационара на 25 коек каждый. На третьем этаже находятся преимущественно онкобольные, на четвертом — соматические. На первом этаже располагается отделение выездной патронажной службы. Но выездная бригада как ездила на одной машине, так и ездит. Где развитие службы?
— В отделении на Перттунена наша бригада занимала одну маленькую комнатку, была одна машина. Нужно было увеличивать штат докторов, создавать вторую бригаду. И сейчас мы этим и занимается. Уже закуплены две машины. Мы сохраним одну бригаду для выездов для обезболивания пациентов. Это неотложная помощь. А вторую бригаду сделаем как патронажную. Она будет работать по четкому плану: ездить к больным, учить родственников перестилать постель, ухаживать, контролировать, в каких условиях живет пациент, нуждается ли он в медикаментах или специальном оборудовании. Вторая бригада будет вести и первичных больных. Когда узнаем, что появился такой пациент, мы созваниваемся с его родными, договариваемся о встрече и составляем план ведения больного.
— Специалисты для этих бригад в республике есть?
— В отделении есть заведующий, фельдшеры, медицинские сестры, врач-анестезиолог-реаниматолог. Есть сестра по уходу за больными, которая учит родственников как правильно ухаживать за тяжелым пациентом: почистить зубы, помыть, накормить и т. д. Вещи, которые нам кажутся простыми, для паллиативного пациента могут быть недоступными.
Мы занимаемся комплектованием выездных бригад. С поиском младшего и среднего персонала дела обстоят проще, с врачами — посложнее.
— Какие врачи должны работать в бригаде паллиативной помощи?
— Сейчас существует профессиональный стандарт — врач по паллиативной помощи. Им может быть врач любой специальности, начиная от терапевта и заканчивая акушером-гинекологом. Этот врач должен пройти специальное обучение по оказанию паллиативной медицинской помощи. Сегодня в большинстве районов Карелии есть обученные медсестры и врачи, открыты паллиативные койки и кабинеты паллиативной помощи при поликлиниках. Больных, с которыми в районе не справляются, мы забираем к себе в центр. Организационно-методический отдел центра паллиативной медицинской помощи налаживает связь со всеми районами, оказывает методическую помощь. Но выездных бригад в районах пока нет. И следующий наш этап — формирование системы паллиативной медицинской помощи в республике с учетом особенности территории региона. Где-то нецелесообразно создавать кабинеты паллиативной помощи, поскольку туда не дойдут ни пациент, ни его родственники. Считаю, что упор должен быть сделан на выездную службу, а не на стационар. Когда нет возможности оказать помощь на дому, тогда больного необходимо госпитализировать.
— А как работает выездная бригада в Петрозаводске?
— График работы службы с 8 утра до 10 вечера. Ночью к таким пациентам выезжает скорая помощь. Сейчас одна бригада выезжает как на обезболивание, так и на патронажи. Во время патронажей выезжают врач, социальный работник, психолог или психотерапевт, анестезиолог-реаниматолог, поскольку есть пациенты, которые получают респираторную поддержку на дому.
Сегодня наш центр выделяет оборудование и медицинские изделия для пациентов, которые находятся дома. Закупаем на средства федеральной субсидии кислородные концентраторы, кровати, противопролежневые матрасы, откашливатели, аппараты ИВЛ и расходные материалы. Такие заявки оформляет лечебное учреждение, в котором наблюдается паллиативный пациент.
— В стационаре хватает мест для паллиативных пациентов?
— Коек достаточно. Очередь, если бывает, то небольшая. Пациент может ждать места около недели. Но есть другая проблема — у нас часто путают понятия социальной помощи и паллиативной помощи. Порой звонят: «У нас бабушка не ходит. Мы уезжаем на море. Возьмите бабушку в центр». Когда родственники длительно ухаживают за паллиативным больным дома они имеют право на «социальную передышку», т. е. мы госпитализируем паллиативного пациента на месяц, чтобы родственники могли отдохнуть.
— А как получить паллиативную помощь?
— Если у пациента подтверждено неизлечимое прогрессирующее онкозаболевание, то онколог или терапевт признает пациента паллиативным. Если рак не подтвержден или у человека имеется другое неизлечимое заболевание, то человек признается нуждающимся в паллиативной помощи врачебной комиссией лечебного учреждения, в котором он наблюдается.
— Как долго больной может быть под вашим присмотром в стационаре?
— В среднем пациент у нас находится в течение месяца. Когда к нам поступает человек с потухшим взглядом, утратившим вкус и радость к жизни, и вдруг начинает кушать без чувства тошноты, без боли спать, смотреть телевизор и общаться с окружающими, он меняется на глазах. Он улыбается, хочет домой, и мы его выписываем. При ухудшении состояния такие больные вновь попадают к нам. Количество и длительность госпитализаций при наличии показаний могут быть не ограничены.
— Наверняка бывают случаи, когда родственники не хотят забирать домой. Люди работают, ухаживать за неизлечимо больным некому…
— Некоторые родственники не то что не хотят, они просто боятся забирать из стационара больного. Боятся, что не справятся, считают, что под присмотром специалистов их близкому будет лучше. Это нормальная реакция для человека. Мы работаем с родственниками: объясняем людям, что мы вас не оставим, что наши специалисты будет приезжать на дом и помогать, говорим, если состояние пациента ухудшится, то при необходимости мы его госпитализируем в стационар. И ситуация меняется. Родственники забирают домой пациентов.
Иногда мы выписываем больных в социальные учреждения. Для этого у нас есть специалисты по социальной работе. Они оформляют документы, ставят человека на очередь в социальные учреждения. Но есть такие пациенты, которых нельзя перевести в социальные учреждения, где не оказывают медицинскую помощь. Например, больные, которые получают зондовое питание, пациенты со стомами. Они находятся у нас.
— Несколько лет назад по всей стране было серьезной проблемой получение для неизлечимого больного обезболивающих препаратов. Если рецепт и выписывали, то отоварить его было невозможно. Сейчас пациенты обеспечены обезболивающими наркотическими препаратами?
— До меня главным внештатным специалистом была Арина Павловна Спасова. Именно она заложила фундамент паллиативной службы. Ее большая заслуга — создание системы обезболивания. Я приняла от Арины Павловны эстафету в начале 2019 года. И уже тогда Карелия по обезболиванию была одним из передовых регионов. Сейчас мы занимаем хорошую позицию. Даже в пандемию, когда было сложнее получить рецепт, перебоев с лекарствами не было.
Сейчас все направлено на то, чтобы упростить систему контроля, чтобы врачи не боялись выписать обезболивающее пациенту. А раньше страх перед уголовной ответственностью мешал нормальной работе медиков с неизлечимыми пациентами.
Сами пациенты иногда бояться принимать сильнодействующие препараты. Мы объясняем, что никакой зависимости у них не будет. Подбираем анальгетики. Есть больные, которые длительно получают обезболивание, что улучшает их качество жизни.
— Каждый врач должен пытаться вылечить человека, а вы знаете, что ваш пациент неизлечим и умрет. Это же психологически тяжело? Как вы с этим справляетесь?
— Цель паллиативной помощи не продление жизни, мы утверждаем жизнь. В этом философия паллиативной помощи. Часто к нам привозят людей в достаточно тяжелом состоянии, бывает и умирающих. Мы их госпитализируем, например, когда дома семья, дети, все в однокомнатной квартире. Наша задача — помочь. Врач получает удовлетворение не от того, что он победил болезнь, а, прежде всего, от того, что он помог больному. И любой член моего коллектива, любая медсестра подтвердит мои слова. Да, здесь нужно иметь большое терпение, человеколюбие, милосердие. Без этих качеств никуда. Но когда тебя обнимают родственники больного, говоря, что мы не знаем, что бы мы без вас делали, это дорогого стоит. Они говорят спасибо не за то, что вы нас вылечили, а за то, что были рядом. Когда ты помогаешь людям преодолеть страх, облегчить боль, держишь за руку, это и есть наша работа. Желание идти на работу на следующий день нас не покидает.
Наталья Соколова
