Заведующий гинекологическим отделением Перинатального центра Карелии
Он с детства хотел стать гинекологом, как папа. Но начав карьеру врача, не стал греться в лучах славы признанного профессионала-отца. Он всегда был готов стоять часами у операционного стола и даже дома оттачивает свое мастерство на специальном тренажере. В 36 лет он стал заведующим отделения, где сегодня делают то, что еще вчера считалось в карельской гинекологии фантастикой. Но останавливаться на достигнутом доктор не намерен.
В нашей рубрике «Здравствуйте, доктор», рассказывающей о врачах Карелии, — заведующий гинекологическим отделением Перинатального центра Карелии Олег Погодин.
— Олег Олегович, многие будущие врачи идут на медицинский факультет, не зная какую специализацию выберут к моменту окончания учебы. Вы, сын заслуженного врача Карелии, доцента, кандидата медицинских наук, гинеколога-эндокринолога Олега Константиновича Погодина, сразу решили пойти по стопам отца?
— Когда я был маленьким, мечтал стать гинекологам, как мой папа. Что такое гинекология не знал даже близко. Когда поступил на медфак мысли о гинекологии ушли. Папа никогда не давил, не требовал продолжать династию. Хотя мой прадед был врачом, и брат выбрал эту профессию. Я поначалу заинтересовался общей хирургией. Но когда на четвертом курсе начали изучать акушерство, мне очень понравилось. А потом занялся и гинекологией.
— Вы работали вместе с отцом?
— Я бы с удовольствием работал с ним. Для меня это один из главных людей в моей профессии. Он оказал на меня очень большое влияние во всем. Он меня учил. Мы пересекались во время продолжения моей учебы в интернатуре, ординатуре, но работать в одном отделении не пришлось.
Последние годы отца интересует все, что связано с проблемами бесплодия, инфекций. Он сконцентрирован на том, чтобы у женщины появилась возможность родить малыша.
— А вас не интересовали эти вопросы медицины?
— На каком-то этапе моей жизни проблема бесплодия, гинекологическая эндокринология были одним из направлений работы. Когда работал в Республиканской больнице имени Баранова, я еще параллельно трудился в медицинском центре «Пара». Сейчас немного отошел от этого. Стараюсь поддерживать уровень теоретических знаний по этой теме, но все же занимаюсь в основном оперативной гинекологией. Но так или иначе большой процент моих пациенток заинтересован в беременности. Нужно уметь не только скальпелем что-то делать, но и потом довести это до логического завершения в виде беременности, а лучше родов.
— Вы не только скальпелем работаете, но и руководите гинекологическим отделением нового Перинатального центра…
— Мы приходим в профессию в возрасте 25 лет. У всех карьера складывается по-разному. Но я считаю, что за 10 лет работы ты должен спрогрессировать, получить ряд навыков, чтобы суметь руководить коллективом, подразделением учреждения.
— В отделении мужчина один — вы. В вашем подчинении одни женщины. Так было всегда в учреждениях, где работали?
— Мой заведующий в Республиканской больнице Евгений Николаевич Растегаев всегда хотел работать с мужским коллективом. И у нас был момент, когда из шести врачей четверо были мужчины. Но мужчина-гинеколог в Карелии — штучный товар. Сейчас дам в нашей профессии гораздо больше. И я нисколько не жалею, что работаю с одними женщинами в отделении. У нас прекрасный коллектив. Хочется ли мне, чтобы рядом работал коллега-мужчина? Наверное, да. Но не важно, мальчик ты или девочка, главное, насколько ты готов полностью отдаваться работе. Для того, чтобы расти в профессии, нужно приложить все усилия, не жалеть себя и своего времени.
— Существует стереотип, что лучшие повара и парикмахеры — это мужчины. А гинекологи?
— Никого не хочу обидеть, но у мужчин в нашей профессии действительно другой взгляд на пациентку. Это взгляд со стороны. «Я терпела, и ты терпи», — мы не скажем. Хотя я считаю полной глупостью связывать свой опыт с опытом пациентки. А вообще мужчина-гинеколог может быть более внимательным только потому, что он мужчина. Перед тобой женщина, как не крути. Хотя и отвратительные гинекологи, отвратительные врачи среди мужчин встречаются. Есть люди, которые не любят других людей. От этого грустно.
— Вы сталкивались с отвратительными врачами?
— Были ситуации, в которых, будь я на месте своего коллеги, я бы никогда так не поступил.
— Видите, когда врач делает ошибку?
— Мы все иногда ошибаемся, включая заведующих отделений, профессоров. Медицина — не математика. Сейчас мы все больше и больше подходим к стандартизации нашей работы, которая на самом деле помогает. Но от ошибок никто не застрахован. Осложнения во время операции возникают, и они зачастую неизбежны. Самое главное понимать, что ты сделал все правильно. «Ай, обойдется», — такого в нашей работе быть не должно. Так что мои ошибки, ошибки коллег — это норма. Просто ты должен тщательно анализировать произошедшее и стараться в будущем избегать этих осложнений.
— Республиканский перинатальный центр в Петрозаводске работает менее двух лет. Как вы себя ощущаете в этом учреждении? Действительно ли у специалистов появились новые возможности с открытием нового центра?
— Я ощущаю себя прекрасно! Моя профессиональная жизнь изменилась радикально: я перешел на иной уровень операций. Центр позволил расширить возможности всей карельской гинекологии. Мы делаем все более и более сложные операции, которые ранее проводили только в Москве и Санкт-Петербурге. То, что год назад считалось фантастикой, теперь для нас рутина. И это главное достижение нашего отделения в Перинатальном центре.
Конечно, наши коллеги в других учреждениях делают классные вещи. Но у нас была возможность начать все с чистого листа. У отделения не было истории. Я просто шел в операционную, зная, что это можно сделать, и делал. Если бы был девочкой, я бы плакал от счастья. Безусловно, за всем этим стоит большой труд. Если раньше на новую для нас операцию, мы тратили три часа, то сейчас на эти вещи у нас уходит полтора часа.
— Какие операции чаще приходится делать? С чем к вам приходят пациентки?
— Много проблем, связанных с наступлением беременности. И мы делаем разные операции, чтобы дама в результате смогла осуществить свою мечту о материнстве. Это и гистероскопии (патологии внутри матки), лапароскопии (удаление миоматозных узлов) и т. д. Наша цель скорректировать все таким образом, чтобы женщина смогла затем самостоятельно или с помощью репродуктивных технологий получить свою беременность.
Другой пласт связан с проблемами женского здоровья в целом. Это и кровотечения, которые приводят к снижению гемоглобина, ухудшению качества жизни. Это проблема с недержанием мочи, выпадением и опущением женских половых органов. Вы не представляете, какой масштаб на сегодняшний день имеют эти проблемы. Мы могли бы заниматься сейчас только этим. Огромное количество женщин нуждается в нашей помощи.
— А с чем это связано? Женщины тяжести таскают?
— К сожалению, дама изначально запрограммирована на то, что с возрастом возникнут эти проблемы. После 70 лет опущение половых органов — у каждой второй женщины. Это может беспокоить, может не беспокоить. Но русская женщина привыкла терпеть. А сейчас дамы, наконец-то, поняли, что можно прийти к врачу, который тебе не скажет: «Что ты хочешь? Тебе 50 лет». У нас в Перинатальном центре и у наших коллег в Республиканской больнице есть возможность помогать пациенткам. Мы стараемся ставить такие операции на поток. Разумеется, это улучшает качество жизни женщин.
— Если говорить о женщинах, у которых не получается стать мамами, то их проблемы связаны с возрастом? Как часто молодые пациентки обращаются к специалистам за помощью?
— Я 15 лет назад окончил университет. Тогда то, что мы видим сейчас, вызывало шок. Например, мы оперируем сегодня 20-23-летних пациенток с эндометриозом, заболеванием, которое считалось уделом дам в возрасте 35-40 лет. И это уже не кажется сверхъестественным. Была пациентка, которую мы оперировали по поводу миомы матки. Для 35-летней женщины это была уже четвертая подобная операция. Так что болезни молодеют, это стопроцентно. А современные дамы откладывают рождение своего ребенка. Учеба, начало карьеры, масса возможностей, которыми хочется воспользоваться, и пожить для себя, — все это в приоритете у молодежи. Многие пациентки приходят к 30 годам, не имея ни одной беременности, или с прерываниями беременности в юном возрасте. При этом методы профилактики, в частности, гормональная контрацепция, плохо используются. В результате болезни прогрессируют, и мы иногда сталкиваемся с тем, что сначала пациентке нужно хорошо полечиться, чтобы потом у нее была возможность забеременеть.
— Значит, чем раньше женщина задумается о детях, тем больше у нее шансов?
— Я не могу сказать своим пациенткам, чтобы в 23 года они задумывались о беременности. Женщина должна сама решать, когда ей рожать.
— Очереди к вам есть?
— По новым правилам, которые вступили в силу в этом году, очередь на операцию не должна превышать 14 дней с момента обращения. Но это чушь. Этого никогда не будет. Очереди есть, они растут. Около 350-400 человек ждут, чтобы попасть к нам в отделение на операцию. Это не из-за того, что мы не хотим оперировать пациенток. Мы работаем от рассвета до заката, давно вышли за рамки обычного рабочего дня. Но одно наше маленькое отделение на 19 коек не в состоянии всем помочь. Единственное, мы рассчитываем, если нам увеличат количество коек, количество так называемых операций по высокотехнологичной медицинской помощи, то мы сможем оперировать больше и, как минимум, не давать расти очереди.
— Знаю, что вы многодетный отец. Присутствовали на родах супруги?
— Да, у меня много детей. Принимаю участие в воспитании пятерых детей. Но на родах, от и до, был только при появлении на свет моей младшей дочери. Чем старше становишься, тем страшнее за здоровье близких. Но в тоже время я был спокоен, поскольку мог помочь своей любимой.
Я считаю, что если можно сделать процедуру проще для женщин, это нужно делать. Например, при родах, не во всех случаях, конечно, но можно применить эпидуральную анестезию. Или после гинекологической операции необходимо дать обезболивание и покой пациентке. Женщина не должна терпеть. Боль — это патология. Ее быть не должно. Хотя есть уникальные дамы, которые после операции готовы встать и бежать домой, где много дел.
— Как проходят семейные вечера врачей? Собираясь за одним столом, говорите о профессии или стараетесь оставлять работу за порогом дома?
— Помимо папы и брата в нашей семье еще и моя жена врач. Мама пытается иногда увести нас от наших профессиональных тем. Но я не считаю проблемой то, что ты дома рассказываешь о том, чем занимаешься на работе. Это несколько специфично, но нормально. Мы делимся интересными случаями, обмениваемся информацией. Брат живет в Финляндии и может рассказать об их системе здравоохранения. Мне безумно интересно то, чем занимается папа, а ему — то, над чем работаю я. Когда папа занимался оперативной гинекологией, о таком даже не мечтали и представить себе не могли, что это возможно. Мне нравится, когда медицина является неотъемлемой частью наших разговоров. Это наша жизнь.
Разговаривать вы и со своими пациентками любите. Порой кажется, что некоторые женщины приходят к вам просто поговорить.
— И такое бывает. Мое глубочайшее убеждение, что до пациента и его родных нужно доносить полную информацию. Часто женщины не могут понять, что им доктор говорит. Но им надо объяснить, разжевывать все о болезни и осложнениях, которые могут быть. От пациенток можно услышать: «Доктор, что вы меня пугаете?» Но нам не надо никого пугать. А других вариантов нет. Нам нужно делать операцию, если дама хочет получить результат. Так что разговоры, как и обезболивание, — для меня постулаты.
— Вы общаетесь с коллегами из-за рубежа? Какие там постулаты?
— Я являюсь членом европейской ассоциации гинекологов. Был на конгрессах в Праге, Вене, Барселоне. Честно скажу, в Москве подобные мероприятия не хуже по той информации, которую ты получаешь. Выезжать на конгрессы в Европу полезно. Ты держишь на уровне свой английский и видишь «передовую» гинекологии. Какие-то вещи ты никогда не будешь делать, поскольку их делают всего 10 человек в мире. Например, пересадка матки. Гинекология настолько далеко шагнула вперед, что сегодня делают операции по трансплантации матки. И между прочим, из этих маток уже рождались дети.
— А вы бы хотели делать такие уникальные операции?
— Раньше мне казалось, что есть какой-то предел возможностей. Сейчас я придерживаюсь иного мнения. Предела нет. Я реально смотрю на вещи, но считаю, что мы можем двигаться дальше. Главный врач Перинатального центра Евгений Александрович Тучин дает нам возможности работать и развиваться. К сожалению, коронавирус подмял наши планы по учебе. Но сейчас все восстанавливается. Мы продолжим ездить на курсы практической подготовки, чего в Карелии нет. Сегодня можно 10 лет оперировать людей, оттачивая свое мастерство. А можно 3 месяца тренироваться на тренажере и достигнуть таких же результатов. Когда я пришел в Перинатальный центр и понял, что хочу выйти на иной уровень, нам приобрели специальный тренажер. Теперь дома после работы тренируюсь.
А как же семья, дети?
— С детьми мы общаемся и мультфильмы смотрим, но после этого, если предполагается операция, я включаю Ютуб, и уже никто не обращает на меня внимания. Что там у меня? Операция на влагалище … Я подписан на каналы по гинекологии и учусь.
— Никогда не было желания уехать из Петрозаводска, чтобы работать в столичных клиниках с более широкими возможностями?
— Когда-то был вариант ухать в Финляндию, но не уехал. Возможно, если бы встретил свою нынешнюю супругу тогда, то мы бы переехали. Мы смотрим в одну сторону. Нам интересно движение вперед. А сейчас, получив работу в Перинатальном центре с его вектором развития и возможностей, мыслей об отъезде и близко нет. С профессиональной точки зрения у меня есть все для развития здесь. К тому же я и мои коллеги чувствуем финансовую защищенность. Когда у тебя большая семья, это важно.
— Планов у вас на несколько десятков лет вперед. Откуда силы берете?
— Чтобы переключиться, мне нужен комфорт дома, хорошие взаимоотношения. Комфорт, который создает жена по жизни, дает мне силы, мотивацию. А большое количество детей дает огромную мотивацию.
Вторая необходимая вещь для отдыха — в жизни должно быть еще что-то помимо медицины. Для меня это бег. Для кого-то звучит дико, что я два раза в неделю встаю в пять утра, чтобы перед работой пробежать 10 км. Но я люблю это. Бегу, слушаю аудиокнигу и отключаюсь от профессии.
Так совпало, что в феврале прошлого года у нас родилась младшая дочь и в это же время я приступил к работе в Перинатальном центре. Интенсивно было…. Но сейчас нет таких вещей, о которых я могу сказать: «Мы этого не сможем сделать». При правильной организации работы и наличии поддержки у нас безграничные возможности. Жалко, что в сутках всего лишь 24 часа. На все задуманное мне чуть-чуть не хватает.
Беседовала Наталья Соколова
