Эрнест Цыпкин, германист, переводчик-синхронист, заведующий кафедрой немецкого языка КГПУ.
|
С момента моей публикации в одной из местных газет о невысоком уровне нашей системы образования прошло семь лет. С тех пор многое изменилось. И изменилось в худшую сторону. Почему я на этом настаиваю? Во-первых, в жизнь молодого поколения вошёл компьютер, и теперь многие вещи, с точки зрения молодых людей, знать не обязательно, потому что компьютер всегда подскажет. Во-вторых, изменилось качество преподавания. В школе сегодня очень мало талантливых учителей. Как-то в 90-е годы, незадолго до дефолта, один рабочий сказал мне такую фразу: "в школе работают или патриоты, или идиоты". Конечно, нельзя сказать, что только эти две группы учителей сегодня работают в школе, но патриотов в учебных заведениях с каждым годом точно становится меньше.
У меня есть любимая формула, объясняющая, почему наша школа серая. Потому что в пединституты в своё время шли люди, которые не могли определиться ни в чём другом. Медицина не интересует, экономика тогда не была модной, горное дело, химия тоже никого не прельщали. Поэтому очень многие шли в пединститут, просто потому, что не очень представляли себе будущей жизни. Это были серые студенты, которые становились серыми учителями, а потом эти серые учителя плодили себе подобных. И это был замкнутый круг.
Есть очень хорошее слово «звёздочки». В школах и учителя-«звёздочки» – редкое явление, и ученики-«звёздочки» встречаются не часто. И когда мы начинаем козырять тем, что вот, мол, наши ученики на такой-то олимпиаде по математике заняли чуть ли не первые пять мест, а потом все испытывают эйфорию, что вот выпускники каких-то петрозаводских лицеев и гимназий занимают высокие призовые места, то я смотрю на это с грустью и иронией. Как-то я уговорил двух студенток пятого курса нашего факультета пройти педагогическую практику в одной из элитарных школ Петрозаводска, куда мы практически никогда не направляли студентов. Я агитировал их и стимулировал тем, что в этой школе очень много талантливых детей, судя по полученным школой призам и грамотам, и наши две очень серьёзные студентки, которые видят себя в будущем в школе, пошли туда. И вернулись разочарованными... У школьников зашкаливает прагматизм, а с другой стороны – нет никакого желания искать знания. И в этом, я считаю, не столько вина учеников, сколько учителей.
А этот переход на новую форму оплаты труда, который будоражит несколько последних месяцев всю педагогическую общественность Карелии! Он, в общем-то, добавляет масла в огонь – начинаются учительские бунты. Отсюда нежелание работать с учениками так, как хотелось бы. И всё это вместе взятое, естественно, резко снижает качество знаний. Я убежден, что утверждение, будто бы советская школа была лучшей в мире – это просто красивый миф. Советская школа никогда не была лучшей в мире. Просто среднестатистическая советская школа в РСФСР, и, может быть, ещё в каких-то союзных республиках была неплохой. Но я очень сомневаюсь, что, например, в Таджикистане, в Киргизии, в том же Казахстане, среднестатистическая школа давала глубокие знания.
Наша система образования нуждается в коренной перестройке, хотя школа устала уже от всех этих реформ, которые проводятся каждые три-четыре года, и непонятно, кто их затевает, и к чему они ведут. Школа не только в России, а вообще во всём мире держится на энтузиастах. Давно нет на белом свете Исаака Самойловича Фрадкова, а ведь он был директором школы в переходный период, но учащиеся этой школы почти все поступали в вузы, и в вузы не только карельские, но и столичные. Директором 40 лицея много лет была Алла Ивановна Кашкарова. До сих пор многие вспоминают её добрым словом. Директором 28 школы, которая сегодня называется Университетским лицеем, была Александра Александровна Серба – тоже знаменитая учительница. Даже, в общем-то, недолгое директорство Тамары Фёдоровны Сепсяковой в 29 школе привело к тому, что как её не разваливают, а уж совсем развалить не получается. Школа не стала элитарной, но и плохой ее нельзя назвать.
Есть и другая проблема: в свое время резко упал престиж рабочих профессий. Хотя в последние два-три года ситуация стала меняться. Мы сейчас столкнулись с таким явлением, которого никогда не знала наша страна – миграция рабочих высокой квалификации. Например, станочникам предлагают по 60 тысяч рублей в месяц, и рабочие из Санкт-Петербурга и Москвы едут в Екатеринбург, Челябинск, Магнитогорск. Но вообще-то все до сих пор хотят быть банкирами, но никто не хочет быть шофёром или кучером. Я вот лет до восьми хотел стать кучером, потому что я любил лошадей; в моём детстве они занимали достаточно большое место. Но… каждый вершок – знай свой шесток.
Я всю свою жизнь имею дело с немцами. Они всегда удивлялись, почему на «Тяжбуммаше» мастера имеют диплом инженера, ведь место инженера в конструкторском бюро или в службе главного специалиста того или иного завода. И естественно, что если изначально объяснить ученику, что у него золотые руки и есть упорное желание получить эту хорошую рабочую профессию, то я очень сомневаюсь, что он пойдёт искать счастья в стенах какого-либо вуза. Необходимо показать ему степень роста. Чем мне нравится западное профессиональное образование? А тем, что оно заставляет рабочего постоянно повышать свою квалификацию. В Советском Союзе была прекрасная система учебно-курсовых комбинатов, с которой я, будучи мальчишкой, столкнулся в послевоенные годы на среднем и южном Урале. Каждое крупное предприятие готовило для себя рабочих высокой квалификации именно той специальности, которая была нужна. Я провёл своё детство на золотых рудниках. Очень почётными были профессии бурильщика, крепильщика, взрывника. Эти профессии получали не в ремесленном училище, а именно в системе учебно-курсовых комбинатов. Люди получали все рабочие навыки непосредственно на рабочем месте. В Карелии когда-то ведь гремели и первое и девятнадцатое училища. А что сейчас?
Нам надо переходить на систему ремесленничества в хорошем смысле слова. Можно ли где-нибудь в Петрозаводске сшить хорошую обувь? Боюсь, что даже с прожектором вы не найдёте сапожника, который сошьёт вам обувь по вашей ноге, вкусу, как надо. Попробуйте найти перчаточника. Попробуйте найти хорошего ремесленника, который вам сделает новую электропроводку по высокому техническому уровню. Количество ремесленников, мастеров, как это называлось в Средневековье, в Петрозаводске исчисляется десятками. Почему уважающий себя ремесленник должен идти работать в частную фирму или на завод? Он может у себя работать. Если рынок потребует, то появятся и ремесленники, но их тоже надо стимулировать.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание