Дирижер Солдатов не помнит зла

На протяжении 14 лет он руководил Симфоническим оркестром Карельской филармонии, а три года назад его дирижерская палочка перестала быть указом для местных музыкантов. Тогда, из-за конфликта в оркестре, главный дирижер Олег Солдатов был вынужден покинуть Петрозаводск, но связи с городом, где у него остались поклонники, друзья и ученики, не потерял. В свой последний краткий визит в столицу Карелии Олег Юрьевич поведал нашему журналисту о том, чем сегодня живет и о чем думает уважаемый публикой дирижер.

Сожалею, но не зову, не плачу

– Я только что приехал с международного конкурса оперных дирижеров, который проходил в Болгарии. Выступил небезуспешно – завоевал второе место. Именно там, за границей, ярче и быстрее всего понимаешь, что дипломатические таланты крайне важны для дирижера, когда он работает с незнакомыми коллективами, причем не только с симфоническими, но оперными коллективами, солистами, хорами.

– А в Петрозаводске вам не хватило дипломатических способностей, чтобы наладить отношение с оркестром филармонии?

– Я не хотел бы давать оценку тому конфликту, который явился причиной моего ухода. Но любой дипломат скажет, что при разрешении каких-то вопросов необходим диалог. Монолог – это другой формат. В разговоре я всегда отвечаю на конкретные вопросы. Спросили – ответил, не спросили – не ответил.

– Несколько лет назад в одном из интервью Вы говорили, что дирижер не может иметь панибратских отношений с оркестрантами, он должен держать дистанцию, быть выше. Сейчас Вы изменили свое отношение к подчиненным?

– Конечно, то, что случилось с оркестром, не могло не повлиять на мою точку зрения на взаимоотношения руководителя с подчиненными. В целом это не поколебало моих базовых представлений, в основе которых лежит простая формула: руководитель должен руководить процессом. При этом он обязательно должен быть другом, товарищем каждому работнику. Если какой-то один член коллектива или даже половина оркестра не идут на этот контакт – не хотят, не симпатичен он им, – то это не может быть причиной увольнения руководителя. Главное – это профессионализм дирижера как дирижера, оркестранта как оркестранта. Мы не в институте благородных девиц работаем, а в коллективе, задача которого исполнять музыку для публики. Если профессиональный человек качественно делает свое дело, это его место. Никто не будут спрашивать, как ты лично относишься к Петрову, Сидорову и т.д. И у меня никогда не было предвзятого отношения к подчиненным. Я знал их всех по именам, знал, в каких условиях живут, какие доходы имеют, какие проблемы испытывают. Это нормальное явление. Просто не нужно доводить дело до крайности и с одной, ни с другой стороны. Может быть, это и является тем уроком, который я вынес. Я благодарен всем за эту науку, и тем, кто относился ко мне с симпатией, и тем, кто меня ненавидел лютой ненавистью. Оркестранты – замечательные учителя! Но есть хорошая поговорка: "Хорошие музыканты не помнят зла, а плохие – добра"…

– А нет сожаления, что все сложилось именно так, а не иначе?

– Конечно, сожалел о случившемся. Я же много сил, своей энергии, которой от меня часто и не требовалась, вложил в оркестр. Жалко, что не все удалось реализовать, не все удалось продирижировать, что хотелось.

Ранимые люди

– А там, где Вы сейчас работаете, нет возможности реализовать все задумки?

– У меня есть основное место работы – мой родной город Сочи, где у меня небольшой оркестр. Пока не удается все реализовать. Проблем хватает. Они собственно одни и те же для всей России.

Кроме того, я езжу на гастроли. Так, в Москве дирижировал оперу "Казаки" в Музее Пушкина. Это был проект, посвященный юбилею Льва Толстого. Меня пригласили поставить премьерный спектакль. Это было очень интересно – вдыхаешь жизнь в новое произведение: работаешь с живым автором, режиссером, на твоих глазах ставятся мизансцены, устанавливаются тембр и ритм. Вообще я люблю работать с новой музыкой. Мне всегда интересно быть соавтором композитора, чтобы из моих рук выходил новый продукт с моими редакционными исправлениями, с моей обработкой.

– Все говорят, что в Петрозаводске особая публика, с которой очень приятно работать музыкантам. А какие зрители в Сочи?

– Сочи – маленький город. Публика там очень скромная. Есть любители симфонической музыки – постоянные слушатели, как в любом городе, – есть туристы. Но в основном на концерты ходят одни и те же. И наша задача постоянно расширять эту аудиторию, воспитывать из молодежи и детей будущих слушателей. Этим мы занимались с Ольгой Беловой в Карельской филармонии. Надо о будущем думать, а не о сегодняшнем дне. Сейчас, к сожалению, все предпочитают добиваться всего и сразу, а после меня хоть трава не расти. Это неправильно. Думал ли я 14 лет назад, что так быстро поседею. Мои волосы были каштановыми, а сейчас полностью седые. А что будет еще через 10 лет?!

– Близко к сердцу все принимаете?

– Наверно. Люди моей профессии – люди ранимые. Дирижер – это чуткий человек, который обладает воображением, фантазией, интуицией, богатым внутренним миром, богатой эмоциональной палитрой, добрым сердцем, поскольку он работает с живыми людьми.

– А то, что сегодня происходит в "олимпийском" Сочи, влияет на ранимую натуру дирижера?

– Сочи меняется. Идет стройка. А это всегда грязь, скандалы, борьба интересов, наступление на частную собственность. Кому это понравится? Никому. Чем провинились местные жители, которых выгоняют с обжитых мест? Кто из них мог ожидать в 2007 году, в этой эйфории радости от победы Сочи, что их будут вышвыривать из своих домов?! Чиновники обещали: "Никого не тронем, живите, где жили". Через год все изменилось: вот вам маленький коттеджик и землицы 7 соток вместо большого дома и участка в 30 соток. Не хочешь – до свидания. Происходит просто государственное "кидалово".

– Люди не бунтуют?

– Пока наблюдается тихий бунт – люди возмущаются по домам. Но властям нужно очень постараться, чтобы народ не вышел на улицу. Тогда начнется настоящий бунт. Никто из людей не против Олимпийских Игр. Все против отвратительного отношения к людям, "кидалова" местных чиновников.

– Не возникает желание покинуть эти неспокойные места?

– А где сейчас спокойно? Кроме того, я южный человек, люблю море, зелень.

– А в вашей личной жизни что-то изменилось? Или Вы все также в холостяках ходите?

– Не будем эту тему обсуждать. У звезд шоу-бизнеса она имеет большое пиар-значение, у нас – нет. Поэтому оставим за скобками мою личную жизнь. Хочу лишь сказать, что у меня все хорошо.

Наталья Витива