Искренне сочувствую российскому спорту

Одним из самых преданных болельщиков, искренне переживающих сегодня за выступления российских олимпийцев в Ванкувере, является наш земляк – неоднократный чемпион страны по прыжкам с трамплина и двукратный обладатель Кубка Советского Союза Юрий Иванов. Тот самый Иванов, который участвовал в трех зимних Олимпийских играх: в одной как спортсмен, в двух как старший тренер сборной СССР по прыжкам с трамплина. Двадцать лет назад он, специалист, обладающий прекрасным образованием, большим опытом и непререкаемым авторитетом в нашей стране и за рубежом, ушел из большого спорта. Ушел навсегда. И сегодня пенсионер Иванов, живущий полгода в Карелии, полгода в Финляндии, куда перебралась его семья, – человек не публичный. Но в интервью "Столице на Онего" спортсмен, ставшим последним русским парнем, сумевшим подняться на высшую ступеньку пьедестала на этапе Кубка мира по прыжкам с трамплина, не отказал.

Спортсмены под прессом

– Сейчас по ночам, когда идут прямые трансляции из Ванкувера, вопли негодования можно услышать чуть ли не из каждой квартиры. Болельщики возмущаются, наблюдая за провалами нашей сборной на Олимпийских играх. На ваш взгляд, взгляд человека, знающего кухню с позиций спортсмена и старшего тренера, что происходит с российским спортом? Почему мы так плохо выступаем?

– Сегодня спорт в большой мере зиждется на том, что осталось от Советского Союза. О создании материально-технической базы, о строительстве современных объектов, соответствующих мировым требованиям и стандартам, у нас только говорят. А если возводят какие-нибудь сооружения (например, трамплин в Ленинградской области, где два спортсмена убились насмерть), то ими пользоваться либо опасно для жизни, либо бесполезно в плане оттачивания высокого мастерства. У нас в стране нет ни одного трамплина. Чтобы хоть как-то подготовиться к крупным соревнованиям, наши спортсмены вынуждены тренироваться за рубежом. И из этого ничего хорошего обычно не выходит. Представьте себе жизнь нашего спортсмена за границей: каток (трамплин, бобслейная трасса и т.д.) – отель – ресторан, где он питается. Остальное время идет на разбор полетов. Психологической разрядки места нет. А если человек психологически не готов к соревнованию, его физические кондиции уходят, как будто их и не было.

Кроме того, сегодня спорт настолько коммерциолизирован, в него вкладываются огромные деньги со стороны производителей, рекламы, что спортсмен вынужден идти на пределе, на форсаже. Это "прессингует" наших ребят, которые также устают от постоянного внимания СМИ.

Ну, и не последнее место в развитии современного спорта играет спортивная медицина. В циклических видах (лыжи, биатлон и т.д.) специальные препараты позволяют на 20-30 процентов улучшить результаты относительно природных способностей спортсмена.

– Вас тоже кормили допингом?

– Наш вид спорта не циклический, а скоростно-силовой, имеющий сложно координационную структуру: необходимо сообразить на большой скорости и отработать ногами и туловищем под определенными углами. На моей практике прыгуны никогда не принимали стимулирующие препараты. Что касается лыжников, среди которых у меня были друзья, то там тридцать лет пользовались услугами специалистов из лабораторий. Не знаю, какова ситуация сейчас в нашей сборной. Но сегодня трудно представить спортсмена, стоящего на пьедестале, без дополнительного воздействия. Вопрос здесь один: поймали или не поймали. Задача спортивной медицины в том, чтобы не поймали, но это не всегда удается. И сегодня наших олимпийцев постоянно таскают на проверки на допинг. Это третирует спортсменов, психологически давит колоссально. Но мы сами дали повод для такого отношения к нашей сборной: за последние годы масса допинговых скандалов связана именно с российскими лыжниками и биатлонистами. Но виноваты в этом не спортсмены и не их тренеры, а чиновники, допустившие до такого состояния, что наших стали за руку прихватывать. Нужно вкладывать деньги в развитие спортивной медицины, как это делается во всем мире, а не обещать нам золотые горы и устраивать праздники в Русских домах. Пока мы находимся под таким тотальным контролем, невозможно провести нормальную подготовку к соревнованиям.

Либо "золото", либо вон из сборной

– А когда вы выступали за сборную страны, вас тоже "прессинговали"?

– В СССР спортсмены были под прессингом другого рода. В мае 1979 года я находился в Сухуми на сборах, где начал подготовку к зиме. И вдруг в Москву вызывают нашего старшего тренера и трех ведущих спортсменов. Когда мы явились в Госкомспорт СССР, меня первого пригласили в огромный кабинет, в котором сидели человек тридцать чиновников. Вместо "здравствуйте", я от первого зампреда Госкомспорта СССР Валентина Лукича Сыча услышал: "Товарищ Иванов? Или золотая медаль на 90-метром трамплине на Олимпийских играх или вы больше даже в Советском Союзе прыгать не будете!" Это постановка вопроса за восемь месяцев до Игр в Лейк-Плэсиде! И таких моментов в моей жизни было много.

– Вы не выполнили установку чиновников – на Олимпиаде в 80-м году выступили неудачно. Что же произошло?

– Буквально через два месяца после разговора в Москве я сломал коленную чашечку, почти два месяца ходил в гипсе. Думал, что если под меня запланировали золотую медаль, то создадут условия для того, чтобы плавно подготовить к соревнованиям. Но ошибался – меньше чем за полгода вынужден был пройти 17 отборов! Занимал в стране 3, 4 и 5 места. На чемпионате Советского Союза в Свердловске сформировали команду на Олимпийские игры: отобрали спортсменов, занявших первые три места на 70-метровом трамплине. Четвертым брали в сборную победителя последних соревнований – Кубка СССР на 90-тометровом трамплине. И мне, 27-летнему спортсмену, понимающему, что другой Олимпиады в моей жизни уже не будет, нужна была эта победа. Чтобы суметь ее одержать, я вызвал в Нижний Тагил свою скорую помощь – супругу. Только она могла привести в порядок мои эмоции, улучшить психологическое состояние. Те трое суток, которые я провел с женой, уехав из гостиницы до соревнований, дали результат: я выиграл Кубок. Но в это первое место было вложено столько сил, что вскоре организм дал сбой: накануне Олимпийских Игр я заболел, прыгал ослабленный и заторможенный после жаропонижающих таблеток с температурой 38,6 и занял только 34 место. После чего меня вызвали на ковер, и Валентин Сыч заявил: "Ну что, трус, боишься далеко лететь?" Что мог на это ответить спортсмен, который вырос в Карелии без большого трамплина, который только за счет своего фанатизма и преданности спорту сумел чего-то добиться? Только одно: "Да пошел ты…" И на Иванове сразу был поставлен крест – меня выкинули из сборной СССР.

Мой сын – мое олимпийское золото

– Но спустя несколько лет вы вернулись в качестве старшего тренера этой сборной. Как удалось вернуться в спорт человеку, пославшему высокопоставленного чиновника?

– После того, как я оказался за бортом, приехал домой и в течение трех месяцев сидел на диване и часами смотрел в одну точку. Это было ужасное состояние. И сегодня я очень хорошо понимаю спортсменов, которые пережили какие-то неудачи, срывы и на них оказывается давление со всех сторон, начиная от олимпийского комитета, руководства федерации, тренера и заканчивая СМИ. Тренер еще может разобраться, что происходит с его подопечными, но чиновникам это не дано. Меня никто понимать даже и не собирался. Но я собрался с силами, окончил аспирантуру и в 87-м году, когда сборная СССР по прыжкам с трамплина на Чемпионате мира в Оберстдорфе выступила плохо и была разогнана за нарушение режима (ребята хорошо погуляли, за что были дисквалифицированы), выиграл в Москве конкурс на замещение вакантной должности старшего тренера команды. Сборную мне пришлось формировать из спортсменов второго эшелона. Через два с лишним года мои ребята на Чемпионате мира заняли общекомандное четвертое место, а в личном зачете пятое и восьмое места. На Олимпийских играх в Альбервиле, где мы выступали под олимпийским флагом, не имея после развала СССР своего отечества, без лидера, сломавшего лопатку, мы взяли 10 и 11 места. Но чего нам это стоило! В это время мы были брошены до такой степени, что на дорогу на сборы в Италию, откуда мы отправились в Альбервиль, нам дал деньги хозяин одного из магазинов в Москве. До этого оформлял визы в Канаду, где проходил Кубок мира, так в отделе, где готовят данные документы, мне с порога сказали: "Ты привез видеомагнитофон? Нет?! Так забудь о визах". В результате я сам ездил в посольство за визами. А как меня с командой отправляли в турне по соревнованиям Канада-Америка-Япония, так это вообще смех. Мне оформили только канадскую визу, сказав, что дальше я должен сам получить документы. Я летал двое суток по Канаде в поисках возможности получения американской визы со 100 долларами на всю команду. Тогда мы приехали к самому старту Кубка мира. Финны смеялись: "Юрий, ты где с экскурсиями ездил?" И даже при таких условиях мой парень занял четвертое место.

– Понятно, что после такого бардака в отечественном большом спорте возглавлять сборную страны желание у вас отпало. Но ведь вам предлагали тренерскую работу за рубежом. Почему же вы в 1992 году ушли из спорта навсегда?

Шуба - часть парадной формы олимпийской сборной СССР 1988 года. Теперь она пылится в шкафу известного карельского спорсмена и тренера.

– Предложений было несколько. Однажды со мной активно работала в этом направлении внучка графини Лопухиной – Лопухина-Кроне, которая в 92-м году мне сказала: "А не хотите ли вы остаться у нас в Америке? В тот момент мне было 39 лет и мне хотелось порвать рубаху на своей груди: "Да, вы что в Америку меня заманиваете, у нас в России сейчас такое происходит, что через пять лет вы нам в подметки годиться не будете!" Какой же я был наивный! Я вообще не врубался в ситуацию, которая творится в стране, жил одними эмоциями и надеждами на светлое демократическое будущее. Но вскоре пелена с глаз спала. Мне дважды предлагали вновь возглавить российскую команду. Я дважды задал вопросы, на которые не получал ответа. Зато слышал: "Ну, потерпи еще". Терпеть сил больше не было. Я решил вернуться в семью. Шестнадцать лет меня супруга ждала, ведь я по 10 месяцев в году отсутствовал в Петрозаводске. И скоро будет двадцать лет, как я живу только семьей. Правда, супруга с сыном сейчас в Финляндии, куда в свое время я их перевез из-за проблем со здоровьем и одной, и второго.

– Не жалеете, что сейчас смотрите Олимпиаду как обычный болельщик?

– Если скажу, что совсем не жалею, что ушел из спорта, то совру. Любой старт смотрю – сердце начинает болеть. Все-таки тридцать лет отдано большому спорту. Но я прекрасно понимаю, что никаких условий для моего вида спорта не только в Карелии, но и в России, нет. Оставаться в своей профессии здесь бессмысленно, а уезжать куда-то я не хочу. Это опять чемодан собирай, чемодан разбирай, сегодня Италия, завтра Америка и т.д. Я выбрал семью, с которой мне хорошо и комфортно. Моя олимпийская медаль – это мой сын, в ближайшем времени выпускник Высшей школы бизнеса, заместитель начальника основного производства в крупной фирме в Финляндии. А нашему спорту я искренне сочувствую.

Беседовала Наталья Витива