С развитием Интернет–СМИ изменились отношения между людьми пишущими и людьми читающими. В сети читатели могут комментировать прочитанное, и это замечательно.
Раньше они отправляли письма в редакции газет и журналов. Обычно письма были написаны от руки на тетрадных листочках, словно, школьные сочинения, иногда отпечатаны на машинке. Часть почты попадала на полосу, пройдя сквозь сито редакции, часть почты в сите застревала.
Другое дело нынешние комментарии. Написал, нажал на клавишу, отправил – комментарий готов без редакторского сита. Комментатор сам себе редактор и строгий оценщик журналистских способностей и качества публикаций. Авторы рады комментариям и комментаторам.
Лишь немногие комментаторы выступают под своим настоящим именем. У большинства вместо имени – ник. Когда их называют анонимщиками, многие возмущаются: мол, анонимщики были в почете при советской власти, а нынче свобода слова, и, мы, свободные люди – свободно псевдонимами пользуемся и представляться мы не обязаны!
Попробуем разобраться по порядку.
В детстве любил рассматривать картинки из журнала «Крокодил». Тот советский «Крокодил» сатиры и юмора ходил с вилами и был очень даже не прочь воткнуть свои вилы в бок анонимщикам и проткнуть ими анонимки. Не были ни анонимки, ни анонимщики в почете в советское время. Анонимки были, и анонимщики были – как во все времена – а вот в почете они никогда не были.
Авторы постов и комментариев, и, правда, не обязаны представляться, и это правильно. Но не всякий ник следует считать псевдонимом. Псевдоним это имя, используемое в той или иной сфере публичной деятельности вместо настоящего имени. Слышу возражение: ник тот же самый псевдоним, так и в Википедии сказано. Там и, правда, так сказано. Только никем и нигде не сказано, что сочинять и распространять оскорбительные, грязные и гадкие комментарии и посты личного характера – это публичная деятельность. Это иначе называется: пакостничать исподтишка и гадить тайком – вот как это называется. Стало принятым употреблять в Интернете слова и обороты матерых матершинников. Это, типа, народность.
В анонимных комментариях часто – очевидные гадости и оскорбления в адрес автора или тех, о ком он написал, а не полемику по сути написанного. Когда речь о полемике, то использовать псевдоним, или ник – оправдано, если не необходимо в условиях нынешней «свободы слова». Сравнил, к примеру, популярную организацию мистиков с влиятельной политической партией, и, пожалуйте, в суд и на медэкспертизу: не экстремист ли ты, и не болен ли на голову.
Тут вспомнишь зуд лондонских властей расправиться с автором знаменитых «Писем суконщика». Свифт издал их от лица дублинского торговца. Он защищал ирландцев и Ирландию, и назваться своим именем попросту не мог.
Желание карать за инакомыслие заставляет людей прятать лица и имена, чтобы сказать о своих убеждениях.
Я – не о борьбе общественных идей, интересов и устоев, всегда рождавшей псевдонимы. Я о борьбе личных недругов автора против него самого, против его чести и достоинства. Анонимность оборачивается разнузданностью и порой получает в ответ такую же разнузданность. Бывает, что автор ответит, и не только сам ответит, но и призовет на помощь друзей кличем в социальных сетях: наших бьют! Перефразирую недавний запомнившийся пост. Когда нужны какашки, то попа всегда найдется, да не одна. Вместо обсуждения содержания и качества публикации получается «стенка на стенку» друзей и недругов автора. Сами авторы все чаще участвуют в обсуждении собственных публикаций: так теперь принято. Возможность обратной связи всегда хорошо, но не снижается ли вместе с ней внутренняя авторская ответственность за убедительность и качество, за завершенность того, что он изначально предлагает читателю?
Те, кто оставляет комментарии, стали, как каста. Одни и те же люди под одними и теми же никами тиражируют одно и тоже. И так не только у нас. За границей, например в Финляндии, как знаю от коллег, все точно так же. Для кого–то желание отметиться в комментариях по поводу и без – уже привычка, если не зависимость. А от многих интересных людей, которые могли бы компетентно высказаться по сути публикаций, доводится слышать: «Не хочу и не буду, хотя есть что сказать. Интернет большая помойка». Чрезмерная активность одних оборачивается пассивностью других. Кто из них интереснее и важнее с точки зрения интересов читателей – большой вопрос.
Комментарий может оказаться интереснее и содержательнее комментируемой публикации. Порой пост маленькое эссе или его конспект. Почему автор не захотел оформить его в собственную публикацию и остался анонимным комментатором – непонятно.
Вряд ли, прочитав эти строки, кто–то перестанет прятаться за ник или разом изменит свой комментаторский «почерк». Так не бывает, и я это знаю.
Не так давно в Национальной библиотеке Карелии прошла встреча шеф–редактора «Русского журнала» Александра Морозова с петрозаводской публикой. Он интересно говорил о специфике и перспективах сетевых СМИ. Не смогу привести его слова дословно, но в памяти осталась мысль, что пока невозможно исчерпывающе охарактеризовать, как эти СМИ воздействуют на сознание людей, на сетевой социум, потому что это новый, незавершенный и до конца не изученный процесс.
Он заслуживает обсуждения и изучения. Анонимные комментаторы среди участников и творцов этого процесса.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание