"Я попал в струю"
Как известный карельский общественник покорил Москву
20 июня родственники и друзья погибших в авиакатастрофе под Бесовцом почтили память жертв крушения самолета, собравшись на месте трагедии. Среди тех, кто участвовал в панихиде, был и общественник Александр Гезалов. Он, ныне житель Москвы, приехал поддержать друга, потерявшего два года назад свою семью. «Мы собрались по-родственному, – сказал Александр Гезалов. – Мой друг Игорь потерял жену Любу, с которой я также дружил долгие годы, и двоих детей. Естественно, я не мог остаться в стороне». В Карелии создатель общественной организации «Равновесие» сегодня бывает довольно редко. Защитник прав сирот, бездомных, зэков, отец четверых детей и хотел бы чаще наслаждаться природой родной республики вместе с большой семьей, да Москва не отпускает. Чем же сегодня занимается общественник Гезалов? Почему ему гораздо проще работать в Белокаменной, чем в Карелии? Александр Гезалов дал нам небольшое интервью.
– Александр, судя по вашим сообщениям в социальных сетях, вы постоянно в разъездах. Дагестан, Челябинск, Чебоксары, Екатеринбург, Псков, Самара – список городов и весей, где вы бываете, впечатляет. Так чем вы сегодня занимаетесь?
– У меня несколько направлений работы. Мотаюсь по стране, провожу семинары, тренинги для общественных организаций и органов власти в субъектах РФ по социальному проектированию и другим темам. Я являюсь экспертом более 20 благотворительных фондов России, шеф-редактором проекта «Успешные сироты. ру», руководителем проекта обучения общественных организаций, официальным экспертом Государственной Думы и Совета федерации по вопросам социального сиротства. Последние законы, которые были приняты относительно сирот, рассматривались, обсуждались при моем участии: я был в составе рабочей группы при зампреде Неверове.
 |
– В этом году был принят так называемый «закон Димы Яковлева», который только ленивый не критиковал. Вы, как эксперт в Госдуме, выступали за него или против?
– Я реалист, поэтому понимал, что этот закон все равно примут. Что делать? Вместо того чтобы орать: «Ай, как все плохо!», я начал работать совместно с властью, пытаясь как-то все исправить. Понятно, что можно ругать закон, критиковать, но можно найти положительные моменты. Я их нашел. Хотя я не согласен с тем, чтобы закрывали заграницу для детей с ограниченными возможностями в здоровье. Таких ребятишек нельзя ограничивать. Но в мутной воде нужно попытаться поймать рыбу.
– И получается что-то «поймать», чего-то реально добиться?
– Я никогда не думал, что буду сидеть в ГосДуме или в Совете федерации. Но меня приглашают в различные рабочие группы, включая группу по разработке стандартов работы органов опеки России. За три месяца нужно придумать, чтобы они могли качественно работать. Почему не попытаться изменить ситуацию?! Будем работать.
– Значит, к вашему мнению прислушиваются?
– Прежде чем общаться на равных, все смотрят в портфолио. А моя история начинается с детского дома. В Карелии у меня была большая практика. Так что мои знания имеют вес. Например, в последний раз меня приглашали на всероссийское селекторное совещание органов местного самоуправления по преодолению социального сиротства при Швецовой. Как-то удалось в эту струю попасть. Хотя, конечно, ручная работа мне больше нравилась: больницы, детдома, тюрьмы, храмостроение. Но наступает этап, когда нужно попытаться хоть как-то власти что-то объяснить, рассказать доказать. Я стал общаться с некоторыми высокопоставленными чиновниками ряда министерств. Это даже не рабочие, а дружеские отношения, которые позволяют решать какие-то вопросы. Это мне и в Карелии удавалось. Я дружил с чиновниками, просто хорошими людьми и пытался что-то менять. А схема «я – общественник, а ты – чиновник» в России не работает. Общественникам нельзя дистанцироваться от власти. Нужно находить дружеский контакт, тогда можно будет что-то изменить.
 |
– А как все-таки петрозаводчанин Гезалов, переехав в Москву, попал в струю? Далеко не каждый иногородний общественник становится официальным экспертом в Госдуме.
– Струя была в Петрозаводске. «Струячил» я хорошо... Другой момент, что есть определенные технологии вхождения в эту среду. Я считаю, что главное – оставаться самим собой. Я не стал играть ни в какие игры. Когда ты идешь не за деньги, не ради власти, к тебе отношение совсем другое. Если будешь юлить, под кого-то подстраиваться, то ничего не выйдет. Я просто работаю, и у моей работы есть результат. Если результат есть, то с тобой будут и разговаривать, к тебе будут прислушиваться, тебе будут помогать. Я ведь ничего ни у кого не прошу, у меня нет спонсоров. Просто находятся люди, которым моя работа становится интересна. Когда я приехал в Москву, у меня долго не было офиса. Написал в фейсбуке, что мне нужен офис. Мне позвонила девушка, мы с ней встретились, и она дала мне в центре Москвы хороший офис с кондиционером. Я еще несколько общественников там приютил. Чего я буду там один сидеть? Так что когда у тебя есть имя, люди сами придут и все дадут.
– А что вы считаете своим самым большим успехом?
– Я рад, что мне удалось построить в Карелии храмы, часовни. Второе – это то, чем я занимался с 1999 года, когда создал общественную организацию «Равновесие». Это было очень сложно. Ты постоянно сталкиваешься с тем, что тебя пытаются опорочить, обмануть, подставить, утопить. Сохранить желание что-то делать в таких условиях трудно. Можно остановиться, сломаться, спрятаться. Но я как-то я выдержал. Ну а третий мой успех – это моя семья, дети. Я знаю многих людей, которые занимаются общественной работой, потому что сами несчастливы. Но кому от этого хорошо? Я считаю, что такой деятельностью надо заниматься тогда, когда у тебя есть, что дать людям, когда окружающие, глядя на тебя, хотят куда-то идти и что-то делать. А когда ты сам страдаешь и думаешь, что этим страданием кому-то помогаешь, это неправильно.
 |
– Где проще работать в Карелии или в Москве?
– Там проще. Нет местечковости. Тебя никто ни в чем не подозревает, потому что всем по барабану. В Карелии же «добрые» люди все время пытались меня поймать на том, что я сделаю что-то не то, что-то сопру, куда-то полезу. Но у меня не было никаких амбиций. Я считаю, что не для этого родился.
В Москве все жестче и конкретнее. Там большая конкуренция между общественниками. Там все бьются за ресурсы. Поскольку я не борюсь за статусы, звания, финансы, то ни с кем лбом не сталкиваюсь. Я вообще к деньгам стараюсь не иметь никакого отношения, потому что как только появляются финансы, начинаются романсы.
– А как же деньги зарабатываете? Семью-то кормить надо.
– Экспертная, преподавательская работа дает нормальный доход. За один семинар я получаю нормальные деньги. В Карелия я зарабатывал в месяц 12 тысяч рублей, в Москве – в несколько раз больше. На жизнь нам хватает.
– Семья не обделена вниманием папы-общественника?
– Я часто бываю дома. В офис выезжаю на определенный период – что-то пописать, встречи провести. А потом с детьми (старшей дочери исполнилось 17 лет, младшей – три месяца) играем, гуляем. Недавно на машине путешествовали. Посетили Куликово поле, могилу Льва Толстова. Были в Туле, Калуге, Воронеже.
 |
– Но дом в Карелии вы не продали. Будете и сюда детей возить? Не скучает по Карелии?
– Конечно, будем с семьей приезжать в наш деревенский дом и отдыхать. В Москве не хватает нашей природы. Столица – это каменный мешок. Перемещаюсь по городу на самокате. В Петрозаводске я бы на самокате, наверное, убился. Дороги здесь ужасные. А там удобно: в метро нырнул, проехал сколько надо остановок, вышел и покатился по городу. В день я где-то 15 километров на самокате проезжаю.
А что касается знакомых, друзей, то я активно в социальных сетях с ними общаюсь. Стараюсь помочь тем, кто обращается за помощью. Не забываю о пострадавшей от пожара Екатерининской церкви, пытаясь привлечь к ней внимание, ресурсы. Так что связь с республикой поддерживаю и поддерживать буду.
Беседовала Наталья Соколова
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание