Вадим Маркелов:

"Состояние войны – это норма"

Известный карельский предприниматель рассказал о беспределе, стрессоустойчивости и любви к родине

Традиционно накануне Дня города Петрозаводска горожане узнают имена новых «почетных граждан». Предприниматель, генеральный директор компании «МВ Barbell» Вадим Маркелов с удивлением обнаружил, что в нынешнем году в списке жителей Карелии, которым присвоено высокое звание, есть и он. Его коллеги после обращения сразу нескольких организаций с предложением выдвинуть кандидатуру бизнесмена в «почетные граждане» втайне от начальника подали документы в администрацию Петрозаводска. «Мне, конечно, приятно, но я не ожидал, что окажусь в этом списке, – признался Вадим Маркелов. – Я еще молодой, не считаю, что сделал для города что-то глобальное. Может быть, мне таким образом выдали аванс, и Петрозаводск ждет, что я что-то еще сделаю для него. Я буду стараться».

Те, кто хоть немного знаком с деятельностью Вадима Маркелова, знают, что старается он давно и делает это небезуспешно. Тренажеры, которые производятся компанией «МВ Barbell», можно обнаружить не только в каждом спортивном зале Карелии, но и далеко за ее пределами – в России и за рубежом. Как предпринимателю из Петрозаводска удалось завоевать рынок «железа»? Зачем он держит в штате компании целый «отряд юристов»? Почему он никогда не уедет из родного города? И кто в его семье главный.

 

Море вынесло…

– Вадим Евгеньевич, вы, коренной петрозаводчанин, как и многие мальчишки города в начале 80-х, мечтали стать моряком, учились в Речном училище на штурмана дальнего плавания, но в море так и не вышли. Что же произошло? Разочаровались в профессии?

– Я вырос в обычной советской семье. Мама трудилась на стройке, папа – на станкозаводе, где работал и его брат, и его отец. Жили в обычном доме, в стандартной двухкомнатной квартире. Родители уже в серьезном возрасте купили «Москвич-412», и это было целое событие для семьи. Когда пришло время мне выбирать профессию, я пошел в Речное училище. Это было почетно. Тогда можно было заграницу ходить. Но не сложилось – по окончании училища, где я активно занимался спортом, были большие соревнования, на которых получил серьезную травму ноги. В течение года я вынужден был лечиться, ходить в море не мог, и меня поставили методистом по физкультуре в БОПе. Посмотрели, как я работаю, и предложили остаться на этой должности.

– Жалели, что море прошло мимо вас?

– Мама очень сильно переживала, что я не стал моряком, который зарабатывает валюту. Я же об упущенных возможностях не думаю. Как сложилось, так сложилось. А в БОПе мне было интересно. Перед нами была поставлена задача делать тренажерные залы. И мы сами все изучали, проектировали, конструировали. А когда началась перестройка, занялись серьезным производством.

– В 86-87 годах многие открывали производственные кооперативы. Но где сегодня они, а где вы?! Как вам удалось выжить?

– В 80-е я видел, что то, что мы производим, востребовано людьми, а рынок пустой. Так что сначала мы открыли кооператив в БОПе, потом ушли на станкозавод. Мы производили спортинвентарь в очень больших объемах. В 1987 году в кооперативе «Металлист» работали 600 человек. И в эти же годы за нами стали закрепляться рынки сбыта. А это самое главное. Сейчас можно делать все, что угодно, но на чужой рынок не зайдешь – столкнешься с очень серьезной проблемой сбыта. Заход на чужой рынок – это затратная и долгая процедура. А поскольку мы давно работаем в этом направлении, то нам проще. Хотя в 90-х и нам было несладко. Кому-то очень сильно помешало производство, и постановлением российского правительства были закрыты все кооперативы, которые до этого сознательно поддерживались государством. Поскольку у нас были очень серьезные обязательства перед партнерами, магазинами, базами, а запасы сырья у нас были большие, я принял решение оставить производственное направление. Выкупил в частном секторе дом с участком и стал там, буквально в поле, в пятом поселке, строить новый цех. Трудное было время. Тогда и деньги обесценивались. Мы покупали б/у оборудование, собирали все по крупицам.

– Не хотелось все бросить и уехать куда-нибудь за границу, как многие делали и делают?

– У меня другой менталитет. Я рожден в СССР, и что бы ни говорили о советском воспитании, но любовь к родине из нас не выбить. Моему поколению 50 лет и мы все равно переживаем за страну. Мы еще реагируем на какие-то слова, обещания. Хотя прекрасно понимаем, что это абсурд. Нужно абстрагироваться от всего и заниматься своим делом. Сколько раз нас обманывали и кидали?! И сейчас я вижу, что бизнес в основном равнодушен к власти. Идет смена поколений. Приходят люди, которым все равно, что происходит в стране. Они апатичны ко всему. Их никуда не позовешь. Они не встанут под какими-то знаменами и за лозунгами не пойдут. И, наверное, это в нынешней ситуации правильно. Я уже давно говорю своим коллегам, что мы не должны реагировать на слова. Слова – это слова. Если государство действительно хочет чего-то добиться, оно должно предпринять какие-то действия. Причем эти действия должны быть долгими. Чтобы мы опять начали доверять власти, она должна работать на это не менее десяти лет, чем она заниматься не собирается.

 

Не до революций

– А до последнего времени вы на обещания властей реагировали?

– Конечно. И активно реагировали. Недавно мы получили очередную оплеуху. Мы разработали серьезную программу для детей с ДЦП с методикой, тренажерами. И тут нас пригласили в Москву на выставку, которую организовывало общество инвалидов России. Что такое выставка? Это симбиоз встреч. Встречаются производители, реабилитационные центры, которые осваивают новые методики, и чиновники, от которых зависит развитие той или иной сферы. Все знакомятся и показывают свои достижения. Так происходит во всем мире. Мы приехали в Сокольники и на огромной выставке не встретили ни одного чиновника. Мы заплатили за стенды, за перевозку оборудования, привезли коллектив для того, чтобы там не было ни одной московской организации. Они собрали со всех регионов людей моего возраста под лозунгами «Поможем больным детям, поможем инвалидам». Мы, воспитанные в СССР, поддались этому порыву, а с нас просто собрали деньги. Нас просто обманули. После этого я сказал: «Хватит!». Больше мы не реагируем ни на что. Наше терпение лопнуло.

– Но когда вы выступали на одном из заседаний карельского правительства, называя чиновников могильщиками Карелии, вы хотели еще что-то изменить?

– В 2008-2009 году, когда у нас поднимали тарифы на электроэнергию в три раза, молчать было нельзя. Я говорил, что это приведет к исчезновению производственного бизнеса. Это не торговля с ее примитивным циклом. Она сделает наценку и продолжит работу. Ей хоть война, хоть оккупация, хоть эпидемия тифа. А производство зависит от цен на электроэнергию. Но от нас отмахнулись, никто ничего не захотел менять. А сейчас нам говорят, что мы должны были больше привлекать к себе внимание. Как привлекать? Мы в то время провели три пикета. Милиция не знала, что делать, потому что на улицу вышло большое количество не бабушек и дедушек, а взрослых состоявшихся людей, предпринимателей, рабочих. Мы таскали гробы, пытаясь доходчиво объяснить, что ждет в Карелии малый и средний бизнес. Воевали почти полгода, а результата ноль. Неужели в Петрозаводске нужно было революцию совершить, чтобы нас услышали?! Я считаю, что война никому не нужна. Хаос только усугубит ситуацию и всем достанется.

Сейчас Карелией руководит новая команда. Эти люди мне нравятся. На одном из последних заседаний министр экономического развития говорит: «Вы, предприниматели, к нам не подходите, не обращаетесь, нет обратной связи». А в ответ была тишина. Два-три человека выступили, остальные молчали. Все апатичны. Мы понимаем, что власть на местном уровне ничего не поменяет. Сейчас без серьезных и планомерных действий центра бизнес действовать не будет.

– Несмотря на все трудности, вы все еще в бизнесе. Как вам удается продолжать работать, когда остальные производства в республики разорились или находятся на грани банкротства?

– Для того чтобы заниматься бизнесом, нам приходится одновременно участвовать в десятках судебных процессов. Мы держим в штате компании огромное количество юристов, которые просто бьются в судах. Не каждая фирма может себе это позволить. Просто мы выросли до определенного состояния, набрали ресурс для того, что держать большое количество ударов. А эти удары сыпятся на нас постоянно. Изменения в налоговом законодательстве привели к тому, что сегодня у любого предпринимателя могут забрать деньги и имущество без суда и следствия. Для этого достаточно решения «тройки» – комиссии из трех человек в налоговой инспекции. После их вердикта уже на следующий день к тебе приходят приставы. И только после того, как у предпринимателя арестуют имущество или счета, он имеет право обратиться в суд. Мы больше трех лет судились, выиграли все, но деньги все равно не получим. Это полный беспредел! 37-й-38-й год только с точки зрения налогового законодательства.

Вообще сегодня все суды проходят по самым абсурдным и нелепым моментам. Когда мы подарили школе №5 Петрозаводска скалодром, который стоит несколько миллионов, и построили там тренажерный зал, получили огромный штраф с налоговой инспекции. И мы судились за это. Законодательство сделано так, что предприниматели – это преступники. В понимании наших органов подарить ты ничего не можешь. Это, по их мнению, скрытая торговля. С каждым подарком мы все больше становимся уголовными элементами для нашей власти. Но мы подарки делаем не для власти, а для людей. Поэтому ставили спортивные комплексы, как, например, на набережной Онежского озера, и ставить будем.

 

Приборчик для Назарбаева

– А проблемы, с которыми каждый день сталкиваетесь на работе, вы домой несете или все оставляете в офисе?

– Эти проблемы для нас обычная жизнь. Для нас состояние войны – это норма. Наше поколение, которое поднимало бизнес в 90-х, обладает стрессоустойчивостью. Для нас 1998, 2008 годы – абсолютно нормальная ситуация. У нас пульс даже не меняется. А те предприниматели, которые идут за нами, при первом же сбое паникуют. Увы, молодежь не готова к стрессам.

Ну а моя работа на дом не распространяется. Там у нас свои дела. Жена главная по хозяйству. Хотя я люблю готовить и делаю это с удовольствием. Но после окончания рабочего дня я занимаюсь спортом. В выходные мы ездим с женой отдыхать на рыбалку, в лес.

– Вы ежедневно ходите в спортзал?

– Обязательно. Сейчас играю в пляжный волейбол либо в футбол на нашей площадке. И семья у меня спортивная. Супруга постоянно занимается в тренажерном зале, увлекается йогой. Сын зачастую по две тренировки в день проводит. Пытается и футболом, и боксом заниматься. Он сейчас получает образование заграницей. Готовим его для того, чтобы он и языком владел, и разбирался в компьютерной технике. Хотим, чтобы он развивался в том направлении, которым займется компания.

– Значит, готовите наследника для «МВ Barbell»? Компания, поставляющая спортивное оборудование по всему миру, будет и дальше развиваться?

– Мы закрываться не собираемся. Строим медицинский центр, который откроется нынешней осенью. Начали выпускать эксклюзивную электронику. Недавно я выступал на Красной площади, где мы были вместе с руководителем медико-реабилитационного центра заболеваний опорно-двигательного аппарата Валентином Ивановичем Дикулем. Он рассказал, что его друг Нурсултан Назарбаев два месяца не мог вылечить спину в Израиле, приехал к нему и с помощью нашего приборчика за четыре дня забыл о боли. «Вадимушка, у меня осталось всего три штуки, привези мне еще», – сказал Дикуль. И сейчас из Казахстана заказ идет за заказом. Так что мы развиваемся, разрабатываем огромное количество новинок.

Вообще мы с оптимизмом смотрим в будущее. Рано или поздно ресурсы у государства закончатся. Возможно, на очередном падении нефтеносителей власти перестоят свою политику по отношению к нам, производственникам. Надо спокойно заниматься своей работой. Как говорит наша многовековая пословица: «Умирай, но хлеб сей». Понятно, что сегодня все плохо, но это не повод опускать руки и ждать смерти. Надо барахтаться, а там карта ляжет, как вынесет...

Беседовала Наталья Соколова
По материалам "МК в Карелии"