Чудаки в ПТЗ.
Авторский проект Натальи Соколовой

Петрозаводск знаменит своими людьми. Среди горожан есть много интересных, неординарных личностей. Порой кому-то их увлечения, страсти, привязанности кажутся чудачеством, но без этих людей ПТЗ был бы скучным. Этот проект рассказывает о наших чудных земляках, которые делают жизнь города ярче.

 

Лошадиная история

"Пусть, кто-то считает меня сумасшедшей теткой, но в лошадях вся моя жизнь": как детская страсть стала делом всей жизни ипотерапевта Ирины Бурмистровой.

"Ко мне часто приходят родители малышей и говорят: «Не знаем, откуда у ребенка такая любовь к лошадям. В игрушках только лошадки», – поделилась коренная петрозаводчанка Ирина Бурмистрова. – Со мною в детстве было тоже самое. Сколько себя помню, столько люблю лошадей. Хотя эти животные раньше в Петрозаводске редко встречались. Мне было семь лет, когда мужчина из нашего дома стал работать на лошади, возить что-то на санях зимой. Он приезжал на обед, коня ставил в загон у пятиэтажки. Тогда я и познакомилась с живой лошадью".

Еще несколько лет назад в квартире руководителя благотворительного фонда "Кентавр" Ирины Бурмистровой, можно было увидеть и седла, и сбруи. В трехкомнатной хрущевке порою пахло сеном и не только. Летом, во время сенокоса, Ирина Бурмистрова приезжала домой в третьем часу ночи, падала в кровать замертво, а в семь утра уже была на ногах – ее ждали в конюшне ее лошадки, волонтеры, для которых были организованы лагеря. Сегодня единственный в Петрозаводске ипотерапевт ведет уже не такой экстремальный образ жизни. Но практически все свое время Ирина Бурмистрова по-прежнему тратит на свою детскую страсть – лошадей.

"Живая нить"

"Когда я в 15 лет собралась поступать в единственное в СССР училище, где готовили ветеринаров и наездников, мои родители не удивились, – рассказала Ирина Ивановна. – Они отпустили меня в Воронежскую область в учреждение образования при конном заводе, и я стала ветеринарным фельдшером. Сегодня никто из родных не удивляется тому, что я постоянно пропадаю на своей конюшне. Это дело всей моей жизни. Хотя пришла я к нему не сразу".

Дипломированный ветеринарный фельдшер начал работать по специальности лишь через несколько лет после окончания училища. Ирина Бурмистрова рано вышла замуж, и ей пришлось не о лошадях думать, а о сыновьях, которые родились один за другим. Когда мальчишки подросли, применить знания, полученные в Воронежской области, Ирине было негде. Она отучилась на воспитателя детского сада и пошла работать по новой специальности. Но как только в конце 80-х в петрозаводском парке культуры и отдыха появился аттракцион – катание на лошадях, Бурмистрова была там.

«Когда стали строить конно-спортивный комплекс на Древлянке, меня пригласили туда на работу, – вспоминает Ирина Ивановна. – Однажды ко мне пришли родители ребенка-инвалида и попросили его покатать. И я стала катать ребят с ДЦП, слабовидящих и слепых детей, ребятишек с синдромом Дауна и с поражением центральной нервной системы. Я руководствовалась одним принципом – не навреди. Об ипотерапии я тогда ничего не слышала. О лечении лошадью мне рассказали родители, в чьих семьях росли дети-инвалиды. Они стали объединяться в общественные организации, ездить по семинарам, откуда и привезли информацию о том, что есть такое понятие, как ипотерапия. Мамы и папы детей с ДЦП инициировали сбор средств для того, чтобы я смогла съездить в Москву и выучиться на ипотерапевта».

Как признается Бурмистрова, ей очень повезло. В 96-м году Центр «Живая нить», где к тому времени уже два года серьезно занимались ипотерапией, организовал курсы при Московском ипподроме. Занятия вели профессора Тбилисской медицинской академии, бывшие конники. «Курсы были очень хорошими, – считает Ирина Ивановна. – С тех пор я, не прерываясь ни на день, работаю по программе специалистов из Тбилиси. Провожу только индивидуальные занятия, поскольку детям с разными заболеваниями нужно подбирать индивидуальную программу реабилитации».

Счастье за миллион

Заниматься ипотерапией с детьми Ирина Бурмистрова стала уже в своей конюшне на своих лошадях. Еще в 1994 году она создала благотворительный фонд «Кентавр». Помещение для него нашла быстро. Знакомые предложили Ирине взять в аренду дом – памятник деревянного зодчества – в Сулажгоре. После пожара здание, принадлежавшее центру эксплуатации и реставрации памятников, осталось не у дел. Восстановлением дома-погорельца заниматься никто не хотел.

«Дом был в плачевном состоянии – одни завалы после пожара, – рассказывает Ирина Бурмистрова. – И мы все это сами расчищали, приводили дом в порядок. И, собственно, ремонт здания идет до сих пор. Например, крыша после пожара была покрыта на один слой рубероидом, дыры на ней появлялись постоянно, в ливни все было в воде. В декабре прошлого года администрация Петрозаводска выделила нам 100 тысяч рублей. Мы отремонтировали крышу, занялись конюшней, где тоже все печально. Дерево-то гниет».

Первой жительницей дома фонда «Кентавр» стала лошадь Хиделия. Ирина Бурмистрова купила ее за один миллион рублей. Чек, выписанный в совхозе, до сих пор хранится у ипотерапевта.

«Даже не помню, где и взяла эти деньги, но в 94-м году миллионы были другими, – смеется Ирина Ивановна. – А вторую лошадку – Висмута – мне помогли приобрести немцы. Представители общины церкви Святого Мартина из Тюбингена выдели мне марки, и я их потратила на покупку жеребца. Мы до сих пор его так и зовем – тюбингенская лошадь. Все остальное поголовье мы развели сами. Путем проб и ошибок добились того, чтобы в нашей конюшне жили 12 лошадей».

Сегодня под опекой Ирины Бурмистровой восемь лошадей. Ушли в мир иной старушки – 21-летняя Хиделия и 23-летняя Кармелита. А два года назад пропали два жеребенка. Их украли прямо с пастбища. «Увели детей с поля в Сулажгоре, – рассказывает Ирина Бурмистрова. – Сколько мы их не искали, результата не было. Эта болячка сидит в душе до сих пор. Лошадки у нас рождаются, мы их выхаживаем, в ноздри дуем, чтобы они выросли здоровыми, красивыми, хорошими, а их кто-то берет и крадет. Как их судьбы сложились? Безумно жаль жеребят».

30 килограммов раздора

В «Кентавре» лошадей действительно холят и лелеют. В городе, где на днях Петросовет запретил несанкционированные конные аттракционы, питомцев Бурмистровой нет. Ипотерапевт жалеет лошадей – они у нее летом на поле траву едят, а не испарениями от асфальта на площадях дышат. Да и не находит руководитель фонда общий язык с нынешними хозяевами конных аттракционов.

«Покатушками» мы давно не занимаемся, – говорит Ирина Ивановна. – Зачастую лошадей сегодня держат люди, которые не очень правильно понимают, как себя вести. Считают, раз у тебя есть лошадь, значит, ты самый крутой. А крутизна этих людей заключается в том, что вокруг себя они ничего не видят. Можно «облаять» человека, нахамить, не убрать за своим животным. Хотя, извините, лошадь ходит в туалет в течение всего дня, а это до 30 килограммов навоза! Когда в центре города стоит несколько лошадей и их хозяева говорят, что то, что остается на асфальте, это не их проблема, – это катастрофа».

За лошадьми в «Кентавре» помогали и помогают ухаживать волонтеры. Многие приходят в конюшню детьми. Далеко не все из них из благополучных семей. Встречались и такие дети, кто дома был приучен пить чай без заварки и сахара. Ирина Бурмистрова своих маленьких волонтеров и кормила, и поила, и спать укладывала. В ее квартире место находилось всем.

«Многие ребята вырастают в очень хороших помощников по конюшне, – говорит Ирина Бурмистрова. – Но, как показывает опыт, самой тяжелой работой занимаются в основном девчонки. Мальчишкам нужно все и сразу. Например, мои сыновья к лошадям хорошо относятся (Женя даже выучился на тренера-наездника), но убиваться на конюшне не будут. А с животными требуется много терпения. Ухаживать за лошадьми – труд титанический. Поэтому если даже посмотреть крупные соревнования, то красуется на них чаще наездник-спортсмен мужчина, а лошадь ему подводит женщина».

Как отмечает Бурмистрова, современные дети отличаются от тех, кто помогал ей на конюшне лет 15-20 назад. Ребята приходят в «Кентавр», клянутся в любви к лошадям, а сами не понимают, что за животными нужно убирать, их нужно вовремя кормить. Они немного виртуально воспринимают лошадей. «Дети больше любят себя в этой любви, – считает председатель благотворительного фонда. – Поэтому и с прокатом в городе сегодня такая беда. Катали-то на лошадях в центре дети, которым сегодня палец в рот не клади. Ребятишек нужно направлять, воспитывать, чем мы в «Кентавре» и занимаемся».
 
Среди волонтеров «Кентавра» можно встретить даже бывших пациентов ипотерапевта Бурмистровой. Один паренек с диагнозом ДЦП занимался у Ирины Ивановны с пяти лет. Сегодня ему 27 лет. Он работает санитаром в БСМП и после смены приезжает в конюшню, где у него есть любимый конь. «Полностью излечить серьезные заболевания ипотерапией невозможно, – считает Ирина Ивановна. – Но то, что нашим пациентам становится лучше, это факт. Лошадь диктует свои условия: ребенок, который в жизни не может принять правильного положения тела, при верховой езде сидит прямо. А терапевтическая верховая езда показана каждому школьнику, страдающему сколиозом. Мышечный корсет укрепляется после занятий на раз».

Мечта остаются мечтами

Родители детей-инвалидов с удовольствием пользуются услугами «Кентавра», даже после того, как занятия ипотерапией стали платными. К сожалению, реабилитационный центр «Родник» больше не сотрудничает с фондом. Около двух лет назад, когда в распутицу занятий ипотератпией не было – лошади по ледяной крошке и воде детей много не накатают, Ирине Бурмистровой предложили в «Роднике» перейти на полставки. Она уволилась из реабилитационного центра. «Занятия сейчас у нас стоят 150 рублей, – говорит Ирина Ивановна. – Думаю, что это не очень большая сумма. Зато сейчас мы с родителями можем выстраивать гибкий график занятий: работаем и по вечерам, и в выходные. В «Роднике» занятия ставили только на неделе».

Ирина Бурмистрова мечтает, что когда-нибудь ее фонд сможет быть доступным всем горожанам, страдающим от тяжелых болезней. Сейчас о безбарьерной среде в Сулажгоре, где «Кентавру», наконец, официально выделили землю в 5773 квадратных метра, можно только мечтать. «У нас есть задумка построить конюшню с низкими порогами, с нормальными коридорами, чтобы инвалиды могли проехать на колясках, – говорит руководитель фонда. – Если это осуществить, то инвалиды смогут чувствовать себя у нас комфортно. А еще бы крытый манеж! Тогда бы и в распутицу могли заниматься».

Увы, мечты ипотерапевта Бурмистровой пока остаются только мечтами. Хорошо, хоть экстрима в жизни этой женщины, влюбленной в лошадей, стало меньше. Беречь себя надо бабушке, у которой две внучки и внук подрастают. «Когда были сенокосы, придешь домой, душ примешь, упадешь в кровать и, кажется, что можешь ноги почесать, как в «Бриллиантовой руке», не сгибаясь, – смеется Ирина Ивановна. – Физически очень уставала, в обмороки падала. Но разочарований от моего увлечения, от моей работы у меня никогда не было. Даже когда с «Родником» расставалась, не расстроилась. Не хотят люди – не надо. Заработать на конном бизнесе в Петрозаводске нельзя. Ну, нет у нас культуры верховой езды. Подгадили еще и конепрокатчики, которым сегодня закрыли дорогу в город. Но наш фонд ищет спонсоров. Сеном нам совхозы помогают, машину выделяют предприятия. Нам помогают. Ведь за почти двадцатилетнюю историю «Кентавр» доказал, что мы не бесполезная организация. Наше дело чего-то стоит. И я готова и дальше работать ипотерапевтом, конюхом, ковалем, ветеринаром, берейтором (отрабатываю лошадей) и так далее. Пусть, кто-то считает меня сумасшедшей теткой, но в лошадях вся моя жизнь».