Нынешний терроризм – расчеловечивание, имеющее очень чёткий фундамент, считает политический публицист Олег Реут.
В провинции тихо. В провинции нет терактов. Нет "чёрных веток" метро, в прямом и в переносном смыслах. Нет чёрных лебедей. К счастью, они не прилетают и не улетают. Отсюда даже ленивые и чуть нагловатые утки не стремятся в тёплые края, довольствуясь неторопливым течением Лососинки и Неглинки. Зато в провинции много чёрных зеркал. Это те экраны многочисленных девайсов, в которые мы смотрим(ся). Телефоны, смартфоны, планшеты – чёрные зеркала цифрового мира. Именно они рассказывают нам о трагедиях, приносят печальные и горькие новости, побуждают сопереживать. На этих зеркалах отображается информация, которую, например, Фейсбук генерирует через специальный сервис с целью "проверки безопасности при террористическом акте". Мы смотрим на экраны и отслеживаем, кто из родных и знакомых сообщил, что находится в безопасности в большом, непровинциальном городе, в котором есть метро, а теперь ещё и теракты.
Чёрные зеркала – продолжение социальных сетей, выстраиваемых на основе самоорганизации индивидов. С каждым днём мы наблюдаем, как самооформляющееся сообщество горожан всё меньше предпочитает рассчитывать на государство. Особенно тогда, когда государство намеревается провести массовые митинги во всех крупных городах. Ударить, так сказать, по террору демонстрацией солидарности и неизменной верности ранее выбранному курсу. Вообще в этой логике обнаруживается некоторое противоречие. С одной стороны, важно показать, что у террористов не получается изменить ход общественно-политических процессов, а с другой – создаётся ситуация, когда как бы ничего не меняется, так как ничего как бы и не случилось. Хотя, конечно, все понимают, что что-то всё-таки произошло.
Естественно, посттравматический опыт и набор опций, которые задействуют власти, хорошо известны. Универсальных рецептов нет. Ведь ответственность государства по защите своих граждан является распределённой. Что-то делают спецслужбы, другое – полиция. Работают контролёры в метро, прокуратура и миграционная служба. Кстати, многое зависит от политических партий, представленных в парламенте, поскольку в их силе менять законы, вводить правовые нормы, которые могут изменить обстоятельства функционирования социума. И у оппозиционных партий открывается возможность острой критики тех решений, что приняты находящимися у власти, и предложения своих законодательных инициатив, которые, если они будут адекватными, системными и принимаемыми большинством, обязательно окажутся поддержаны будущими избирателями.
Вместе с тем раскрутка уличного протеста – весьма своеобразная вещь. Особенно в преддверии первомайских демонстраций коммунистов, социалистов, профсоюзов и массовой акции "Бессмертный полк", занимающей особое место в общенациональной политике памяти. В уличном протесте очень важна артикуляция принадлежности к "мы": "Мы против террора", "Мы сплотимся". "Мы не поддадимся страху". "Мы не дадим преступникам нас разделить". И, конечно, самое главное, что говорят в таких случаях. "У терроризма нет национальности и религии".
Однако, от недостаточно тонко настроенных акцентов в информационном сопровождении кампании начинает веять абстрактностью и пафосносностью, а значит – ненастоящим. И дело даже не в том, что люди ещё как поддаются страху, и странно было бы не бояться за себя, за родных и знакомых в таких условиях. Дело в том, что терроризм XXI века – это не какое-то мистическое бесплотное явление, о котором и сказать-то ничего нельзя, кроме таких деклараций, что указывают на его внешнее по отношению к гражданскому обществу происхождение. Нынешний терроризм – расчеловечивание, имеющее очень чёткий идентификационный фундамент. Он приходит из конкретных мест, и самодельные бомбы несут к нам конкретные люди, чья групповая идентичность известна в России каждому задумывающемуся о ценности человеческой жизни и о стремлении террористов эту ценность девальвировать до абсолютного нуля.
Но говорить об этом не принято. Тем более на "мероприятиях для бюджетников". Происхождение терроризма табуировано полностью, и, как выразился столичный публицист, "голого короля мы обязаны видеть в платьях из моралистических абстракций, которыми его прикрывают политики всего мира". А "иначе фашизм", "иначе ненависть и экстремизм". А там и 282-ая статья Уголовного кодекса РФ за нечаянно сказанное лишнее слово. – Оборотной стороной данных процессов является практически необратимый разрыв социальной ткани. Массовое проявление индивидуализации. Одиночество в Сети. Обособление через единственно возможный "диалог" с чёрным зеркалом в вагоне, стремительно движущемся по метрополитеновской "чёрной ветке".
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание