Уполномоченный по правам ребенка в Карелии Геннадий Сараев выразил свое мнение о приговоре Юрию Дмитриеву.
Детский омбудсмен Карелии Геннадий Сараев дал нашему изданию развернутый комментарий по приговору, вынесенному Юрию Дмитриеву. В телефонном разговоре он рассказал о своих впечатлениях от судебного процесса, участником которого он был, защищая права ребенка, а также о решении суда, которое, на его взгляд, создает опасный прецедент.
Напомним, Дмитриев был признан виновным в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении приемной дочери и приговорен к трем с половиной годам лишения свободы в колонии строгого режима. По факту это означает, что в ближайшее время он будет освобожден из-под стражи, так как с весны 2018 года находился в СИЗО, где каждый день считается за полтора.
- Ну, во-первых, приговор обвинительный. Следствие шло два года. В течение двух лет сторона защиты Дмитриева кого только ни приглашала для дачи показаний, каких только свидетелей и экспертов ни вызывала. Я считаю, что сторона защиты имела все возможности предоставить все аргументы и улики, доказывая невиновность Дмитриева.
Это беспрецедентное по времени дело. У нас никогда не было таких судебных разбирательств по совершению преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего – оно длилось два года. Полгода, ну максимум год, но чтобы два года – это, конечно, нонсенс.
Тем не менее, вердикт суда: виновен! Для меня это показатель того, что суд отработал со всеми показаниями, имеющимися в наличии экспертизами, со всеми документами и пришел к выводу, что ребенок говорил правду, когда давал показания против Дмитриева. Суд подтвердил эти высказывания ребенка.
Я считаю, что здесь суд вынес свой вердикт, это раз. Второе – не понятен приговор: 3,5 года строгого режима. По данной статье – а это тяжелая статья – минимум 12 лет. Что такое произошло, почему такой мягкий приговор?!
С одной стороны, суд говорит, что человек виновен, с другой – по моему мнению, в нарушение действующего законодательства выносит чрезмерно мягкий приговор, по сути, создавая прецедент в России чрезмерно мягкого приговора за совершение преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетнего ребенка. У меня такое странное решение вызывает недоумение. Я очень надеюсь, что сторона, представляющая интересы ребенка, либо прокуратура обжалуют приговор, и все-таки он будет более адекватен действующему законодательству.
То, что касается той группы поддержки, которая в течение всего этого времени пыталась повлиять на суд... По сути, для меня это означает давление на суд через публикации на Интернет-ресурсах, через подписание различного рода петиций, писем.
Зачастую подписывали люди, которые не знают ни одного документа, которые не читали дело, которые не знакомы с материалами, которые не были ни на одном заседании суда, то есть люди, которые знают обо всем понаслышке. И они с большой охотой подписывают документы, и с большой охотой выходят на защиту, в пикеты. И для меня это, наверное, больше борьба с режимом, борьба политическая, где в жертву принесен ребенок. То есть, подписывая документ в поддержку человека, который сегодня судом признан виновным, они, по сути, говорили ребенку: слушай, ты пострадал, но мы поддерживаем того, кто тебя обидел. Для меня это выглядит так.
Спросите сегодня у Гребенщикова, знает ли он дело Дмитриева, знаком ли он с ним? Он подписался, но на основании чего? Просто в хороших отношениях с кем-то, кто его попросил? Или он реально ознакомился со всеми материалами дела, он видел, он присутствовал на судах, он знает, за что он подписывался?
Это, к сожалению, манипуляция людьми, причем людьми хорошими, уважаемыми. Их просто ввели в заблуждение, на мой взгляд. И для меня это просто демонстрация борьбы с системой, когда используется любой повод, в данном случае повод защитить псевдогероя, потому что для меня это псевдогерой.
Я вам скажу: для них Дмитриев неважен, как и ребенок. Для них важна история борьбы с режимом. Им главное было показать жертву власти в виде Дмитриева.
И я хотел бы сказать, что, наверное, нам нужно научиться все-таки как-то по-другому свою поддержку выражать. И встречать, и провожать аплодисментами человека, обвиненного в педофилии? – это, на мой взгляд, аморально.
Его заслуги перед человечеством в части раскопок Сандармоха – они, безусловно, ценны, они бесценны, но, с точки зрения приемного родителя, который, как теперь доказано судом, совершал страшные действия по отношению к ребенку... Для меня это человек, который заслуживает сурового наказания.
Тот срок, который получил Дмитриев, мне кажется, это результат договоренностей: то есть либо адвокат, либо сам Дмитриев пошел на сделку со следствием. Он признал вину, таким образом, получил маленький срок, но не признал вину по другим статьям. Ведь у него было четыре статьи, и нигде не говорится, по каким статьям он не признал вину.
Он не признал вину, что делал порнографию, или что он совершал развратные действия, или что он оружие хранил? Да, он мог не признавать… Но сам по себе факт, что он получил очень маленький срок и что он в ноябре может выйти и спокойно уехать за границу и там стать новым флагом борьбы с режимом, вот это, мне кажется, наиболее вероятный сценарий. И мы уже с этим сталкивались. И меня здесь смущает неприкосновенность оппозиции.
Скажу честно, я пока не понимаю, как будут дальше развиваться события по оспариванию решения, но есть еще один сигнал, который меня очень сильно обеспокоил и навел на мысль о сделке. Дело в том, что после суда адвокат не заявил, что будет оспаривать решение суда. Раз адвокат не заявляет, что он будет оспаривать, а говорит о том, что они должны посоветоваться с подзащитным, то это серьезный знак. Если я невиновен, то я буду до конца с пеной у рта доказывать, что я невиновен.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание