Гость рубрики «Кофе со сливками» — та самая Дарья Каликина, гражданский активист, защитник природы и исторических ценностей Петрозаводска.
Дарья Каликина — человек, который ничего не боится. Много лет она как кость в горле у властей. Она защитила от массовой вырубки деревья на улице Анохина в Петрозаводске, вместе с другими активистами стояла на вахте в Сунском бору, а сейчас борется за сохранение леса на Кургане. Хрупкая женщина со стальным характером, которую невозможно сломать.
«Я никогда не скажу, что „черное“ — это „белое“, даже если мне приставят пистолет к виску», — в этой фразе вся Дарья.
Но что скрывается за фасадом ее активной общественной жизни? Об этом мы и поговорили за чашкой кофе.
— Скажи честно, тебя обижает, когда говорят: «Каликина — профессиональный протестун»?
— Так говорят люди, которых я не уважаю. Мне нет никакого дела до их мнения. Быть принципиальным, бороться за то, что тебе важно, — в этом есть смысл. В таких высказываниях — нет.
— Тебя знают как человека, который много лет занимается защитой природы. Откуда возникло это неравнодушное отношение?
— Большую часть детства я с семьей провела на Ладоге, на островах. Мы жили в творческой коммуне под руководством знаменитого художника Кронида Гоголева. Летом он приглашал к себе творческих людей со всей России, туда ездили мои родители и брали меня с собой. Месяц, иногда больше, мы жили в палатках, собирали грибы, ягоды. Был огромный стол на двадцать человек, за которым взрослые беседовали на разные темы. Детей было мало, и я общалась, в основном, с природой — разговаривала с озером, камнями, деревьями, и мне это очень нравилось. Оттуда я и люблю природу — наши карельские скалы, сосны…
— Как считаешь, у тебя есть какая-то особая связь с природой?
— Думаю да, и это все идет из детства, от ладожских островов. Я научилась относиться к природе как к живому организму и до сих пор знаю, какие деревья мне надо обнять, чтобы напитаться энергией. Много сил уходит на общественные баталии, и чтобы восстановить энергию, мне нужно прикоснуться к определенному дереву.
— К какому, если не секрет?
— Мне очень помогают сосны. Сосна — это мое дерево. Поэтому мне особенно жалко, когда уничтожают сосны, хотя я защищаю все деревья.
В Петрозаводске такие сосны есть на Кургане и в Губернаторском парке, еще их много у Школы искусств возле памятника солдатам-афганцам. Я там постоянно гуляю, обожаю там бывать и вдыхать сосновый воздух, который очень полезен для здоровья и помогает при многих заболеваниях.
— Твой отец — известный бас и музыкальный педагог Виктор Каликин, ты родилась и воспитывалась в творческой семье, а это — особая среда. Как и насколько она на тебя повлияла?
— Папа на меня очень повлиял. Он был мудрым и образованным человеком. К нам домой приходили люди самых разных профессий, наша квартира всегда была полна гостей. Люди приходили со своими проблемами, и он старался всем помочь, — что-то объяснить, подсказать, успокоить, и у него это получалось. У отца была сильная энергетика, и он находил слова для каждого.
Папа все делал по совести. Из-за этого у него были неприятности. В свое время, в 60-е годы он был руководителем профсоюза филармонии и узнал, что директор берет взятки. Он сделал все, чтобы того сняли с должности. За это отца перестали брать на гастроли, ему пришлось на год уехать в Калугу, потому что в Петрозаводске не было работы. Но отец ни разу не жалел, что так поступил. Я видела его принципы и понимала, что должна поступать также.
— Не было желания пойти по стопам отца и получить музыкальное образование?
— Я окончила музыкальную школу, еще я училась в специализированной языковой школе, так что в детстве была очень сильно загружена. Занятость была колоссальной. Я не помню, чтобы могла просто полежать, полениться, я или музыкой занималась, или языками. Да, это помогает мне сейчас, потому что приходится и работать, и общественную деятельность вести, и на все находится время. Но тогда было очень тяжело.
— А хорошие воспоминания остались о школе?
— Это были 10 лет школы жизни и школы борьбы. У нас учились дети «непростых родителей», в классах были любимчики, я это видела, и мне это не нравилось. В моей семье я была на равных со взрослыми, и в школе вела себя так же, что, конечно, не нравилось педагогам. А когда вызывали родителей, они всегда меня отстаивали, что раздражало учителей еще больше.
— Чувствуется, ты рано повзрослела.
— Так и есть. Школа забрала у меня годы детства, их просто не было из-за нагрузки и неприятностей с учителями. Одноклассники меня постоянно одергивали: «Куда ты лезешь? Зачем тебе говорить правду, когда за это снижают оценки?».
А я продолжала отстаивать свою точку зрения, например, на творчество Ахматовой. Я писала сочинения так, как считала нужным. И все это шло в разрез с тем, что нам тогда преподавали.
Зато в университете было замечательное время. Там были умные люди, прекрасные педагоги, никакой нервотрепки, все друг друга уважали. Так что это как две разные вехи моей жизни.
— Ты вспомнила Ахматову… На каких еще книгах ты росла?
— Я прочитала всего Вальтера Скотта, всю серию «Проклятые короли» Дрюона. Мне всегда нравилась история, битвы, интриги. Мое любимое произведение в детстве — «Овод» Войнич. Я читала его много раз, и всегда открывала что-то новое. И, конечно, очень переживала за героя. Впоследствии моим любимым произведением стал роман Булгакова «Мастер и Маргарита». Я читала его раз шесть — мне нравилась глубина и необычность подачи материала. Так на эти темы не писал никто, кроме Булгакова.
— А увлечение музыкой осталось?
— Я люблю петь, мы с папой раньше очень много пели, я и сейчас пою. Романсы, классическую поп-музыку, репертуар Мирей Матье, Барбары Стрейзанд. А вот к роялю после смерти отца ни разу не смогла притронуться. У него с роялем были особые отношения, инструмент был для него живым.
— На публичных мероприятиях приходилось петь?
— Не представилось случая, не просили… А вот папа, помню, как-то на митинге на площади Кирова спел «Дубинушку». Народ подхватил.
— Ты постоянно на виду и не боишься отстаивать свою позицию. Объясни, что для тебя является главным, принципиальным в жизни?
— Всегда говорить то, что думаешь. Никогда не говорить на черное — белое, а на белое — черное. Я никогда этого не сделаю, даже если мне пистолет приставят к виску.
Меня всегда учили отстаивать справедливость. Защищать слабого, если видишь, что кого-то обижают. Не бояться вступить в борьбу за важные для тебя вещи, и, если вступил — ни за что не отступать!
Я на этом выросла и это стало принципами моей жизни.
— Что ты ценишь в людях?
— Человечность, потому что без нее все остальные качества меркнут. И порядочность — то есть определенный список правил, который ты сам для себя принимаешь и следуешь ему по жизни.
— А что больше всего не нравится?
— Во-первых, трусость. Помнишь, как у Булгакова сказано: «Трусость — это самый тяжелый порок». Во-вторых, жадность. Не люблю жадных, особенно мужчин. Если мужчина жадный — это кошмар.
— И ты встречала людей с ценными для тебя самой качествами?
— Кроме отца и окружения в моей семье, я бы назвала некоторых политиков и общественников. Уважаю депутата Петросовета Галину Васильеву. Слежу за ней очень давно и понимаю, что этого человека никто не заставит делать не так, как она сама думает. За это же ценю Эмилию Слабунову. Я могу быть с ней не согласна в каких-то вопросах — но я вижу ее принципы и последовательность в их отстаивании. Еще Юлию Свинцову — нашу общественницу, которая отстояла Левашовский бульвар. Я понимаю, насколько это было трудно.
— А себя ты за что уважаешь?
— За то, что стараюсь быть честной и не прохожу мимо того, что считаю несправедливым.
— А недостатки у тебя есть?
— Есть. Я не люблю глупых людей, мне тяжело с ними общаться, потому что они вытягивают энергию, и иногда мне проще уйти, чем находиться рядом с ними. Это может выглядеть как высокомерие, но на самом деле я просто, как у Пушкина, не хочу «оспоривать глупца», не хочу тратить свое время.
— У тебя много подписчиков в соцсетях, ты постоянно онлайн. Для тебя соцсети — это благо или зло?
— Это своего рода зависимость, но от нее никуда не денешься. Мне приходится очень много общаться «ВКонтакте». Причем пишут люди не только из Петрозаводска, но и со всей республики.
«Даша, помоги, у нас хотят вырубить лес у ладожских шхер. Даша, помоги, у нас форелевое хозяйство на озере открывают!». А у меня даже машины нет поехать и посмотреть, что там творится. Но я стараюсь отвечать всем и даю советы, как поступить.
Очень много обращений по зоозащите, просят помочь с деньгами на лечение животных. Я стараюсь помогать по мере возможностей. Раньше на передержке у меня всегда были животные, и я тратила большие деньги на их лечение. С 2019-го года собак у меня нет, потому что морально — это слишком тяжело.
Несколько лет я брала из приютов старых и больных собак, ухаживала за ними, но через год-два они умирали, и это было невыносимо для меня. Я отправила в последний путь и похоронила много собак, у меня их целое кладбище, и сейчас никого не беру, но материально всегда стараюсь помочь.
— Когда-то ты жила обычной жизнью, расскажи, как ты пришла к общественной деятельности. С чего все началось?
— До поры до времени я не участвовала ни в какой общественной жизни, но однажды, в 2014 году, узнала, что на улице Анохина, где я живу, решили вырубить 158 деревьев под прокладку труб. Сначала я подумала, что это неправда и этого никогда не будет, но потом выяснилось, что так и есть, и никто не собирается этому препятствовать. Так что все началось с этого. Я единственная встала стеной и не дала вырубить аллею рядом со своим домом и сэкономить деньги бизнесменов на прокладке труб в этом месте. Причем люди уже тогда говорили: «Тебя убьют, куда ты лезешь»?!
— Почему тебя это не остановило?
— Потому что я была уверена, что поступаю правильно. Несколько раз ко мне подходили и спрашивали, что конкретно мне надо, чтобы я отстала. Я отвечала: «Мне ничего не надо».
Обратилась в природоохранную прокуратуру, они заказали в Академии наук экспертизу, которая подтвердила, что на аллее есть краснокнижные деревья и их нельзя рубить. Прокуратура выставила предостережение Администрации Петрозаводска, и та вынуждена была отказать в вырубке. Потом были суды, в которых я участвовала как третье лицо. Кому-то покажется эта история нереальной, но я как физическое лицо, выступая на стороне администрации, защитила целый парк в центре города.
— Что еще ты считаешь своей победой, а что — поражением?
— Мне удалось защитить Дом офицеров, который начал разваливаться прямо у меня на глазах. Мне было видно из окна, как в здании разрушается крыша и вовнутрь залетают птицы. Вместе с горожанами мы создали петицию, я собрала много подписей и пошла с ними к тогдашнему главе Карелии Худилайнену, чтобы добиться выделения денег на реконструкцию. Мне везде отказывали, и тогда от отчаяния я написала на горячую линию президенту. Через неделю к Дому офицеров подъехала куча машин, чиновники забегали, и я поняла, что дело сдвинулось. Президенту я написала в апреле, а уже в июле Худилайнен подписал распоряжение о выделении 88 млн. рублей на реконструкцию здания.
Потом был Сунский бор, который удалось отстоять в 2016–2017 году. Девять месяцев длилось противостояние местных жителей бизнесмену, который хотел вырубить лес ради карьера. Мы организовали работу волонтеров из города, чтобы они посменно ездили в Сунский бор и сменяли стариков, которые в палатках не пропускали технику.
И дальше — парк «Ямка», проект реконструкции которого переделали, когда мы подняли шум с Настей Неровной и заставили отказаться от лишней вырубки деревьев. И пряжинская звероферма, где мы спасали норок и лис, которым хозяин устроил голодомор.
— Но часть животных в результате все равно забили…
— Честно говоря, у меня были планы пробраться туда тайком, открыть клетки и выпустить зверей на волю. Мы с друзьями даже разработали пути отхода, но в последний момент я все отменила. Поняла, что, если все эти ребята пострадают из-за меня — я никогда себе этого не прощу. Это было чужое имущество, и я не могла подвергнуть опасности других людей.
— История с Каменным бором — это поражение общественников?
— И да, и нет. С одной стороны, не удалось отстоять эту территорию и кенотаф Яши Степанова. С другой стороны — вся эта история объединила очень много разных людей. Что для меня важно — в каждой острой общественной ситуации я находила новых знакомых, которые становились для меня близкими людьми, друзьями. Где еще найти порядочных людей, как не в таких заварушках?
— Как ты относишься к обвинениям в том, что все общественники работают за деньги, что всех их кто-то «покупает», «заказывает»?
— Оппонентам ничего не остается, как придумывать такие нелепости. Мне за мою общественную деятельность никто никогда не платил. Да и моим друзьям тоже.
— Насколько верно выражение, что в Петрозаводске всех ярких общественников «задушили» и почти никого из активистов не осталось?
— Судя по тому, сколько новых неравнодушных людей объединилось вокруг защиты Кургана, это, конечно, не так. Посмотри, как у них горят глаза! Это врачи, юристы, журналисты, проектировщики, которые помимо своей профессиональной деятельности оказались готовы где-то по 3-4 часа собираться, перемалывать кучу документов, для того чтобы свои контраргументы донести до власти.
Все это дает надежду — новая струя общественной жизни все равно есть. Чаще перегорают те, кто участвовали ранее. У них уже не хватает энергии, сил, особенно, если была неудача. Но приходят новые люди, которые готовы отстаивать какие-то правильные вещи, и это хорошо. Я надеюсь, что этот процесс не будет затухать.
— История с Курганом не закончилась?
— Она продолжается, но мы застыли в невесомости. Готовы рабочей группой встречаться дальше, но ни ответа, ни привета от властей нет. Остановились на том, что правительство будет рассматривать возможность не делать массовую рубку деревьев под биатлон, а потратит выделенные деньги на расширение и освещение существующей трассы. Мы нашли поддержку четырех фракций в Заксобрании Карелии и обратились в Минприроды сделать из Кургана особо охраняемую природную территорию республиканского значения. Однако вопрос пока также завис — Минприроды в этом не заинтересовано.
Еще нет результатов экспертизы, но мы надеемся, что на Кургане найдут краснокнижные растения, и тогда там вообще ничего нельзя будет делать, так как это приведет к нарушению существующей среды обитания этих растений.
— Как ты относишься к шуткам в твой адрес про белок-летяг и защите комаров?
— Эти шутки неуместны, особенно со стороны тех, кто имел прямое отношение к правоохранительным органам, а теперь смеется на тему соблюдения законодательства. Если на территории есть краснокнижные птицы, краснокнижные звери, даже краснокнижные насекомые, — среда их обитания должна быть неизменной. Это законодательство и над ним шутить не стоит. Что тут смешного, не дураки ведь, наверное, заносили насекомых в Красную книгу?!
— Почему тебе многие помогают?
— Думаю, что люди доверяют мне, видят, что я многое делаю, что мне никто не платит за это. Видят, что я делаю правильные вещи, и защищаю интересы простых горожан, а не чей-то бизнес.
— Как ты думаешь, почему в общественном движении больше женщин? Где все активные мужчины, куда подевались?
— Думаю, что женщины больше думают о будущем. У нас на генном уровне заложена забота о детях, природе, экологии. Зато в политике больше мужчин просто потому, что женщин туда не пускают. Очень сложно попасть в эти «мужские игры».
— Первый раз ты участвовала в выборах в 2014 году. Почему все-таки решила пойти в политику?
— Это было после истории с попыткой вырубки деревьев на улице Анохина. Меня тогда хорошо узнали люди на округе, потому что я лично ходила и собирала подписи. Ну и мне это показалось интересным — поучаствовать в избирательной кампании.
— Как считаешь, выборы можно выиграть честно?
— Если грамотно подать кандидата и вложить много денег, то можно выиграть. У меня денег на выборы было мало, я тратила личные средства и делала ставку только на себя.
— Почему ты одна и рядом нет мужчины, который бы тебе помогал и поддерживал?
— Потому что мужчины боятся моей силы. Редкий мужчина будет терпеть около себя сильную женщину. Я была бы рада встретить мужчину, который был бы меня сильнее, но таких пока нет.
Я один раз в своей жизни была на равных с мужчиной. Это было очень давно, и это был мой первый муж. Мы были те два дурака, которые просто разбазарили свои чувства, подумав, что впереди вся жизнь… Больше мне такие люди не встречались.
— Ты надеешься еще встретить свою любовь?
— Ну как тут надеяться…? Либо это придет само собой, либо этого не будет! Я сама не бегаю и никого не ищу. Если это придет — это будет замечательно, а не придет — ну и Бог с ним!
— Что для тебя женское счастье?
— Женское счастье, это мой первый брак. Это была полная гармония, единение с любимым, физическое и духовное. Когда ты можешь обсуждать абсолютно все. Когда ты во всем можешь положиться на человека и понимаешь, что тебя прикроют всегда. И всегда будут на твоей стороне. Я считаю: мужчина должен быть на стороне женщины, даже если она в чем-то не права, он всегда должен ее поддерживать. И у меня все это было, хотя мы были совсем молодыми, почти детьми, по 19-20 лет.
— У Дарьи Каликиной есть мечта? Не что-то общественное, а именно личная мечта?
— Мне бы хотелось накопить средств и построить маленький домик на скале, чтобы иногда чувствовать себя наедине с природой. Хотелось бы иметь возможность больше помогать животным, потому что сейчас я не могу этого делать настолько, на сколько хочу. И, конечно, хочу, чтобы моя мама была здорова и все те, кто мне дорог.
— Что для тебя Карелия, твоя малая родина?
— Это земной рай. Когда у меня тяжелое состояние, я закрываю глаза и переношусь на скалы, вижу солнце, наши северные закаты, чувствую запах смолы, которая нагрета солнцем, — и такая благость наступает внутри, такое внутреннее состояние райского успокоения, что все плохое меня отпускает.
— Как считаешь, что нужно изменить в республике, в нашей жизни, чтобы тебе не приходилось каждый раз выходить на общественный протест?
— Я считаю, что власти нужно повернуться лицом к людям и решать их проблемы. Все беды из-за того, что чиновники, власть, решают только вопросы бизнеса и из-за этого часто делают плохо обычным людям.
Власть, бизнес, деньги… А с людей, что возьмешь?! Ничего!
Беседовала Наталья Захарчук
Традиционное селфи на память.
P. S. Дарья Каликина: Пользуясь случаем, хочу попросить всех неравнодушных людей Петрозаводска и Карелии помочь восьмимесячному щенку, который был травмирован и сейчас проходит дорогостоящее лечение в стационаре Москвы, ссылка на группу https://vk.com/club211931928. Я не куратор, не организатор этой группы и не собираю эти деньги, но мне просто очень хочется, чтобы малыш ходил на четырех лапках, и я понимаю, что без вашей помощи кураторам щенка не собрать необходимой суммы.
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание