|
Недавно меня вновь занесло в Финляндию, и вновь за окном машины пронесся хорошо известный многим разительный контраст при всей схожести нашей природы. Вместо каких-то заброшенных строек и свалок – симпатичные домики в маленьких деревнях, а в городах взгляд не режут обшарпанные хрущобы и брежневские девятиэтажки – симпатичные многоэтажные дома здесь аккуратно вписаны в горно-лесной пейзаж. Само отношение людей друг к другу здесь разительно отличается от российских нервных «разборок» на всех уровнях. Впрочем, повторять эти наблюдения – это уже древняя банальность, хотя и не теряющая со временем своей убедительности.
Интереснее поразмышлять о причинах такого положения дел. Критики нашей унылой реальности чаще всего хвалят Маннергейма, который отстоял независимость своей родины и уберег ее от включения в советский колхоз. Однако сегодня мы знаем немало независимых стран, которые и близко не достигли такого уровня развития, как Финляндия («лучшая страна мира» по рейтингу «Newsweek»).
На мой взгляд, причины лежат глубже политики и коренятся в специфической финской психологии. Есть у финнов такое труднопереводимое на другие языки понятие sisu – по определению Википедии, «оно включает в себя выдержку, упорство, выносливость, стойкость, настойчивость, мужество, смелость и решительность. Одной фразой сущность sisu можно приблизительно описать так: что должно быть сделано – то будет сделано, несмотря ни на что.
По существу, именно sisu дало финнам силы справиться с многочисленными природными и историческими трудностями и превратило этот некогда «медвежий угол Европы» в одну из самых высокотехнологичных стран современности.
Однако sisu – это не какая-то вдруг осчастливившая эту страну «манна небесная», это вполне земное качество, основанное на том, что люди здесь реально считают себя хозяевами своей земли. У нас эти слова слишком затерты и даже воспринимаются иронично. В гордой советской песне пелось: «человек проходит как хозяин», хотя она была написана именно в те годы, когда это чувство хозяина было объявлено «буржуазным пережитком» и вытравлялось в многочисленных лагерях…
Вот и получилось – все вокруг «общее», а значит ничье, и за повсеместный бардак спросить просто не с кого. Когда сегодня ругают «лихие девяностые», полезно вспомнить, что тот грандиозный олигархический распил в принципе стал возможен именно потому, что они пилили «ничье». Да и сегодня он продолжается… А хозяин и вор – две вещи несовместные.
Когда товарищи коммунисты заявляют, что тогда «хозяином был народ», это очередная басня из любимых ими красивых абстракций. Вспомним, как только не переименовывали нашу республику – была она Карельской и Карело-Финской, союзной и автономной – но решение всякий раз принимали в Кремле, а народу было отведено лишь «единодушное одобрение». Они до сих пор считают днем основания карельской государственности дату подписания указа кремлевского ЦИК о «Карельской трудовой коммуне» – хотя совершенно фиктивный характер этой «государственности», напрочь лишенной самоуправления, был очевиден изначально. Прообразом карельской государственности, где люди действительно отстаивали право быть хозяевами своей земли, можно было бы считать Ухтинскую республику 1918-22 – но она и поныне носит этакий полузапрещенный характер, поскольку не укладывается в советскую версию истории, которая до сих пор считается официальной…
Финляндия в свое время раздиралась между различными мировыми силами, но сумела все же отстоять свою идентичность. Во многом этому способствовало известное финское культурное возрождение XIX века – такие имена, как Снелльманн, Рунеберг, Лённрот, Топелиус… – здесь и поныне значат очень много. Причем, что интересно, многие из них даже не являлись этническими финнами, но были абсолютно вдохновлены уникальностью финского sisu. Аналога этого культурного возрождения в Карелии, увы, не было. Здесь и поныне есть лишь попытки реставрации той или иной архаики – но это не может быть мотором современной культуры. Кроме того, карельские культурные деятели слишком увлечены дискуссиями о том, какой субэтнический диалект наиболее «правильный» – что только маргинализует эти споры и делает их малоинтересными большинству населения республики.
Тогда как множество современных региональных движений в Европе вовсе не зацикливаются на этнических вопросах. Достаточно вспомнить англоязычную Шотландию или италоязычную Паданию. Они ставят перед собой задачи защиты и развития своей региональной специфики, требуют, чтобы гражданское самоуправление играло более значимую роль, чем столичные чиновники. Но до таких требований в Карелии sisu еще не доросло… Здесь по-прежнему принято делегировать решение важнейших вопросов своей жизни какому-то «вышестоящему начальству».
Так что, пока у нас будут гадать: «Путин или Медведев» и разгадывать прочие «федеральные» абстракции, нам будет не до своей республики (напомним, что это слово в переводе с латыни означает «дело народа»). А если эта тема вовсе выйдет из сферы общественных интересов, Карелию однажды могут переименовать в «Петрозаводскую область». И вновь – никто не заметит…
Комментарии
Уважаемые читатели! В связи с напряженной внешнеполитической обстановкой мы временно закрываем возможность комментирования на нашем сайте.
Спасибо за понимание