Как Карелия взяла столько суверенитета, сколько захотела

Забытая история о принятии в Карелии Декларации о государственном суверенитете.

9 августа 1990 года Верховный совет Карельской АССР принял Декларацию о государственном суверенитете республики. Этот документ настаивал на равноправной, договорной федерации и утверждал принадлежность всех природных и культурных ресурсов республики ее народу. Вводилось даже республиканское гражданство, которое не отменяло, но дополняло российское и союзное.

В нулевые годы, с установлением в России режима «вертикали», об этой Декларации стало вспоминать не принято. О том, какова историческая роль этого забытого документа в очередную годовщину его принятия мы побеседовали с Виктором Степановым – тогдашним председателем Верховного совета Карелии:

– Виктор Николаевич, объясните, пожалуйста, как получилось, что Карелия фактически стала первой из российских автономий, кто провозгласил Декларацию о суверенитете? 4 августа президент Ельцин сказал свою знаменитую фразу: «берите суверенитета, сколько проглотите», а 9-го в Карелии уже была принята эта Декларация…

– Это заявление Ельцина в Казани действительно прозвучало громко, но оно стало лишь поводом для принятия таких деклараций в российских автономиях. Настоящая причина была глубже и заключалась в том, что СССР имел несколько уровней государственного строительства – союзные республики, автономные республики, автономные округа и т.д. Они имели разные права самоуправления, и в период перестройки эта тема просто вышла на поверхность, стала очевидной для общественности.

Поэтому уже в апреле 1990 года съезд народных депутатов СССР фактически уравнял в правах союзные и автономные республики, прежде всего в том, что касается экономического самоуправления. Действительно, это выглядело нонсенсом, когда, например, маленькая Эстония с населением 1 млн. человек, имела полномочий больше, чем 5-миллионный Татарстан.

Мы, как руководители республик в составе РСФСР, конечно, поддерживали это повышение полномочий автономий до союзных республик. Кстати, уже тогда широко обсуждался проект нового союзного договора, предложенный А.Д. Сахаровым, где все республики были равноправны. И против такого, обновленного Союза, мы не возражали. Однако дальнейшую ситуацию очень запутало и усложнило принятие первым съездом народных депутатов РСФСР 12 июня 1990 года Декларации о государственном суверенитете России.

– Что же Вас там не устраивало?

– В этой Декларации была 5 статья (против которой, я, кстати, голосовал), утверждавшая приоритет российских законов над союзными. А это, как Вы понимаете, означало прямой шаг к распаду Союза. Ни один штат США или земля в ФРГ не могут принять подобную декларацию о приоритете своего законодательства над федеральным.

Кроме того, в окружении Ельцина тогда появились люди, которые всячески поддерживали его властные амбиции, рисовали его чуть ли не как «нового царя» и пропагандировали идею унитаризации России, то есть ликвидации всех республик в ее составе.

– Но ведь в карельской Декларации о суверенитете также была прописана возможность приостановления на территории республики российских законов?

– Эта возможность (кстати, так ни разу и не примененная) касалась лишь тех законов, которые выйдут за рамки полномочий, переданных республикой на федеральный уровень, либо будут ущемлять права и интересы народов Карелии.

Но в этом действительно есть определенный парадокс – мы в то время стремились к равноправному союзному и федеративному договору. Целостность Российской Федерации была даже прописана в нашей Декларации отдельным пунктом. Однако в то же время мы опасались ликвидации новой российской властью федеративного устройства России, «отмены» всех республик как таковых. Этим и было обусловлено включение такого пункта в Декларацию.

– Позже Вы были одним из авторов Федеративного договора 1992 года. Каков сегодня статус этого документа? Складывается впечатление, что он также подвергся забвению, как и республиканские декларации о суверенитете. Потому что режим «вертикали» в принципе противоречит договорному принципу федерации…

– Да, Федеративный договор сейчас имеет не совсем ясный статус. С одной стороны, он является составной частью российской Конституции, но с другой – на него теперь практически никто не ссылается. Но знаете, в России до сих пор борются два идейных направления в политической элите. Одни хотели бы вернуться к унитарному и даже тоталитарному государству, и эта тенденция прослеживается во многих новейших законах. Но есть и иное – федералистское направление, которое настаивает на справедливом и равноправном разграничении предметов ведения между федеральным центром и субъектами федерации. И от того, какая тенденция победит, зависит будущее России.

Особенно тревожит ситуация, что у нас теперь фактически нет бюджетного федерализма. Когда я работал главой республики, у Карелии была возможность регулировать свое налоговое законодательство. А теперь – знаете, например, нашумевшую ситуацию с Костомукшским ГОКом? Его хозяева просто вывели все свои налоги из Карелии, и республиканское руководство никак не может на это повлиять. Такое положение дел, конечно, в корне противоречит федерализму.

– Один вопрос на международную тему: в Вашу бытность главой республики Карелия вступила в Ассамблею европейских регионов. Это крупная организация, объединяющая более 200 регионов ЕС и других стран, в рамках которой развивается множество межрегиональных проектов. Но теперь Россию там представляют только Мордовия и Татарстан. Карелию оттуда исключили по причине неуплаты членских взносов. Как Вы можете прокомментировать эту ситуацию?

– Досадно, конечно. Учитывая, что самая длинная граница России с Евросоюзом – более 800 км – проходит именно по территории Карелии, совершенно непонятно, почему республиканское руководство игнорирует возможности трансграничного сотрудничества, которые предоставляет эта организация. В 1990-е годы мы также не были самым богатым регионом, но все же находили возможности участвовать в таких международных проектах и достойно представлять республику за рубежом. Но видимо ответ на этот вопрос вновь упирается в проблему федерализма – как бюджетного, так и политического.

– Ну и финальный вопрос: все-таки Декларация 1990 года сыграла позитивную историческую роль?

– Уверен, что позитивную. Хоть нам и не удалось тогда сохранить союзное государство, а точнее – преобразовать его в равноправную федерацию, эта Декларация стала знаком гражданского пробуждения в республике. У нас был тогда очень продвинутый Верховный совет, который живо интересовался общественными переменами. И думаю, нынешние попытки создать какую-то партийную монополию в Карелии также не пройдут…

Беседу вел Вадим Штепа