"Самое обидное, это когда идешь в суд и заранее знаешь решение"

Выступление депутата Заксобрания Девлета Алиханова в Верховном суде Карелии, который продлил ему срок ареста до 12 мая.

На прошлой неделе Верховный суд Карелии удовлетворил ходатайство следователя из Санкт-Петербурга Игоря Гусева о продлении срока содержания под стражей известному политику Девлету Алиханову до 12 мая. Таким образом, Алиханов, обвиняемый в совершении экономического преступления, проведет в СИЗО без приговора и рассмотрения его дела по существу год и три месяца. Даже в российской практике это исключительный случай, не говоря уже о Карелии.

Никогда раньше наши суды так откровенно не показывали, насколько они несамостоятельны.  Никогда раньше не было так страшно ходить на эти заседания, где, кажется, уже не имеет смысла что-то доказывать и как-то защищаться.

Девлет Алиханов выступал перед судьей Верховного суда Александром Зайцевым, следователями и прокурором почти час. Говорил эмоционально и убедительно. О  том, почему предъявленное ему обвинение – абсурдно, почему он не собирается  скрываться, о заказчиках и исполнителях его дела, о своем отношении к судам.  Почему следователю Гусеву нужно поставить памятник и в его честь переименовать площадь Ленина.

Мы расшифровали аудиозапись и сделали подборку  самых значимых его фраз. Просто прочитайте, о чем он говорил. И все станет ясно без наших комментариев.

 

"В уголовном деле отсутствует событие преступления"

- Когда следователи говорят, что я могу оказать давление на свидетелей, чтобы они изменили показания, это лишено всякого смысла. Даже если завтра все эти свидетели будут давать другие показания и скажут, что я украл городское имущество, меня это не волнует, потому что в уголовном деле отсутствует само событие преступления. Если кражи нет, какое значение имеют эти показания?!

Я хотел бы кратко изложить свою позицию относительно обвинения, так как это важно.

Приватизация муниципального имущества происходит в соответствии с тремя законами – 131, 135 и 178 ФЗ.

В 131 законе в редакции 2005 года говорится,  что до конца 2008 года все непрофильные объекты муниципального имущества должны быть приватизированы. То есть это не было желание мэра Маслякова, это закон, который он обязан исполнять. Статья 50 этого закона приводит перечень объектов, которые подлежат приватизации, например, какие из них должны быть безвозмездно переданы в госсобственность, а какие приватизированы. Это факт, ни я, ни свидетели, ни следствие не могут на него повлиять.

Также есть закон 135 ФЗ об оценочной деятельности. Статья 8 этого закона гласит, что при приватизации любого муниципального имущества должна проводиться его оценка независимым оценщиком.  Это обязательно. Если имущество не оценить, чиновник, разрешивший такую приватизацию без оценки, пойдет под суд. В этом случае со мной рядом сидели бы Масляков и Васильев (бывший начальник КУМИ Петрозаводска – прим. ред.).  На наличие этого закона ни я, ни свидетели, ни следствие тоже повлиять не могут. Только по цене, которую определит оценщик,  администрация города может выставить объект на продажу.

И, наконец, 178 федеральный закон, который определяет, кто может участвовать в приватизации. В статье 5 указывается, что если у компании свыше 25 процентов муниципальной или государственной доли собственности, то эта организация не имеет права участвовать в приватизации. В соответствии с этим законом все эти объекты продаются через аукцион, и порядок четко расписан. И опять же, никто на это повлиять не может – таков закон.

Основное обвинение, которое мне предъявляют, и где считают, я нанес ущерб (это статья 31 ч.1 ФЗ 178), касается ограничений. В ней говорится, что новый собственник может быть ограничен определенными обременениями.  Допустим, через аукцион продан какой-то объект, например, бомбоубежище, и новый собственник должен его обслуживать. В статье 4 этого закона разъясняется, что список ограничений должен быть опубликован. Мы вчера исследовали газету  "Официальный вестник", где было напечатано информационное сообщение об условиях аукциона, где он проводится и какие там ограничения. Это тоже ни я, ни свидетели не смогут изменить. Аукцион проводится открыто, любой может в нем участвовать, кроме организаций, в которых более 25 процентов акций государства или муниципалитета.

Существует только два варианта, когда можно нанести ущерб муниципалитету или государству, выставив объект на торги по заниженной цене. Первое, это если перед приватизацией заключить договор долгосрочной аренды. Потому что долгосрочная аренда занижает цену. Второй случай – это сговор с оценщиком. Мы исследовали в суде допрос оценщика Галкиной. Она прямо и открыто говорит, что при оценке нужно учитывать обременение, приводит примеры федеральных стандартов, практики арбитражных судов и доказывает, что сотни, если не тысячи объектов она оценивала по одной схеме. Она – опытный специалист. Вчера исследовались письма Минэконоразвития России, того органа, который утверждает федеральные стандарты и правила оценки. В этих правилах говорится, что если объекты покупает сам арендатор, то обременение не учитывается.

Чтобы было проще, приведу примеры. Вот у меня в руках материалы четырех уголовных дел, связанных с приватизацией муниципального имущества, которые расследуются сейчас в Петрозаводске, включая и мое дело. Все эти дела – резонансные. Три дела возбуждены следственным комитетом Республики Карелия. В этих уголовных делах долгосрочная аренда является обременением, и лица, которые обвиняются в совершении преступлений,  воспользовавшись случаем, нанесли ущерб муниципальному образованию.  В моем деле, которое ведет следователь из Петербурга Игорь Гусев, все наоборот - долгосрочная аренда не является обременением, она не влияет на цену, поэтому нанесен ущерб – первоначальную цену надо выставлять без обременения. Ну как это может быть, если одна государственная структура занимается расследованием?!

Так вот, все сказанное, и эти уголовные дела показывают абсурдность предъявленного мне обвинения.   Объекты выставляются на торги в соответствии с оценкой, долгосрочная аренда является обременением, это федеральный закон. И, конечно, это не красит следствие, которое опирается на доводы, противоречащие федеральному законодательству.

Теперь вы понимаете, почему мне абсолютно все равно, какие показания будут давать свидетели. Если бы рядом со мной на этой скамье сидели Масляков, Васильев и оценщица, я бы переживал. Вдруг они на меня будут сваливать вину. Но я один в этой клетке сижу, не являясь ни мэром, ни сотрудником администрации, и самое главное, я и покупателем этих объектов не являюсь. Я просто дал ссуду.

Мой адвокат Шогин отправил в отделы прокуратуры, расположенные в различных муниципальных образованиях Карелии, обращения о совершении преступлений, которые один в один списаны с обвинения, предъявляемого следователем Гусевым. О том, что администрация города по заниженной цене с учетом обременения выставила на торги несколько объектов недвижимости.  Какой ответ дали прокуроры? Они сказали, что оснований для реагирования нет.

 

"Следователю Гусеву нужно поставить памятник и в его честь переименовать площадь Ленина"

- Я вижу, что решение уже принято. Так как видеозапись из СИЗО, которая доказывает, что следователь говорит неправду и никакого предъявления мне 98 томов уголовного дела не было, вы исследовать не стали. Прокурор, который должен следить за законностью, всегда выступает против. И ситуация мне понятна, я знаю, чем все закончится. И поэтому хочу выступить на стороне следствия.

В Петрозаводске и Карелии  с 2006-го по 2014 год приватизировано более 600 объектов муниципальной и государственной собственности, находящихся в долгосрочной аренде.  Все они были реализованы через аукционы. Начальную цену выставляли с учетом обременения, разница составляет, по версии следователя Гусева, 5 миллиардов 800 миллионов рублей.   А по России – сотни тысяч объектов недвижимости таким же образом приватизированы, разница составляет триллионы рублей.

Благодаря великому открытию следователя Игоря Викторовича Гусева о том, что долгосрочная аренда не является обременением, наша страна, находящаяся в тяжелом экономическом  положении, может легко выйти из кризиса. У нас не будет под угрозой ни одна социальная программа. У нас даже Гоголевский мост четырехполосный появится, и на Соломенский мы деньги получим. Только благодаря этому открытию следователя. Я вас уверяю, это подвиг, как у Минина и Пожарского. Они спасли страну от поляков, а следователь Гусев спас страну от экономического кризиса. Потому что сейчас без всякого суда эти деньги можно взыскать с предпринимателей. Достаточно в одном большом актовом зале собрать всех этих 600 человек, которые купили объекты на аукционе по заниженной цене, в президиум посадить руководителей муниципальных образований, в серединку – губернатора, товарища прокурора и следователя Гусева.  И объяснить предпринимателям, что, благодаря  открытию Игоря Викторовича Гусева, у нас теперь новое правило: долгосрочная аренда  не является обременением. И вы, господа предприниматели, должны добровольно отдать 5 миллиардов 800 миллионов рублей в бюджеты. Предприниматели, конечно, будут возмущаться, выступать, ссылаться на федеральные законы и говорить, что купили объекты на аукционе. Тогда покажите им меня за решеткой, и я перед ними выступлю и скажу: господа предприниматели, я даже покупателем недвижимости не являюсь, и посмотрите, где нахожусь!  И посоветую им перечислить деньги, иначе  - повторите мою судьбу! Купили через аукцион? Это ничего не значит. Будете сидеть в СИЗО год, потом еще на полгода продлят арест для ознакомления с уголовным делом, потом  - суд, и так три года. За это время вы потеряете бизнес, лучше добровольно отдайте!

Как депутат Законодательного собрания Карелии я хочу предложить переименовать площадь Ленина в площадь следователя Гусева и поставить там его памятник.

"Дипломатический загранпаспорт я получил законным способом"

- У вас в деле есть  мое удостоверение члена Совета Федерации, это говорит о том, что я законным способом получил дипломатический загранпаспорт. Этот паспорт действителен до конца 2015 года. Вы исследовали ответы на запросы из МИДа и погранслужбы. Они пишут – нет нарушений . В Совете Федерации мне этот паспорт выдал помощник и при этом не дал никаких инструкций. Паспорт никто в сейф не забирал, он всегда был у меня. Если и были какие-то нарушения, то внутренние – в Совете Федерации. Сейчас никто не может объяснить, почему простое дело по загранпаспорту, где я мог бы через месяц расследования два года условно и штраф получить, не передается в суд. А сейчас почти по всем эпизодам уже прошли сроки исковой давности. Это показывает, что  это дело возникло только,  чтобы дискредитировать меня.

 

"Перед выборами я на свободе не нужен"

- Почему тогда против меня возбудили уголовное дело? Это показывает необоснованность и абсурдность предъявленного обвинения. И именно поэтому следствие хочет, чтобы я максимальное время находился в СИЗО.

Если были бы основания по моему уголовному делу, я бы находился на свободе, потому что следствие и прокуратура знали бы – рано или поздно будет суд, и меня посадят. Меня здесь держат только потому, что ничего у них нет.

В этом году осенью будут выборы в Законодательное собрание и Петросовет, конечно, на свободе я им не нужен – чтобы я помог кому-нибудь или сам выдвинулся.  Но главная причина – это выполнением заказа. Был у нас губернатором Андрей Нелидов. В свое время ему пришлось освободить для меня кресло сенатора, и с того момента я стал для него личным врагом. И ему удалось, используя федеральные СМИ и команду силовиков, которые собирали на меня информацию, - дискредитировать меня и создать мне негативный имидж на федеральном уровне.   Когда губернатором стал Худилайнен, он, понятно дело, обратился к Нелидову за консультациями по Карелии, какие здесь проблемы. И что сказал ему Нелидов? Единственная твоя проблема – это Алиханов. Нейтрализуешь его – и тебе будет комфортно работаться. А остальное – ерунда, справишься. Худилайнен прочитал федеральные СМИ, где по заказу Нелидова размещались статьи против меня, и сделал выводы.

Благодаря всему этому в итоге сюда приехала бригада, которая уже четыре года мной занимается. И самое главное, это не то, что уголовное дело мне жизнь попортило. Самое главное – эта приезжая бригада совершает преступление и развращает наших карельских сотрудников.   Наши карельские следователи, - вот они сидят передо мной  - начинают заниматься тем, что фабрикуют следственные действия .  Опыт у Гусева перенимают.

Уверяю вас, - адвокаты, юристы, даже журналисты, - все понимают, что это дело – сфабрикованное. Меня держат не из-за преступления.

 

"Я готов пройти детектор лжи и всю сумму, которая мне предъявляется, отдать государству"

- По всем эпизодам я готов пройти детектор лжи. И по эпизоду со следователем Саливоником, и по существу уголовного дела.

Если мне покажут фактуру, в чем состоит мое преступление, достанут ее из 98 томов уголовного дела, я, Алиханов Девлетхан Медетханович, гражданин России, депутат Законодательного собрания Карелии, всю сумму, которая мне предъявляется, тут же бесспорно перечислю в бюджет и попрошу меня судить по упрощенной схеме, чтобы лишних судебных  издержек не было. Докажите, объясните этот эпизод преступления.  Но следователи не объясняют!

Все мое дело – это позор для следственного комитета. С тем человеком, который его возбуждал, уже попрощались. Там какие-то коррупционные моменты были. Следственный комитет очищается. И мой следователь, я не сомневаюсь, когда-нибудь сядет. Но сейчас это хищники, которые почувствовали запад крови и не могут остановиться.

По существу ходатайства я могу сказать только одно: сюда должны прийти спецслужбы из Москвы, надеть наручники на этих четверых (показывает на следователей и прокурора – прим. ред.)  и увести. Потому что в отношении меня совершается преступление.

Выступал прокурор, он даже не сказал, а что я совершил. Вот, допустим Нелидов и его уголовное дело. У него обыск сделали, нашли меченые деньги, взяли показания у предпринимателя, у которого он эти деньги вымогал, - там есть фактура. Если бы у меня было что-то подобное, я бы сейчас не стоял и не возмущался.  Почему позиция прокуратуры такая? Потому что прокуратура – интересанты, они руководят этим процессом. Если прокурор входит в следственную группу и судьи эту группу поддерживают, как я могу добиться справедливости?

 

"Что от меня хотят, я уже не понимаю"

- Ничего страшного, я могу и полтора года просидеть. Но я не понимаю смысла, чего вы добиваетесь?  Когда до суда дойдет, вы скажете: человек уже три года отсидел, надо бы дать срок?

Что от меня хотят, я уже не понимаю. Я не являюсь ни Навальным, ни руководителем какой-то партии, которая много выступает, устраивает демонстрации.  Я, как депутат, решал проблемы жителей Петрозаводска. Мой труд – виден. Естественно, чтобы решать проблемы избирателей – заставлять строить бассейны, детские сады, ремонтировать дороги, - мне приходилось воевать и с мэром, и с губернатором, выбивать деньги под социальные проекты, потому что добровольно никто ничего не даст. Но воевать не митингами, а при принятии бюджета, на заседаниях Законодательного собрания, правительства. И мне удавалось отстаивать интересы своих избирателей и добиваться решения проблем. Поэтому на Древлянке бассейн построен, Ледовый Дворец в городе сделали. Посмотрите, сколько денег на ремонт школ, садиков выделялось. Наша команда работала. Реально работала. Мы провели антикоррупционные мероприятия, землю только через аукционы выделяли. И все это оказывается зря…

 

"Какой смысл мне убегать?"

- Вот вы говорите, что мы не обсуждаем сейчас мою виновность, а только скроюсь я или нет. Какой смысл мне убегать? У вас, ваша честь, есть все материалы. Руководитель предприятия, который нанес ущерб 50 миллионов, - никуда не убегает. Почему я должен убежать?  Или я должен сидеть здесь три года из-за того, что у кого-то больное воображение, и он думает, что я скроюсь. На каком основании я должен убегать, если события преступления нет?! У меня здесь семья, дети, внуки, родственники. В честь чего я скроюсь? Гражданин России, депутат Законодательного собрания. Я – публичный человек, 35 лет здесь живу, своим трудом заработал авторитет.

 

"Зачем мы вообще здесь что-то доказываем?"

- Сейчас у нас уже 12 или 13 заседание суда. Ни в одном Постановлении нет четкого обоснования преступления и почему я должен сидеть в СИЗО. С одной стороны, я восхищаюсь нашим судом: в этой системе построена такая вертикаль, которой может позавидовать исполнительная власть. Региональные руководители плачут - завидуют судебной системе. Потому что здесь следователь просто приносит ходатайство и его просто подписывают. Зачем мы вообще здесь что-то доказываем? Я на это заседание вообще не хотел идти и даже адвокату своему Шогину сказал: "Не надо никаких материалов, там все решено". Потому что до меня информацию уже довели, что федералы решили оставить меня  за решеткой.  Это что за суд тогда такой, когда не судья, а генералы все решают! В бане, наверное, или на охоте все обсуждаете?!

Это самое обидное, когда идешь в суд и заранее знаешь решение!  Если бы хотели отпустить, Гусев здесь бы не сидел. Потому что генералы уже все решили и обо всем договорились. И какое у меня должно быть отношение к суду, если вам следователь приносит бумаги, в которых написано, что дважды два – семнадцать. И вы пропускаете это мимо!  Он пишет: долгосрочная аренда не является обременением, но ведь это противоречит федеральному закону!  Как это может быть?

Ваша честь, вы же являетесь юристом. По идее, вы должны собрать все материалы и отправить Бастрыкину, чтобы показать, чем здесь следователи занимаются, и всю абсурдность обвинения доказать.

Я прошу у вас извинения за то, что говорю слишком эмоционально. Но справедливость должна же быть где-то. Должен же в Карелии найтись хоть один судья, который,  в конце концов,  скажет: "Игорь Викторович, хватит наглеть! Объясните своему руководству, что мы не можем выполнить  поставленные вам задачи! Мы не можем из-за мести Алиханову дискредитировать суд!"

Записала Наталья Захарчук