Директор заповедника «Музей-усадьба Льва Толстого «Ясная Поляна» Владимир Толстой нынче редкий гость в России. Ему рады организовать творческие и не очень встречи и в странах Латинской Америки, и в Европе, и Японии. А все потому, что творчество его великого предка сегодня вызывает фантастический интерес у читателей, живущих за пределами России. Куда бы ни приехал правнук писателя, его ждут полные залы людей, знающих и понимающих Толстого. Во многих странах мира сейчас издаются не только произведения Льва Николаевича, но и его письма.

«Например, в Японии Толстой сейчас самый востребованный неяпонский писатель, – поделился Владимир Толстой. – Там живут последователи его учения, достигшие огромных высот и влияния. Они собирают залы по пять тысяч человек, которые жадно ловят каждое их слово. Эти гуру за свои встречи с учениками произносят по 200 цитат из Толстого. Они скажут: «Идите и читайте Толстого!», и ведь все пойдут. Так что, видимо, очень скоро людей, знающих и читающих Льва Николаевича, там будет больше, чем в России».

Дабы этого не допустить, правнук Великого иногда популяризирует творчество предка в городах и весях и нашей страны. Так, ансамбль «Кантеле» пригласил директора музейного комплекса «Ясная Поляна» в Петрозаводск. И Толстой на днях сначала прочитал Толстого со сцены Национального театра, а затем встретился с творческой интеллигенцией города. 46-летний потомок писателя, в котором, по его признанию, иногда говорит Толстой, щедро делился с публикой своими мыслями и идеями о жизни, литературе, образовании и, конечно, прадеде. А мы в свою очередь делимся этим «добром» с нашими читателями.        

Любая методика – это мертвечина

– Наше образование переживает очень сложный период жизненной ломки с не очень предсказуемыми последствиями. Я знаком с зарубежным образованием. Дважды выезжал в Европу, где жил по полгода. За это время объездил учебные заведения Швейцарии, Германии. Англии, Швеции… Вернулся разочарованным. Я ничего там не нашел.

Считаю, что толстовские принципы педагогики сегодня актуальны. Учитель и ученик должны быть интересны друг другу, должны уважать друг друга. Учитель должен не пичкать ребенка знаниями, а пробуждать интерес к этим знаниям. Но эти принципы не вылились ни в какую методику. А наше образование построено именно на методиках, оно забюрократизировано. Толстой всегда против этого выступал, считая, что любая методика – это мертвечина.

Образование – это творческая профессия. К сожалению, сегодня в нашем образовании работает все меньше творческих людей. И то, что вводится в школьные программы, далеко от творчества. Что такое ЕГЭ? Информатизация: выдери нужную букву.

Что делать со всем этим, не знаю. Но бороться с бюрократизацией образовательного процесса, с высушиванием нашего образования, нужно. Хотя справиться с огромной чиновничьей машиной очень сложно.

Старик бы не плакал, читая Пелевина

– Я надеюсь, что рано или поздно в России возобладает традиция классической русской литературы. Постмодернизм на нашей почве не прижился. Вряд ли бы сегодня старик плакал, читая Пелевина. Пелевин – талантливый экспериментатор, но циничный и холодный. По моему убеждению, русская литература без души не существует.

Я как председатель жюри премии «Ясная Поляна» каждый год читаю по 30-40 романов. Вижу, что есть среди писателей талантливая молодежь. Мне нравятся произведения Захара Прилепина, Алексея Варламова, Владислава Отрошенко, Антона Уткина.

Жаль, что поэзия ушла с авансцены нашей жизни. Это в 60-70-е поэтов знали в лицо, их произведения активно обсуждали. А сегодня замечательные поэты тихо сидят у себя дома, абсолютно невостребованные обществом. Но, главное, они в России есть. Так что слухи о смерти русской литературы слишком преувеличены.

Опасаемся писать «художественное»

– Лев Толстой говорит в каждом из своих потомков. Я очень люблю письма писателя, особенно ранние, которые он писал, не осознавая, что все это потом будут издавать. Иногда читаешь и думаешь: «Боже мой, это же мои мысли, как будто я говорю!» А вот в поздних письмах я часто не понимаю Толстого, это чужой мне человек.

Почти все Толстые – это творческие люди. Но все они опасаются писать «художественное». Надо быть твердо уверенным, что это действительно стоящее произведение, чтобы под ним поставить подпись «Толстой». Так что мы в основном выбираем профессию журналиста. Сегодня многие знают и Петра Толстого, и Феклу Толстую.

Есть среди Толстых и художники, и педагоги. Когда раз в два года мы, более 200 Толстых со всего мира, собираемся в Ясной Поляне, творческое начало семьи проявляется в той или иной форме.

Дети будут помогать

– Я, как и мой предок, очень люблю детей. У меня их четверо: две дочки и два сына. Не знаю, как они распорядятся своими судьбами. Но дети чувствуют свою причастность к Великому.

Старшая дочь живет в Англии, где она окончила Оксфордский университет по специальности «Русская и английская литература». Когда она приезжает в Россию, она мне очень помогает в Ясной Поляне.

Младшая дочь вернулась из Англии в Россию, чтобы изучать искусствоведение на историческом факультете. Она считает, что на Западе неправильно интерпретируют русское искусство. Поэтому и решила выучиться здесь, чтобы потом уехать обратно и объяснять западным жителям, как правильно понимать наше искусство. Наивно!

Мои сыновья еще маленькие, но и они уже очень хорошие люди. Дети любят меня, для них важно то, что я делаю. Уверен, в будущем они будут мне помогать.

Живая усадьба

– Первое, что я сделал в Ясной Поляне, когда 13 лет назад стал директором музея-усадьбы, – снял все запоры и решетки. Ну как деревенским детям запрещать летом купаться в пруду, а зимой кататься там на коньках?! Ну, пасутся животные местных жителей в Ясной Поляне, и пусть пасутся! Мне важно, чтобы усадьба была живой: в конюшне были лошади, в саду – цветущие деревья, на пасеке – пчелы.

Ясная Поляна – это музей не только про Толстого. Здесь жили и его дети, которые также хранили память об отце. И эта память должна быть живой. Мы сторонники живого Льва Николаевича, которого в семье нисколько не идеализируют.

Без креста

– Мы обращались с письмом к патриарху с просьбой пересмотреть свое отношение к отлученному от церкви Льву Николаевичу. На могиле христианского писателя, через творчество которого многие пришли к православию, нет креста. И это печально.

Толстого с нами уже нет. Мы за него ничего не можем изменить. Какой он был, такой и есть. Но надеюсь, что Русская православная церковь все же начнет думать об этом вопросе. Понимаю, что это очень сложная процедура, не жду быстрых решений, но знаю, осмысление этой темы уже происходит.

Наталья Витива