Фестиваль для всех гостей начинается с таможни, где каждого приезжего "обилечивают", а местных и дачников провожают взглядами, полными невыносимой соседской любви. Сразу за таможней начинается юмор. Первые острословы – гаишники. Нежно прижимают автомобили к обочине за несколько километров до поселка, и приглашают пассажиров совершить вояж до центра столицы карельского юмора. У гостей от такого поворота судьбы улыбки становятся еще доброжелательней, потому что кругом воскресенье, свежий воздух, а впереди – Киндасово.

В этот день поселок имеет свой неповторимый аромат. Здесь пахнет "национальным карельским" блюдом. Называется шашлык. В центре населенного пункта гипнотический запах собирает у палаток и ларьков несметные очереди. По лицам в толпе видно – не ели с пятницы, берегли аппетит.

К шашлыку в соседних точках прилагается сладкая вата, мороженное, пиво и квас. Взболтать, но не смешивать. Когда время перевалило за полдень, "разгуляй" незаметно подкрался к гостям и заставил некоторых из них приникнуть к земле и вкусить запах трав. Такое умиротворение наступало.

Прямо у реки, в стороне от основного гуляния, притаилась полевая кухня. Потчевали здесь солдатской кашей с мясом. Но только участников и организаторов. И "гаишников". К слову сказать, и туристам перепадало, если те проходили испытание. Надо было долго и пристально смотреть поочередно на чан с кашей и на кашеваров, на чан с кашей и на кашеваров. Тогда в нарушение жесточайшего табу вас накормят, попросят никому не говорить и предложат добавки.

Те, кому уже совсем повезло, могли повстречать дядю Васю. Сам он представлялся прохожим как "заместитель директора по административно-хозяйственной части племени чудаков". Рассказывал про видение Христа, как чуть не поймал "за седой хвост домового", как трудно было, когда заканчивался ледниковый период. "Вы еще совсем маленькие были, не помните, – говорит дядя Вася, – а я тогда вот такую (разводит руками) каменную голову человека откопал в огороде, еще из первобытных времен".

Замдиректора передвигался на велосипеде с красным плюшевым медведем на багажнике и без одной педали. Приглашал в гости, сам напрашивался. Обещался гостить неделю, и сразу предупреждал, что меньше чем за неделю от него не отвяжешься. А потом как-то грустнел и говорил, что знакомые, соседи и родственники называют его "чокнутым" в матерной форме. "Но вы-то мне верите?" – спрашивал он нас. После этого, тут же предлагал всем бросить курить, за что обещал выдать премию в тысячу рублей, которую он выделит из своей шеститысячной пенсии. Подумав, попросил сигарету, хитро прищурился и добавил: "Это же у нас с вами последняя, да?"

В сотне метров от места, где дядя Вася посвящал нас в тайны вселенной и своего бытия, на пластиковом ящике, сложив ногу на ногу, сидел местный мужичок. Смотрел он в сторону праздника. Как-то тревожно смотрел, будто чего-то или за кого-то опасался. В это время туристы, артисты и местные жители метали валенки, пели казачьи песни, лежали в траве, торговались за сувениры. Дети доедали сладкую вату и просили родителей "купить пить". Стражи правопорядка шли за своей порцией солдатской каши. А по небу летел вырвавшийся на свободу из детских рук воздушный шарик – праздник все-таки.

Борис Романов