- Порою череда происходящих событий заставляет углубиться в изучение вопросов, с которыми не сталкиваемся в обычной жизни. Так произошло и со мной, когда ситуация, взволновавшая близкого мне человека, подтолкнула к тому, чтобы попытаться в ней разобраться лично. Знаю, что свою порцию "благодарных" отзывов получу в любом случае, но, тем не менее, выскажу свое личное мнение.

Несмотря на отсутствие должного юридического опыта, я, почитав интернет, полистав судебную практику и решения судебных дел в открытых сетевых базах, а также посоветовавшись со своими юристами, сделал для себя неутешительные выводы, чем и хочу поделиться с вами. Полагаю, что очень многие согласятся с моими доводами, так как тема, которую хочу поднять, затрагивает каждого гражданина нашей страны.

Полагаю, что один из самых неоднозначных и дискуссионных вопросов в отечественной судебной практике – определение морального вреда и размера его компенсации. Многие судебные решения по данной категории дел приобрели скандальную известность, как в западных странах, так и в России.

При этом, если на Западе размер присуждаемого к выплате морального вреда нами, россиянами, часто воспринимается как чрезмерный, то в России – занижен до смехотворного предела. Сложившаяся в последние годы российская судебная практика присуждения ничтожных с точки зрения не только западных, но и российских граждан размеров компенсации морального вреда, по сути, превращает в фикцию попытку защиты таких нематериальных благ человека как жизнь, здоровье, честь, достоинство, деловая репутация.

Наиболее наглядно это демонстрируют судебные решения по делам о компенсации вреда, причиненного жизни и здоровью граждан, в связи со смертью близких людей, причиненного незаконными действиями государственных органов.

Из российской судебной практики, найденной на просторах интернета: мужчина нанес своей возлюбленной ножевые ранения, от которых она скончалась, суд присудил родственникам женщины 800 тысяч рублей. В другом суде: пьяный водитель автомобиля ВАЗ ехал по деревне и насмерть задавил сидевшую на лавочке 72-летнюю женщину, в итоге сумма компенсации морального вреда, присужденная её дочери, составила 250 тысяч рублей. Примерно 50 тысяч рублей "стоит" в России избиение блюстителями порядка, не принесшее побитому тяжелых последствий. Такую сумму в качестве компенсации за моральный ущерб часто взыскивают суды в тех случаях, когда доказана вина. А вот если побил сосед или хулиган на улице, то компенсация за моральный вред обычно почему-то меньше – порядка 10 тысяч рублей.

Причины такого разного, порой, абсурдного, а подчас издевательского результата, на мой взгляд – и в исторически сложившемся определении ценности человеческой жизни в России, и в экономике, но также и в том, что руководствоваться критериями определения размера компенсации морального вреда, указанными в гражданском законодательстве, невозможно ввиду отсутствия в них ясности и однозначности.

И поэтому, полагаю, на практике при вынесении судебных решений по данной категории дел основополагающими являются такие факторы, как личность судьи, личность заявителя и его статус, а также степень обоснованности страданий. Очевидно, что только последний из них поддается хоть какому-то контролю и управлению со стороны заявителя, а два первых – весьма субъективны.

Если по делам о компенсации вреда, причиненного жизни и здоровью граждан, мы наблюдаем подобные судебные решения, то дела, в которых гражданин через суд пытается защитить такие нематериальные блага как честь, достоинство, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, зачастую сопровождаются несерьезным и подчас саркастическим к ним отношением. Дескать, "что там еще за честь и достоинство и сколько вы там за них хотите?".

Ярким примером тому является состоявшееся 13 сентября 2016 года в Петрозаводском городском суде судебное заседание по иску моей супруги – Марии Авишевой о защите чести, достоинства, деловой репутации и взыскании морального вреда, предъявленного к учредителю одного из известных карельских интернет ресурсов.

Фактура этого дела известна уже многим читателям новостных лент, но напомню суть: ответчик (интернет издание) без получения согласия Марии осуществил размещение на своем сайте её личных фотографий, снабдив их соответствующими комментариями, и преподнёс эту информацию в определенном контексте, что, по мнению истицы, носило порочащих характер и не соответствовали действительности.

К слову, хочу добавить, что данное сетевое издание не впервые использовало без разрешения фотографии моей супруги, взятые с её личного социального пространства, и эти факты всегда вызывали озадаченность, однако они не были столь вопиющи и не содержали дискредитирующей подоплеки.

Прошедшее судебное заседание большей частью проходило в следующем контексте: если фото размещены в сети интернет, то какое имеет значение, кто, в какой форме и с какой целью их комментирует. А одним из ключевых вопросов, заданных истице в судебном заседании, был: "И как же вы умудрились так настрадать? У нас такие суммы только посмертно присуждают". Вероятно, тем самым, истице было предложено обосновать заявленный к компенсации размер морального вреда в 1 млн. рублей.

При этом, я всегда считал, что обращаясь в суд, гражданин ищет беспристрастного разрешения важного для него дела. Мы все граждане великой демократической страны и вправе быть услышанными. Мы вправе рассчитывать на объективный, честный и беспристрастный суд!
Состоявшееся 13 сентября 2016 года судебное заседание являлось предварительным, вынесение судебного решения еще впереди, и, без сомнения, оно будет объективным и беспристрастным, как того требуют принципы отправления правосудия, однако не могу отказать себе в возможности пофантазировать вот над какой, чисто гипотетической ситуацией…

Некая судья К. из города Н. размещает в социальном интернет пространстве свою фотографию из своего собственного паспорта гражданина России (надо полагать, закон о статусе судей не запрещает подобных действий). Затем некое интернет издание, к примеру, носящее ярлык "желтой прессы" (такие, как известно, ничем не брезгуют, лишь бы читали и прибыль приносили), копирует её фотографию и размещает на своем интернет ресурсе с таким комментарием: "Судья К. выложила в сеть откровенное фото в сексуальном платье, чем чрезвычайно порадовала всех своих многочисленных поклонников".

Может такое произойти? Как глубокомысленно подмечает герой Валентина Гафта в хорошем кинофильме: "В жизни все бывает!". Кто исключит такую ситуацию, если, к примеру, судья К. к моменту выхода статьи о себе, уже удовлетворила многочисленные иски к изданию, тем самым поспособствовав его банкротству? Никто не исключит. И посему вопрос: был бы иск и в какую сумму был бы оценен моральный вред? Или вот если бы чисто гипотетически такое было проделано в отношении депутата Государственной Думы из фракции ведущей политической партии?...

В заключении хочу отметить, что в последнее время все же наблюдается оптимистичная тенденция к повышению размеров компенсации морального вреда, определяемых судами. Поэтому вывод один: предъявлять иски о возмещении морального вреда, надо больше и чаще. Только так можно стимулировать нашу судебную систему, зачастую демонстрирующую  чиновничий подход к данной категории дел, к действию и повлиять на формирование единой, разумной и справедливой судебной практики. Только тогда будет больше примеров тому, что конституционный тезис: "человек, его права и свободы являются высшей ценностью, их признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства" – все же воплощается в жизнь.