Официальный интернет-портал правительства Карелии сообщает, что в рамках предварительной работы по редактированию Федеральной целевой программы (ФЦП) "Развитие Республики Карелия на период до 2020 года" в перечень новых проектов включено создание Музея Карельского фронта в Беломорске. Это решение представляется довольно спорным с учётом того, что до настоящего времени – с момента формирования ФЦП в июне 2015 года – данный проект в официальных документах никогда не фигурировал. Более того, в нынешней редакции ФЦП, утверждённой в марте 2018 года, о создании нового республиканского музея нет никакой информации.

При внимательном изучении действующего перечня мероприятий ФЦП обнаруживается некоторое противоречие. В описательную часть мероприятий включён абзац о Национальном музее Карелии, концепцией развития которого "предусматривается поэтапная реставрация, реконструкция всего ансамбля Круглой площади для создания современного музейного комплекса, включающего постоянную экспозицию, образовательные площадки, а также надлежащего фондового хранения музейных коллекций". Однако в перечне мероприятий ФЦП с указанием источников финансирования ни один музейный проект не представлен.

Сложно предположить, что об одном из двух важнейших направлений развития региональной инфраструктуры в сфере культуры – а к таковым отнесены только 1) реконструкция административного здания муниципального бюджетного учреждения "Сегежская централизованная библиотечная система", 2) реконструкция здания бюджетного учреждения "Национальный музей Республики Карелия" (3-я и 4-я очереди) – просто забыли. Здесь правильнее говорить о том, что идея создания современного общереспубликанского музейного комплекса должна быть, вероятно, реализована не в приоритетном порядке.

Хоть как-то обосновать такую логику можно только с опорой на положение, заключающееся в том, что выполнение "музейных" мероприятий ФЦП не позволит к 2020 году достичь «значений целевых индикаторов и показателей Программы». К последним отнесены … инвестиции в основной капитал, общий уровень безработицы, число созданных рабочих мест, протяженность построенных и реконструированных дорог, мостов, причальных стенок и так далее. Но если следовать предложенной логике, то и создание абсолютно нового Музея Карельского фронта в Беломорске не будет способствовать ожидаемым показателям экономической эффективности. Тогда почему именно музей? Почему именно в Беломорске? И почему Музей Карельского фронта?

С последним вопросом надо, конечно, как-то полегче. Но если не задавать и эти "почему?", то Карелия скоро превратится в один бесконечный мемориал.

Ключевым в данном обсуждении выступает само институциональное измерение политики памяти, проводимой государством или от лица государства. В этом пространстве более чем очевидна роль памятников, состоящая в закреплении ценностей и интерпретаций, определённых обществом (кстати, странно, что в ФЦП не нашлось места проекту возведения петрозаводской стелы "Город воинской славы"). Но наряду с памятниками способом закрепления точки зрения доминирующей политической силы являются санкционированные государством музеи и музейные экспозиции, которые устанавливают «правильное» понимание истории.

В республике эта тема приобрела особую актуальность в последние годы. И то, что происходит с карельским "Мемориалом" и Сандармохом, сыграло здесь не последнюю роль. Ведь музеи и мемориалы представляют собой площадки для диалога, одной из сторон которого является прошлое, сформированное источниками, а другой – ставящее перед источниками вопросы настоящее. Именно вследствие изменяющегося "сегодня" каждое поколение "переписывает историю", но вопреки обыденным представлениям это совершенно нормальный и плодотворный процесс, ведущий к улучшению нашего общего понимания и прошлого, и настоящего. Музеи – это организаторы, проводники и хранители такого диалога, "переводчики" вопросов и ответов, умеющие свести к минимуму искажения при передаче смыслов.

Вместе с тем различные политические силы используют историю в целях укрепления собственных позиций, черпая из неё ресурсы для формирования собственной идентичности и изменения идентичности сообщества, внутри которого они существуют. В борьбе за изменение идентичности политического сообщества в значительной степени и заключается современный политический процесс. Таким образом, наряду с профессионалами-музейщиками в поле исторических интерпретаций всегда присутствует большое количество групп и лиц, заинтересованных в получении ответов на заданные вопросы или хотя бы в ограничении круга задаваемых прошлому вопросов.

Естественно, историческое сознание живёт и на неполитическом уровне общества; память передаётся в семьях и неформальном общении, вплетается в ткань литературных произведений и кинофильмов, утверждает себя в планировке городов и топонимике. Отшумевшие споры оседают в историческом сознании в виде так называемых "мест памяти", по поводу которых нация не испытывает разногласий, но использует их в качестве своеобразного строительного материала для интерпретации позднейших событий.

Вот поэтому и представляется корректной и вполне обоснованной последовательность вопросов к государству. Почему Музей Карельского фронта отобран в качестве единственно значимого "инфраструктурного" проекта в сфере культуры Карелии? Почему из всей столетней истории "карельской государственности" референтными выделены именно фронтовые события 1941-1944 годов? Почему официальная память, подкрепляемая миллионами рублей из средств федерального бюджета, выстраивается вокруг войны, а не мира с его героями, достижениями, планами и надеждами?

Олег Реут