"Газикам твои писюли что слону котлета"

Лучшие заметки карельских блогеров за неделю. Читаем и наслаждаемся.

Эмилия Слабунова, лидер партии "Яблоко", депутат Заксобрания Карелии:

- В Совете Федерации отметили необходимость обеспечить всем россиянам независимо от места жительства единый неснижаемый стандарт благополучия и качества жизни. Примеров стандартов "ниже некуда" сколько угодно. Вот, например, в Карелии, где более 61 тыс. озер и 27 тыс. рек, в настоящий момент в г. Медвежьегорске вспышка дизентирии, более 200 заболевших. Закрывались на карантин все школы и детские сады.

А все потому, что в городе нет ни водоочистных, ни канализационно-очистных сооружений, а вместе с ними нет и качественной воды. При этом город стоит на берегу Онежского озера и через него протекают две реки. Более 700 тыс. кубометров сточных вод сливают прямо в Онего, подозревают, что туда же стоки и из тюремной больницы. Рядом с местом слива и водозабор. Нужно 260 млн. руб., денег, конечно, нет, но держаться люди уже не могут.

Жители пишут, что все всё скрывают, а люди продолжают заражаться, воду сильно хлорируют, превышая все нормы, дети заражаются во время купания в ванне, старые люди вообще боятся мыться. Жалуются: "Лабораторию, где делают анализы крови, кала, мочи, у нас давно закрыли. Теперь все возят в Петрозаводск. За это люди должны платить 800 рублей. А сейчас говорят, что раз ситуация не улучшается, то могут вообще воду в городе отключить. Представляете, что будет!? В Медгоре всего две скважины, и той воды, которую будут привозить, не хватит даже для питья, не говоря уже о мытье. На дворе 21 век. Люди живут так, как в Средневековье, – без чистой питьевой воды".

И такая ситуация во многих городах края тысяч рек и озер. Да и в 47 регионах России проблема с источником жизни - водой! Неснижаемый стандарт благополучия! Ниже некуда!

 

Александр Фукс, журналист, блогер:

- Я сейчас коротаю досуг на семинаре по журналистским расследованиям. Выступают два шведа. Редактор и журналист их крупнейшего расследовательского агентства. Одни из тех, кто разоблачал панамские офшоры. Или, например, это они доказали, что руководители шведской компании TeliaSonera дали дочке узбекского диктатора Каримова 300 миллионов евро за то, чтобы ейный папка пустил их телекоммуникации на свой узбекский рынок. Журналисты это раскрыли, и директор "Сонеры" в слезах и соплях убежал в отставку. "Мы поняли, - говорят выступающие шведы, - что только журналистика расследований способна менять общество. Лишь этот вид журналистики может спасти мир". Как дети, честное слово.

Они там в этих Швециях своих или дураки, или прикидываются. Какой к бую мир? Ну, проведешь ты расследование, ну, докажешь, к примеру, что ушлый Чайка робко спрятал что-то жирное в утесах. И что? Ой, как страшно! С какого перепугу мир должен от этого перемениться? Ему делать, что ли, больше нечего? Ну раскопал ты, что "Газпром" на деньги олончан отправляет своих газовых промиков на курорты итальянского края. Ну, опубликовал. Все, молодец, сиди — гордись. В начале месяца промики придут за очередным оброком, а олончане его заплатят. Газикам твои писюли что слону котлета. Наступит и не заметит.

Нет, реально, ну чего в этих расследованиях страшного? На что они могут повлиять? На общественное мнение? И чо? Что оно сделать-то может, мнение это общественное? На следующих выборах кто-то по-другому проголосует? Так голосовать они все могут, как ихним душам угодно, главное же - сосчитать по-правильному. А за это при грамотном подходе к процессу волноваться не приходится. Или, может, они на улицы выскочат? Так это экстремизм и нарушение общественного порядка. За такое можно и по головам надавать. Водой полить, дубинками отдубасить, человек сто арестовать. И всё. Вот и нет никакого общественного мнения. И чего париться-то?

 

Анна Романова, журналист, писатель:

- Давно хотела рассказать эту историю, но до последнего надеялась, что не придется. Помните, когда-то Александр Фукс рассказывал байку, "как он полчаса болел СПИДОм"? Так вот вам интерпретация от меня. История о том, как мой ребенок 5 дней болел ВИЧ. (Многабуков) ...Мой ребенок тут, на днях болел ВИЧ… целых пять дней. Виновник такого волшебства и медицинского чуда - военкомат. Сын-студент, ежегодно должен являться для прохождения медосвидетельствования в военкомат, а там начинается: обследования, анализы, проверки. О том, как это все происходит можно рассказывать долго. Но сейчас не об этом. Ребенок по необходимости совсем недавно сдавал массу разных обследований, в том числе для санитарной книжки, три месяца назад сдавал тест на ВИЧ. Тест был отрицательный. В общем, ничто не предвещало. Очередной раз он ушел для общения с военкоматом, мол, осталось только получить там результаты анализов и понять, какую категорию военные дадут ему на этот раз.

Звонок.

- Мама, даже не знаю, как сказать, такое дело, у меня тест на ВИЧ положительный.
Вот теперь я точно знаю, что такое, когда земля уходит из-под ног. Собираю в кучу отрывочные воспоминания о ВИЧ.
- Сын, без паники, надо сдать повторный анализ. Ты где, я сейчас приеду.

Извините, позволю себе небольшое отступление. Есть такой предмет, знаете, медики проходят, называется "врачебная этика". Ну, это когда, например, подруга проходила диспансеризацию и врачу чем-то анализ крови не понравился. Ей звонят и милым голосом предлагают сдать анализ повторно, мол, не волнуйтесь, просто у нас есть сомнения в точности некоторых цифр. В общем, ей пришлось клещами выдирать из милой сотрудницы поликлиники, что кажется, "немножко низковат гемоглобинчик". Это вот, она, та самая, этика врачебная. То, что уважаемые медработники военкомата не то, что в ВУЗе не проходили, но, о чем, очевидно, даже ни разу не слышали.

- Он сказал: "А, ну, вот у тебя тут ВИЧ положительный" так, будто мы с ним меню на завтрак выбираем, - рассказывает мне сын.
- А что он тебе сказал еще?
- Иди, пересдай.
- И все?
- И все!

То есть, рассказ о том, что в анализе могут быть поверхностные цифры, как говорят специалисты "зацепилось что-то", что основной анализ на иммунноблот – (более точные результаты исследования) – отрицательный, - это все для маменькиных сынков. А призывники – народ, видимо, суровый, что с ними церемониться. Пересдадут и все нормально будет.

Анализы ребенок получил на руки в пятницу поздним вечером. Бежать в Центр СПИД было бессмысленно. До понедельника мы прожили самые страшные пять дней в нашей жизни. Потому как уважаемые медики Петрозаводского военкомата не утруждают себя никакими этическими заморочками, разъяснениями, ляпая молодым парням вот такой вот диагноз, основным источником информации стал интернет.

Так мы дотянули до понедельника в тихой паутине ужаса. Сын пошел и сдал анализ даже не в Центре СПИД, а в одной из федеральных лабораторных сетей. Снова получил целиком и полностью отрицательный анализ. Я набрала телефон одной из знакомых в Центре СПИД, объяснила ситуацию. Хотелось понять, что теперь делать с этими двумя такими разными бумажками. Нужно ли к ним нести новый анализ, может там какой учет, что-то еще… К счастью, оказалось, что ничего не нужно и тут я услышала: "А ты что думаешь, вы тут у нас одни такие? После призыва у нас народ приходит очень бодро. Речь не об одном человеке и даже не о двух".

- Но как же так? - это я удивляюсь, начитавшись того-самого интернета, - технические ошибки должны быть редкостью.

- Так, а что ты хочешь, их там сразу толпа приходит, не стряхнули пробирку, перепутали наклейку, вообще анализ могут перепутать, всякое бывало. Что там, в поликлинике будут трястись над ними? Это мы знаем, как нужно правильно забирать такой анализ.
Вот тут у меня в глазах потемнело от гнева. То есть это никакая не безобразная ошибка, чтобы брать анализы, отправляться в военкомат и в гневе трясти разными результатами перед глазами военкома. Это система, с которой все уже просто смирились. 
Городская поликлиника, через которую проходят все призывники, не успевает делать все качественно и быстро, потому что кроме нескольких сотен относительно здоровых парней у них есть собственные пациенты, у которых тоже анализы, обследования. Военный терапевт, получая анализ испещренный цифрами, уже не глядя машет рукой, направляя в Центр СПИД, мол, идите, разбирайтесь там, понимая, разумеется, что у большинства этих парней действительно все в порядке, а что они там себе будут думать между анализами – не его медицинская забота.

У меня в этой связи только ОДИН вопрос: "Почему сразу нельзя направлять на сдачу таких анализов в Центр СПИД? К профессионалам!" Кому нужен этот бег по жуткому кругу? Неужели не понятно, что результаты таких анализов как никакие другие попадают под понятие "медицинской этики", чтобы не доводить до инфаркта родителей и не пугать призывников. Эту волшебную историю я изложила в качестве письма в редакцию в местное отделение МК, но редактор его так и не прочел. История имела продолжение вчера. На мобильном раздается звонок. Моего сына ищет военкомат, видимо, хочет еще какие анализы у него взять. И тут я зверею: "У него сложные зачеты, на носу сессия! Ему некогда к вам ходить! И лучше бы вы научились нормально анализы на ВИЧ брать и делать!" На удивление милый женский голос внезапно выдает: "А не могли бы вы все это повторить нашему главврачу? Я вам телефон дам! Думаете, мы от этого не страдаем?". Нормально, да? Не страдает, как оказалось, только Минздрав, который как раз и прописывает военкомат к разным учреждениям. Неужели трудно за одним, но таким важным анализом направлять в спецучреждение с первого раза, а не повторно, исправляя чьи-то недоработки????

 

Александр Фукс, журналист, блогер:

- Вчера ездил в командировку в Олонец. Выехали рано, кругом ночь и снег, вдруг коллеги вспомнили, что нынче же президент будет что-то говорить Федеральному собранию. Дескать, не посмотрим. Я заглянул в тайники своей души и отчетливо понял, что почему-то совершенно из-за этого не переживаю. Тут, скорее, даже наоборот — я не понимаю, почему так много народу придают этим дежурным выходам начальника на арену такое значение.

Он же ничего принципиально нового не скажет. "Я устал, я ухожу", - не произнесет. Войну не объявит, чрезвычайное положение тоже. Такие заявления на подобных мероприятиях обычно не делают. А если, не дай бог, объявит, то мы об этом и так узнаем без всякого прямого эфира. Я, наверное, зверски непрофессионален, но я не понимаю, почему журналист обязан интересоваться такими вещами. Смысл-то какой?

Слова там всегда примерно одинаковые. Мы за мир, против войны, за добрососедское партнерство, против коррупции, за все хорошее, против всего плохого. Улавливать междустрочье и считывать намеки? Пытаться по ключевым словам и движению бровей выступающего предположить вектор развития страны на следующий год? Так все равно же не угадаю. Вон, он каждый раз говорит, что у нас демократия, но все, кому надо, точно просчитывают, что он имеет в виду что-то другое. А если я и угадаю, то как, собственно, это поможет моим читателям в их судьбе?

 

Николай Габалов, блогер:

- Сегодня в первой маршрутке, так вышло, сел на переднее сидение, рядом с водителем. И прочел объявление: во время поездки разговаривать по телефону строго запрещается.

Я не сторонник повальных запретов, особенно ныне. И без того в последнее время неуравновешенные и явно чем-то перепуганные люди при власти изощряются изо всех сил, множа запреты, один безумнее другого.

Но это "запрещено", каюсь, прочел с удовольствием и некоторым облегчением - я поддержал бы это ограничение.

Потому что, сограждане, это очень тяжело - ехать в общественном транспорте, в котором многие в полный голос и очень долго говорят по телефону.

Нет, они не вызывают скорую помощь или иную чрезвычайную службу кому-то, кто попал в беду, и каждое мгновение ценно.
Они не сообщают невидимым собеседникам, что вошли в автобус и можно рассчитать время, чтобы встретить их на остановках. Они ни о чем безотлагательном не сообщают.

Они просто "разговаривают". И пусть весь мир подождет. А кому неприятно, пусть заткнет уши или вообще ездит на такси или идет пешком (в раньшее время такой аргумент существовал, но касался тесноты в переполненном общественном транспорте).
Я и первым-то троллейбусом или первой маршруткой стараюсь добираться на работу, не в последнюю очередь, потому, что ранние пассажиры практически ни с кем не говорят по телефону. Если же и водитель не включает на полную громкость радио, так и вовсе удается доехать до своей остановки в тишине.

Вечером же такой благодати в принципе нет. И войдя в троллейбус или маршрутку, практически сразу попадаешь внутрь чьих-то очень личных историй, чувствуя себя неловко, словно без приглашения вторгся в частную, не предназначенную к публичности жизнь.
Пожалуй, только однажды мне довелось наблюдать, как молодая женщина, ответив на звонок, сказала коротко: прости, мне неудобно говорить, я в транспорте, перезвоню как только выйду. Я очень был тогда ей благодарен. Потому что в этом было явное уважение. Уважение и к себе, и к собеседнику, и к совершенно незнакомым и по умолчанию чужим людям, которым незачем быть невольными свидетелями чужих событий и оценок.

Но едва ли вам приходилось сталкиваться с подобным - как с правилом.

Оказывается, не только я и не только водитель сегодняшней утренней маршрутки - противники публичных телефонных бесед.

Выясняется, что этикет - на нашей стороне. Если верить записанным в Вики правилам поведения при общении по телефону. Впрочем, тем, кто уважителен к себе и другим, вряд ли нужны или не известны внешние правила. А иные рассуждают по поводу этикета в логике Полиграф Полиграфыча: "Вот все у вас как на параде, салфетку - туда, галстук - сюда, да "извините", да "пожалуйста-мерси", а так, чтобы по-настоящему, - это нет. Мучаете сами себя, как при царском режиме".

 

Наталья Севец-Ермолина, журналист, арт-менеджер, блогер:

- Сегодня день рождения Лео. И у меня за годы жизни и затем развода осталась привычка слать смс с хулиганским текстом. Этот год первый, когда послать некуда. Шлю сюда. С днем рождения, великое чудовище. Это только кажется, что тебя нет. На самом деле ты повсюду.