"Когда Красная Шапочка выйдет из леса, тогда и расскажет про Волка"

Заведующий реанимацией монопрофильного центра по лечению коронавирусной инфекции в Карелии Алексей Жидков о работе в условиях эпидемии и о том, когда она закончится.

Алексей Борисович Жидков – тот самый врач, который, как теперь говорят, находится на передовой. Он возглавляет отделение реанимации в госпитале для ветеранов, где развернут монопрофильный центр лечения больных коронавирусом. И каждый день, облачаясь в защитный костюм, покидает "чистую зону", чтобы помогать тем, кому сегодня приходится бороться с новой и страшной инфекцией.

Алексей Жидков работает реаниматологом уже тридцать лет, и примерно четверть века – в инфекционной реаниматологии. Но даже он, с таким опытом, считает, что ничего подобного нынешней ситуации не было никогда.

Мы поговорили по телефону, когда у реаниматолога был короткий перерыв. Хватило всего полчаса, чтобы понять, насколько интересен этот человек.

Кстати, он и есть тот самый известный карельский бард Алексей Жидков, который в свободное время пишет стихи и песни, сам их исполняет, а еще сочиняет лирическую прозу и рисует.

"Все, что делается в период эпидемии – это борьба за жизнь"

 - Алексей Борисович, сейчас, наверное, не до творчества… Или песню про коронавирус успели сочинить?

- Нет, и не собираюсь. Желания нет про коронавирус писать. И дело даже не в том, что времени нет. Просто не хочется…

- Когда проходила последняя "прямая линия", министр здравоохранения Михаил Охлопков сказал, что болезнь у пациентов с коронавирусной инфекцией в Карелии проходит достаточно мягко. Расскажите, что сейчас происходит в реанимационном отделении госпиталя. Есть ли у вас тяжелые пациенты, за жизнь которых приходится бороться?

- Смотря что понимать под фразой "бороться за чью-то жизнь". Если конкретные реанимационные мероприятия, то это слишком узко, на мой взгляд.

Борьба за жизнь сегодня – это и ограничительные меры для населения, и работа медиков скорой помощи, и врача в поликлинике… Абсолютно все, что делается в период эпидемии, – это борьба за жизнь. И начинается она далеко за пределами нашей реанимации. И, конечно, все эти мероприятия проводятся, и мы видим их результаты.

Но я соглашусь с министром, что пока все проходит в относительно мягком варианте. Сегодня, на момент нашего с вами разговора, это действительно так. 

Пациентов с коронавирусной инфекцией, которые находятся между жизнью и смертью, у нас, к счастью, нет. В стационаре есть больные, которые требуют более интенсивного наблюдения и лечения, чем другие пациенты. Они все находятся в сознании, адекватные, к аппарату ИВЛ никто сейчас не подключен.

- Сегодня всех беспокоит большое число смертей от пневмонии – 38 за апрель. У вас такие пациенты есть или вы занимаетесь только теми, у кого подтвержденный диагноз – коронавирусная инфекция?  

- Мы занимаемся пациентами только с подтвержденной коронавирусной инфекцией. Что касается смертей от пневмонии, которые имеют другую этиологию, этот вопрос лучше задать специалистам, которые работали с пневмонией в прошлые годы, до эпидемии коронавируса.

На первый взгляд, кажется, что аномалии нет. Просто, если бы в прошлые годы у нас каждый день говорили, сколько людей в Карелии погибает в реанимации, и сколько конкретно от пневмонии, я не исключаю, что эти цифры мало бы отличались от нынешних.

- Как Вы относитесь к расхожему мнению обывателей, что реальная ситуация с коронавирусом замалчивается. По своему фронту работы в госпитале Вы же понимаете, насколько цифры соответствуют действительности.   

- Да, конечно. Как указывается каждый день на странице министра здравоохранения и главы республики, так и есть, цифры ровно такие же. Никакого лукавства нет, в пределах 30 человек в нашем центре сейчас находятся. То, что дают власти, полностью соответствует действительности.

 

 "У Путина костюм хуже, чем у наших врачей"

- Как Вы оцениваете оснащение госпиталя и Вашего отделения?

- Это было абсолютно правильное решение – не распыляться, а выбрать в республике одно главное место для лечения больных коронавирусной инфекцией. Понятно, что существуют другие стационары, в короткие сроки разворачиваются центры в районах, - Минздрав делает все возможное, - но форпост сделан в Петрозаводске на базе госпиталя.  

Оснащение нашего центра я оцениваю на отлично. После принятия решения о создании его на базе госпиталя для ветеранов, практически за две недели была проведена огромная работа. Мы реально всем миром – от губернатора и министра до врачей и медсестер - трудились для того, чтобы это учреждение появилось. Все участвовали… Кто-то ездил по городу, что-то там добывал, потом приходили ночью, все разбирали. Главные врачи из других станционеров помогали.

И зная о том, как выглядят на сегодняшний день подобные центры в других регионах, - мы же общаемся со своими коллегами, - могу сказать, что у нас один из лучших стационаров по лечению коронавирусной инфекции в России. У нас есть все необходимое: от лекарств до самой современной аппаратуры и средств индивидуальной защиты медиков.  

- В других регионах медицинские центры зачастую сами становятся очагами инфекции – когда заболевают медики. Насколько хорошо сегодня защищены врачи госпиталя?

- Уровень защиты медицинских работников у нас на очень высоком уровне. Я не представляю, что еще можно добавить из средств защиты, чтобы она превысила известные мировые стандарты. Ну разве что, может быть, космический скафандр!  

- Или такой костюм, как у Путина был, когда он ходил в Коммунарку!

-  Не, у Путина костюм хуже, чем у наших врачей… Шутка (Смеется – прим. авт.).

У нас хороший уровень защиты, поверьте. И количество СИЗ тоже достаточное. У нас в центре есть всё, и с запасом.

"Не надо нас жалеть!"

 - Врачи работают на износ, многие не выдерживают и увольняются, как это случилось в Питкяранте. В медицинском сообществе такие факты осуждаются?

- Это неправильно – не зная людей, не зная ситуации, давать какие-то оценки, особенно когда заражаются медицинские работники. Не судите – да не судимы будете! Чтобы судить, надо как минимум "ознакомиться с делом". А судить только по информации из СМИ - это вообще в корне неверно.

- Ваш коллектив справляется? Насколько сегодня тяжело работать на передовой – физически, психологически?.. Устаете?

- Может быть, это странно прозвучит, но мне кажется, что другим сейчас гораздо тяжелее. Хвалить сегодня нужно тех, кто работает на еще более сложном этапе – до госпиталя. 

У нас все регламентировано. Мы знаем, с каким больным мы работаем. Мы знаем, какие средства защиты должны использовать. У нас прекрасные условия труда – рабочая зона, современный шлюз, жилая зона, питание и досуг. Медики, во всяком случае, пока, - не перегружены. Шесть часов отработают, идут отдыхать.

Не надо нас жалеть! Нам можно только завидовать! Если бы все стационары в нашей стране были бы подготовлены и оснащены так же, как наш, то с коронавирусом и его распространением бороться было бы намного эффективнее и безопаснее.  

Но я бы низко поклонился тем, кто работает сейчас в других условиях. Тем своим коллегам-медикам, которые выполняют свою обычную, и поверьте, очень тяжелую работу, но при этом еще и в условиях коронавируса, по сути, - военных действий. Мы не лечим другие диагнозы, и поэтому нам в какой-то степени легче. Республиканская больница, БСМП, онкология, скорая помощь, поликлиники – вот кому сейчас тяжелее! И, конечно, огромную благодарность я хочу выразить всем сотрудникам Республиканской инфекционной больницы, на которых, еще до открытия госпиталя, пришелся первый удар нынешней эпидемии. 

 "Это как на войне: пойдем не на жизнь, а на смерть бороться, и все!" 

- Готовы ли Вы к пиковой нагрузке? И что для Карелии и для госпиталя будет считаться пиковой нагрузкой?

- Тут нужно разделять: готовность материально-техническая – это одно, а человеческая, кадровая – это другое.

Конечно, у нас есть надежда, что все будет развиваться достаточно плавно. Материально-техническая готовность у нас на высоком уровне. Это 100-120 обычных коек и 25 реанимационных. Все койки оснащены, мы готовы работать. При большом потоке больных может возникнуть недостаток кадров.

Что будем делать? Порядка 20-25 тяжелых пациентов и 100 пациентов средней тяжести мы можем взять на себя. При большом количестве больных подключатся другие стационары, поэтому эти цифры и в два, и в три раза увеличатся, если нужно. 

Если вдруг эпидемия начнет развиваться по негативному сценарию, то и кадровый вопрос мы решим. Подключится резерв. Это как на войне: пойдем не на жизнь, а на смерть бороться, и все!  И днем, и ночью!

"Красная Шапочка только вышла на тропинку, и что будет дальше – никто не знает"

- Вы как специалист, наверное, можете прогнозировать, что нас ждет…  

- Не могу совершенно! Отработав более 30 лет в реанимации, из них более четверти века в инфекционной реанимации, я могу сказать, что ничего похожего на то, что сейчас происходит в мире в связи с коронавирусом, я не наблюдал. У нас были ситуации страшнее во много раз. Дифтерийная эпидемия, эпидемия свиного гриппа были страшнее. Но похожей на сегодняшнюю ситуацию просто нет!

То, что происходит сейчас в мире, - начиная с психиатрической составляющей и заканчивая профессиональной медицинской, а также государственной, геополитической и так далее, - ничего подобного не было. Поэтому прогнозировать в нынешних условиях – это очень некорректно. 

Красную Шапочку нужно спрашивать про Волка, когда она уже вышла из леса. Стоя у входа в лес, она же не расскажет, насколько он страшный… Пусть сначала сказка закончится, а потом поговорим! Пока же Красная Шапочка только вышла на тропинку, и что будет дальше – никто не знает. Ну, разве что Шарль Перро...  (Смеется – прим. авт.).

- Думаете, сравнивать эпидемию коронавируса с другими – некорректно?

- Любые прогнозы строятся на опыте. Как можно без опыта, без оглядки назад делать какой-то прогноз? Невозможно! А сравнивать нынешнюю ситуацию действительно не с чем. Ничего подобного никогда не происходило! С чем сравнивать? Со средневековой чумой? С испанкой? Я думаю, что это некорректно. Потому что при испанке не было политической составляющей, а сейчас она есть.

Ситуация в принципе интересная. Любому историку, экономисту, политологу, медику… И я в какой-то степени радуюсь, что в своей жизни на шестом десятке могу ее наблюдать. Бог дал еще и это испытать…

- Особенно, если все хорошо закончится!..  Будем потом внукам и правнукам рассказывать…

- Конечно, закончится. Все когда-то кончается.

"Я бы посоветовал жить сегодняшним днем"

- Многие недовольны теми жесткими ограничительными мерами, которые вводит государство, чтобы бороться с эпидемией. У людей нет денег, заканчивается терпение сидеть взаперти. Что бы Вы посоветовали им в нынешней ситуации? Есть какой-то собственный рецепт, как пережить все это?

- Ситуация в Карелии относительно благополучная, и это заслуга всех жителей республики, которые, как я считаю, достойно переживают эти сложные для всех нас времена. Мы – молодцы! Наши власти - Минздрав, правительство, глава республики, наши медики, наши жители – все молодцы! Потому что мы сейчас действуем, как одна команда. И пока мы в одной команде, у нас получается выстоять.   

А те, кто не понимают, ну, пусть это останется на их совести… И если они не верят в то, что происходит, то это уже их проблемы. Их не переубедить. Да и смысла в этом не вижу.

Есть такой анекдот, который заканчивается словами: «Ну, да! Ну, ужас! Но не "ужас-ужас-ужас"!" Вот примерно так я бы охарактеризовал сегодняшнюю ситуацию.

Да, не все обычно. Да, страшно. Но бегать и кричать "Все пропало!", нет никаких причин!

Сегодня в Карелии делается все, чтобы с этой ситуацией справиться. Просто надо трезво, грамотно, спокойно и поэтапно делать свою работу.  

Я бы посоветовал, в хорошем смысле, жить сегодняшним днем. И поступать, как должно.

Беседовала Наталья Захарчук

В интервью использованы фото Ильи Тимина, Ирины Ларионовой, Валерия Поташова, а также со страницы министра здравоохранения Карелии Михаила Охлопкова